Белое солнце - пустырник
***
Шипит суховей, полосуя бархан
До шрама, до борозды.
Мы - псы, мы лаем на караван,
Бредущий на край беды.
Их лица как слоновая кость,
Их запах - мирт да полынь.
А мы глотаем туман и злость,
Мы падальщики пустынь.
Идем за ними, уткнувши нос
В четкий верблюжий след,
В окурки, тряпки, в сухой навоз,
В обрывки старых газет.
Утерян смысл в собачьей брехне,
Доставшейся от отцов.
Корабль пустыни везет на спине
Иссушенных мертвецов.
Нелепый замкнутый круг, обман,
Но пес ли его поймет?
Мы лаем - и вновь идет караван.
Не лаем - он не идет.
Такими выросли, life is life.
Дарован щедрой рукой
Для нашей своры лишь вечный лай,
Увечный тоскливый бой.
Но в день, когда не сомкнется пасть,
Из-за отросших клыков,
Мы станем другими, мы сменим масть,
И превратимся в волков.
Шипит суховей, полосуя бархан
До шрама, до борозды.
Мы - псы, мы лаем на караван,
Бредущий на край беды.
Их лица как слоновая кость,
Их запах - мирт да полынь.
А мы глотаем туман и злость,
Мы падальщики пустынь.
Идем за ними, уткнувши нос
В четкий верблюжий след,
В окурки, тряпки, в сухой навоз,
В обрывки старых газет.
Утерян смысл в собачьей брехне,
Доставшейся от отцов.
Корабль пустыни везет на спине
Иссушенных мертвецов.
Нелепый замкнутый круг, обман,
Но пес ли его поймет?
Мы лаем - и вновь идет караван.
Не лаем - он не идет.
Такими выросли, life is life.
Дарован щедрой рукой
Для нашей своры лишь вечный лай,
Увечный тоскливый бой.
Но в день, когда не сомкнется пасть,
Из-за отросших клыков,
Мы станем другими, мы сменим масть,
И превратимся в волков.