Введенское кладбище
Введенское кладбище, пожалуй, самое интересное и загадочное в Москве. Основанное во второй половине XVIII века, оно приютило людей многих национальностей и самых разных занятий, порой противоречащих и враждующих друг с другом. Здесь можно найти могилы русских солдат и генералов, погибших в войне 1812 года, а на соседней просеке - памятник французским летчикам из эскадрильи "Нормандия-Неман". На этом погосте лежат кости советских воинов, отдавших жизнь за победу над Гитлером, а по соседству - останки немецких солдат. Кладбище ровняет всех - простых мещан и блистательную аристократию, убежденных католиков, ярых протестантов и православных священников.
Сегодня я предлагаю виртуальную прогулку по Лефортовскому кладбищу. Будем заглядывать в могилы. Не в буквальном смысле, конечно же.
1. Введенское кладбище основано в 1771 году в период эпидемии чумы. Название получило из-за Введенских гор (Лефортовский холм) - возвышенной местности на левом берегу Яузы. С северной стороны введенские горы были ограничены долиной реки Хапиловки, при впадении которой в Яузу располагалось село Семеновское (в XVII в. - Введенское). На юге протекал Лефортовский ручей. В 1771 году на его правом берегу и было открыто Немецкое кладбище, ныне называемое Введенским. Кладбище обнесено кирпичной стеной XIX в. Изначально на кладбище хоронили лютеран и католиков, за что и называли его Немецким или Иноверческим.
2.
Уже от самых ворот, выполненных в готическом стиле, Введенское кладбище неизменно производит впечатление нерусского и неправославного. Его дореволюционное «иноверческое» прошлое сохранилось почти в целостности. Восьмиконечный крест здесь едва увидишь. Зато во множестве стоят латинские «крыжи», распятия, аллегорические скульптуры, всякие портики с дверями в загробный мир, часовни, имитирующие разные западноевропейские архитектурные стили.
3. Тем, что на кладбище так хорошо и в таком количестве сохранились старые немецкие захоронения, изумляются даже приезжие немцы. Однажды нам повстречался здесь пожилой человек, который бродил по аллеям и проливал слезы почти над каждой могилой с немецкой надписью. Вот что он рассказал. Сейчас он живет где-то в западной части страны, но родился в другом конце Германии - в небольшом немецком городке неподалеку от Данцига (Гданьска). Раньше эта местность называлась Западной Пруссией, и там проживало смешанное немецкое и польское население. Причем и те и другие жили в этих местах веками. И для поляков, и для немцев эта земля была родной. На сотнях «иноверческих» кладбищ - и латинских, и лютеранских - там было похоронено много поколений их предков. Но в 1945 году Западная Пруссия, вместе с Померанией, Силезией и другими землями, была передана Польше. И поляки, по словам этого немца, в первые месяцы 45-го, когда фронт ушел на запад, учинили гражданскому немецкому населению натуральное истребление. Убить мирного немца в этот период в Польше можно было совершенно безнаказанно. Это почиталось чуть ли не доблестью. И немцы искали защиты в это время у Красной Армии! Еще не наступил мир, Красная Армия была с Германией в состоянии войны, и тем не менее немцы, оставшиеся в тылу наших фронтов, именно у русских искали спасения. Так неистовствовали поляки.
4. Через много лет этому немцу удалось побывать на родине. Он без труда узнал свой городок, - тот почти не изменился, он легко нашел свой дом, там теперь жили поляки. Единственное, чего ему не удалось отыскать, это хотя бы одну немецкую могилу на кладбищах, на которых веками хоронили немцев. Иные лютеранские кладбища стали теперь польскими, а иные вообще были безжалостно срыты. Поляки старательно уничтожили всякое напоминание о каком-то инородческом присутствии в своей стране.
И вот этот человек, оказавшись в Москве на Введенском кладбище, был совершенно потрясен тем, что у русских, у которых, казалось, имеется претензий к немцам больше, чем у какого-либо другого народа, в их столице находится большое немецкое кладбище, благополучно пережившее и «Германскую», и Великую Отечественную, и до сих пор не утратившее свой колоритный «немецкий» облик.
5.
6.
7.
8.
9.
10. Здесь покоится Генрих Антонович Гивартовский. Этот человек родился 23 февраля 1816 мая в Варшаве. Сын агента польского банка, он получил первоначальное образование в частном пансионе, откуда в 1825 г. поступил во 2-й класс Варшавского лицея; по окончании курса в отделении "практико-педагогической школы", в 1833 г. приехал в Москву и был допущен приватно к слушанию лекций 1-го курса в Московском Отделении Медико-Хирургической Академии, а 1 сентября 1834 г. по экзамену зачислен студентом 2-го класса там же. В 1837 г., будучи на 5-м курсе, по распоряжению конференции репетировал химию со студентами 2-го курса. 28 июля 1838 г., по окончании курса с серебряной медалью, утвержден лекарем 1-го отделения и оставлен при Академии исправляющим должность репетитора химии; 9 января 1839 г. был в этой должности утвержден. В том же году, когда, по случаю увольнения профессора Геймана в отпуск, назначен был конкурс для временного замещения кафедры, он разрешил заданный вопрос: "об общих свойствах и действии кислот, а в особенности о кислотах фтористо-водородной и синеродисто-водородной", и по прочтении пробной лекции стал читать химию под руководством проф. Забиякина. В 1842 г. был уволен в Германию для усовершенствования в науках; там он слушал лекции по химии лучших профессоров химии - Г. Рове, Мичерлиха и др., и технологии - у Магнуса, посещал клиники в Берлине, осматривал технические, мануфактурные, промышленные заведения и рудники; в Фрейберге изучал металлургическое горное дело. По возвращении, выдержав экзамен и защитив диссертацию: De urolithiasi (M. 1843), утвержден доктором медицины 5 июня 1843 г. В том же году, 27 сентября, по случаю соединения Академии с университетом, уволен от должности репетитора. В 1837 г. занял место химика и врача в Московском Товариществе для фабрикаций стеариновых Калетовских свечей и в этой должности оставался до 1840 г., когда назначен директором завода и членом правления; за признанное на Московской мануфактурной выставке 1843 г. успешное управление хозяйственною и техническою частями завода был удостоен Высочайшего благоволения. На этой выставке он состоял экспертом химического отдела.
В 1845 г. Гивартовский публично защищал в Московском университете диссертацию: "О моче и ее составных частях" (М. 1845) и 17 января 1846 г. утвержден в звании доцента для преподавания химии студентам медицинского факультета. 21 декабря 1849 г. определен исправляющим должность адъюнкта по кафедре химии, причем ему поручено, кроме преподавания химии на медицинском факультете, и чтение по частной органической химии на физико-математическом факультете. В 1855 г. ему было поручено преподавание фармации и медицинской химии. 17 августа 1855 г. объявлено ему Высочайшее благоволение "за производство отличного качества стеариновых свечей, добывания глицерина при стеариновой фабрикации, отличное содержание рабочих и безвозмездное и чрезвычайно успешное пользование заболевших рабочих". 15 ноября 1854 г. Г. назначен членом Московского отделения Мануфактурного Совета. В 1859 г. произведен в чин статского советника; 6 ноября 1860 г. утвержден экстраординарным профессором по кафедре медицинской химии, фармации и фармакогнозии. В 1861, 1864 и 1867 гг. был командирован за границу с ученою целью. 24 августа 1864 г. утвержден ординарным профессором по занимаемой кафедре. В 1865 г. принимал участие в устройстве в Москве мануфактурной выставки и за труды по выставке 10 декабря произведен в действительные статские советники. В 1870 г. оставлен на службе при университете по избранию университетского Совета на пять лет. В 1871 г. был членом временного холерного комитета в Москве. В 1872 г. утвержден в звании члена Московского отделения Совета торговли и мануфактур. 1 января 1874 г. пожалован орденом св. Станислава 1 степени. В 1875 г. утвержден в звании заслуженного профессора и службу в университете оставил. В 1880-1882 г. был вице-президентом всероссийской художественно-промышленной выставки в Москве. Г. состоял членом обществ: Московского Испытателей Природы, Физико-Медицинского, Акклиматизации животных и растений, Московского Сельского Хозяйства и многих благотворительных, почетным членом Московского и С.-Петербургского Фармацевтических Обществ. Он отличался бесконечной добротой и всегдашней готовностью на всякое доброе дело. Умер 28 октября 1884 года. На надгробной плите неверно написан год рождения. Но кто допустил досадную ошибку? Это навсегда останется неизвестным, ведь те, кто хоронил Гивартовского холодным осенним утром 1884го, сами давно лежат в земле.
11.О судьбе Эрнеста Пола Рефрежи ничего неизвестно, за исключением, разве что о курьезном происшествии, связанным с его поминками.
13 декабря московский купец М. Возвращаясь с поминального обеда, бывшего в доме по проезду Водоотводного канала, домой в Сущево, дорогой зашел во двор дома Дрожжина, по тому же проезду, и, войдя в дворницкую сторожку, хотел лечь спать, но был задержан дворником.
М. долго не мог понять, за что его задержали, и по вытрезвлении объяснил, что, безусловно, не помнит, как забрался в чужой дом.
12
13. Братская могила Наполеоновских солдат.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.Недавно в Лефортово снова появился протестантский молитвенный дом: на кладбище была отреставрирована и передана верующим небольшая лютеранская кирха-часовня, построенная в середине XIX века по проекту известного архитектора М.Д. Быковского. Действующая кирха теперь дает полное основание называть Введенское кладбище по-прежнему - иноверческим.
26.