Дистанцирование
Упал самолет. Погибли люди.
Средства массовой информации и блогеры наперебой комментируют событие - кто скорбит, кто ехидничает - ну, все как всегда. И что характерно, и те, и другие, и пятые, и десятые потерпевший крушение лайнер называют как угодно - «российский самолет», просто «самолет», «А321», еще как, но никто и нигде - «наш самолет»! Никто и нигде не ассоциирует его с собой, со СВОЕЙ страной, со СВОИМ государством.
В Чеченскую войну тоже много говорильни было, но наши войска нашими тоже не называли - российскими, федеральными, но не нашими… И сегодня, в Сирийскую кампанию, авиация - все больше российская, но не наша…
Дистанцирование от собственной Родины, от ее интересов, от ее народа, от ее жизни - беда и клеймо отечественной журналистики, родовое проклятие постсоветской демократии. И потому все меньше вам доверия, «мастера карандаша и блокнота», все меньше уважения, а презрения - все больше!
Средства массовой информации и блогеры наперебой комментируют событие - кто скорбит, кто ехидничает - ну, все как всегда. И что характерно, и те, и другие, и пятые, и десятые потерпевший крушение лайнер называют как угодно - «российский самолет», просто «самолет», «А321», еще как, но никто и нигде - «наш самолет»! Никто и нигде не ассоциирует его с собой, со СВОЕЙ страной, со СВОИМ государством.
В Чеченскую войну тоже много говорильни было, но наши войска нашими тоже не называли - российскими, федеральными, но не нашими… И сегодня, в Сирийскую кампанию, авиация - все больше российская, но не наша…
Дистанцирование от собственной Родины, от ее интересов, от ее народа, от ее жизни - беда и клеймо отечественной журналистики, родовое проклятие постсоветской демократии. И потому все меньше вам доверия, «мастера карандаша и блокнота», все меньше уважения, а презрения - все больше!