Юнгианский аналитик.
- Значит, это убийство вашего отца подтолкнуло вас приехать?
- А что, повод не достаточный?
- Смерть отца - это критический момент в жизни каждого мужчины, но обычно он успевает психологически приготовиться к этому. Отец стареет, его жажда жить ослабевает, он явно готовится к смерти. Насильственная смерть - это всегда сильное потрясение. Но все же вы понимали, что рано или поздно ваш отец умрет.
- Вероятно, понимал. Не помню, чтобы я об этом думал.
- Сколько ему было?
- Семьдесят.
- Вряд ли это можно назвать преждевременной кончиной. Возраст Псалмопевца.[3]
- Но это было убийство.
- Кто же его убил?
- Не знаю. Никто не знает. Его прямо в машине сбросили с причала в Торонтской гавани. Или он сам съехал. Он так крепко вцепился в баранку, что его руки с трудом оторвали от нее, когда автомобиль вытащили из воды. Глаза его были широко раскрыты, а во рту был камень.
- Камень?
- Да. Вот этот камень.
Я протянул ей камень на шелковом платочке, в котором я его с тех пор так и носил. Улика номер один в деле об убийстве Боя Стонтона: кусочек канадского розового гранита размером с куриное яйцо.
Она обстоятельно осмотрела его, потом медленно засунула себе в рот и очень серьезно посмотрела на меня. Или не так уж серьезно? Не было ли в ее глазах озорной искорки? Не знаю. Ее поступок был для меня таким неожиданным, что я плохо соображал. Потом она вынула камушек, тщательно отерла платком и вернула мне.
- Да, это могло произойти, - сказала она.
- Вы довольно хладнокровный человек, - сказал я.
- Да. Моя профессия для хладнокровных людей, мистер Стонтон. Скажите мне, ни у кого не возникало предположения, что ваш отец совершил самоубийство?
Дэвис Робертсон "Мантикора"
Обучение юнгианскому анализу.
- А что, повод не достаточный?
- Смерть отца - это критический момент в жизни каждого мужчины, но обычно он успевает психологически приготовиться к этому. Отец стареет, его жажда жить ослабевает, он явно готовится к смерти. Насильственная смерть - это всегда сильное потрясение. Но все же вы понимали, что рано или поздно ваш отец умрет.
- Вероятно, понимал. Не помню, чтобы я об этом думал.
- Сколько ему было?
- Семьдесят.
- Вряд ли это можно назвать преждевременной кончиной. Возраст Псалмопевца.[3]
- Но это было убийство.
- Кто же его убил?
- Не знаю. Никто не знает. Его прямо в машине сбросили с причала в Торонтской гавани. Или он сам съехал. Он так крепко вцепился в баранку, что его руки с трудом оторвали от нее, когда автомобиль вытащили из воды. Глаза его были широко раскрыты, а во рту был камень.
- Камень?
- Да. Вот этот камень.
Я протянул ей камень на шелковом платочке, в котором я его с тех пор так и носил. Улика номер один в деле об убийстве Боя Стонтона: кусочек канадского розового гранита размером с куриное яйцо.
Она обстоятельно осмотрела его, потом медленно засунула себе в рот и очень серьезно посмотрела на меня. Или не так уж серьезно? Не было ли в ее глазах озорной искорки? Не знаю. Ее поступок был для меня таким неожиданным, что я плохо соображал. Потом она вынула камушек, тщательно отерла платком и вернула мне.
- Да, это могло произойти, - сказала она.
- Вы довольно хладнокровный человек, - сказал я.
- Да. Моя профессия для хладнокровных людей, мистер Стонтон. Скажите мне, ни у кого не возникало предположения, что ваш отец совершил самоубийство?
Дэвис Робертсон "Мантикора"
Обучение юнгианскому анализу.