(no subject)
Не сочтите все ниже написанное дневником наблюдения, а то гореть мне в аду в особом котле с теми, кто нарушает в поле этику. Зато в хорошей компании окажусь. В общем если бы я сегодня писала в твиттер, то там бы оказались следующие твиты:
Михаила во многом чем упрекали, в основном, эмоционально и за стилистику мафиозного описания научного мира без должного уважения к Идеям и Людям (как будто никто из них Томаса Шеффа не читал). Хотелось поаплодировать Дмитрию Иванову, который прервав Е. Омельченко, указал ей, что эмоциональность ее комментариев как раз указывает на семейственность академического мира лучше, чем текст главы. Предложили, чтобы Михаил написал все же что-нибудь про содержание и идеи персонажей книги. Теперь представьте на минуточку, что Михаил написал бы именно об этом. В случае публикации этой книги, ему пришлось бы точно эмигрировать.
P.S. На том моменте, где один из присутствующих вышел, хлопнув громко дверью, я подумала о том, что может быть, стоило публиковать эту главу после мое зашиты диссертации..
- В книге не хватает содержания и моральности.
- Нам было чертовски весело писать книгу.
- Мы хотели показать мир менее серьезным, чем ученые привыкли о себе думать. Как когда смотришься в зеркало на таком расстоянии, что выглядишь в нем забавно.
- Чтобы показать смешное, нужно иногда побыть свободным от ценностей.
- Это не теоретические рамки, а теоретические замочные скважины.
- У меня есть список моих друзей-коллег, которые не пришли, потому что все что здесь написано это бессовестно. Теперь Вы в переписке фигурируете исключительно как М.С.
- Сразу видно, что автор заинтересован в крайней тенденциозности.
- Давайте вернемся к простой русской интеллигентности, без этих мочить и разборок.
- Читатель подумает, что это банка с пауками и муравьиная куча.
- Если вы это опубликуете, то получите Крымнаш, вернее Крышнам.
- От собственной ментальности не уйти, Мишенька.
- Это выглядит как донос на ЦНСИ.
- Миша, ничего не меняйте в этой книге.
- Это провокация. Очень длинная провокация.
- Давайте сделаем так, чтобы никто не пострадал.
Михаила во многом чем упрекали, в основном, эмоционально и за стилистику мафиозного описания научного мира без должного уважения к Идеям и Людям (как будто никто из них Томаса Шеффа не читал). Хотелось поаплодировать Дмитрию Иванову, который прервав Е. Омельченко, указал ей, что эмоциональность ее комментариев как раз указывает на семейственность академического мира лучше, чем текст главы. Предложили, чтобы Михаил написал все же что-нибудь про содержание и идеи персонажей книги. Теперь представьте на минуточку, что Михаил написал бы именно об этом. В случае публикации этой книги, ему пришлось бы точно эмигрировать.
P.S. На том моменте, где один из присутствующих вышел, хлопнув громко дверью, я подумала о том, что может быть, стоило публиковать эту главу после мое зашиты диссертации..