ещё архив
Небо входит в тебя, осторожно стирая усталость,
Небо тычется в грудь бесприютным голодным щенком.
Ты его оттолкнешь - мол, невовремя, вздор, показалось,
А потом замолчишь и доверчиво скрипнешь замком.
Небо входит в тебя, замерзая на жестких ресницах,
Небо учит дышать, не боясь захлебнуться бедой.
Вся награда людская - монеты… как водится - тридцать.
И - ступай к роднику, не забыв прихватить решето!
Небо входит разлукой да запахом шпал и солярки…
Зря сверяешь часы - твое время проснется не здесь.
Небо кормит огнем… ненавязчиво. Как оно - жарко?
А не плюйся - глотай! Это - вкус долгожданных чудес.
Отклевещет душа, отболит непокорное дымом.
Благодарность скупа, и глаза непривычно сухи.
Небо входит в тебя, как признания входят в любимых…
Одиночество - свет, а молчание - тоже стихи.
2001 (?)
Небо тычется в грудь бесприютным голодным щенком.
Ты его оттолкнешь - мол, невовремя, вздор, показалось,
А потом замолчишь и доверчиво скрипнешь замком.
Небо входит в тебя, замерзая на жестких ресницах,
Небо учит дышать, не боясь захлебнуться бедой.
Вся награда людская - монеты… как водится - тридцать.
И - ступай к роднику, не забыв прихватить решето!
Небо входит разлукой да запахом шпал и солярки…
Зря сверяешь часы - твое время проснется не здесь.
Небо кормит огнем… ненавязчиво. Как оно - жарко?
А не плюйся - глотай! Это - вкус долгожданных чудес.
Отклевещет душа, отболит непокорное дымом.
Благодарность скупа, и глаза непривычно сухи.
Небо входит в тебя, как признания входят в любимых…
Одиночество - свет, а молчание - тоже стихи.
2001 (?)