(no subject)
У меня не получается подслушивать разговоры на улице, в магазинах, в маршрутках, в такси и прочих публичных местах, где, если верить популярным и не совсем популярным блогерам, люди постоянно сообщают окружающим что-то смешное, пикантное, курьезное, разыгрывают какие-то нелепые сценки и т.д., и т.п. При мне народ почему-то молчит, как в рот воды набравши, молчит в маршрутках, не склонен к обменам необычными репликами в магазинах, и таксисты какие неболтливые попадаются (тем более, что езжу я в такси раз в несколько лет) и т.д. То есть, “народное мнение” до меня почти не долетает, “глас народа” не торопится представить себя, и сам народ как-то неутешительно безмолвен, озабоченно задумчив и деловит. Так иногда долетит до ушей что-то неразборчивое, но и то какая-нибудь пустяковина, не стоящая настоящего внимания и длительного размышления
А может просто это я - угрюмый и невнимательный, замкнутый на собственных проблемах и переживаниях не замечаю интересных вещей и забавных людей вокруг
Но вот сегодня, плелся из магазина остывая от потребительской горячки, гонимый мокрым снегом и мне в ухо прилетела фраза, брошенная молодой мамой малюсенькой дочке: “…Эти чупа-чупсы совсем неполезные…” - сказала (скорее даже воскликнула) мама ласково-поучающим тоном обращаясь к своей крохотуле. Я их даже рассмотреть не успел, мы пронеслись мимо друг друга и только фраза осталась и застряла у меня в голове.
То есть, вроде бы фраза ничего не значащая, обыкновенная мимолетная фраза, но все же, любопытно получается…
То есть, вот получается: с младых ногтей ребенка приучают думать о пользе, при этом польза не равна удовольствиям, польза отлична от удовольствия, чтобы получить что-то полезное надо не доверять своим удовольствиям, своим чувствам, своим восприятиям и т.д. То есть, малыш с пеленок должен встать перед выбором: доверять собственным ощущениям или согласиться с мнением авторитетного Другого, положиться на импульсы своего тела, сообщающего об удовольствии, или отклонить влечения тела и отдаться своему рассудку, говорящему о вреде того или иного удовольствия.
И это, наверное, правильно
То есть, в какой-то мере это признак взрослости: надо уметь пользоваться собственным рассудком, уметь подавлять влечения и страсти.
Вроде бы все хорошо, самостоятельное использование рассудка и тому подобное равное совершеннолетию как про то писал Кант.
Если верить Элиасу, то процесс цивилизации заключается в отказе от сиюминутных наслаждений в пользу самоконтроля, когда человек, выступая наблюдателем по отношению к самому себе, сознательно ограничивает проявление эмоций и страстей.
К тому же, удовольствие никуда не девается, оно остается как удовольствие от получаемой пользы. Хотя можно ли сравнить по интенсивности отрефлексированное запланированное рассудочное удовольствие и удовольствие от удовлетворения спонтанно возникающих телесных влечений? Но, в наше время даже секс становится навязываемым социально-культурным требованием (развлекательные канали регулярно спрашивают зрителя: “У тебя не было секса три месяца? Как ты живешь!” - и удивленно, укоризненно, презрительно качают головой, показывая, что человек у которого три месяца не было секса не соответствует общепризнанной модели человека - всеобщую нормативность и эссенциалисткие дискурсы любят не только злые консерваторы, но и прогрессивно настроенные граждане, и иногда непонятно кто из них страшнее для свободы (достаточно вспомнить жутчайший сексизм и тупую гомофобию на канале ТНТ))
Но, насколько рассудок, подавляющий удовольствия самостоятелен? Человек в своих рассудочных суждениях не может рассчитывать только на свой опыт, нельзя в жизни все проверить и узнать: какое удовольствие опасно для жизни, здоровья и социального благополучия? а какими удовольствиями можно пользоваться безвозбранно, не опасаясь тяжелых последствий в дальнейшем?
То есть, человек так или иначе вынужден полагаться в своих мнениях и действиях на коллективный рассудок.
Коллективный рассудок может предстать в виде коллективного опыта, то есть опыта накопленного той группой к которой принадлежит индивид. Но, в наше время в коллективный опыт уязвим для постоянных разрывов, то что было полезно нашим бабушкам совсем не пригодится нашим внукам и т.д. То есть, коллективный опыт в наше время быстро дискредитируется при любом новом скачке в развитии техники, общества, культуры и т.д., то есть трансформации легко аннулируют и обесценивают накопленный было социальный опыт, и он становится совсем не годен для передачи последующим поколениям.
Сейчас коллективный опыт заменили экспертные оценки, представляющие авторитетные сферы научного знания. Но, происходит это не на прямую, а через значимых Других, чаще всего медиа-сферу, которая сообщает, какое из удовольствий вредно для здоровья и духа, а что полезно для человека. Некоторые виды знания становятся настолько общераспространенными, что уже почти не поддаются сомнению, вливаются в естественный фон жизни. Курение, например. Кто сейчас будет спорить, что курение опасно для жизни?
То же самое с сахаром - суждения о вреде сахара почти не вызывает возражений, только редко-редко появляются статьи, где сообщается, что шоколад дескать стимулирует умственную деятельность, но в целом в нашем обществе почти все знают, что сахар вреден для зубов, сердца и прочих органов. Способствует ожирению и т.п., что является дополнительным риском при инвестициях в современные каноны телесной красоты и здоровья, то есть, если актор думает о своем теле, хочет быть “как все”, вкладывает в это энергию и силы, то сахар для него опасен, ибо может аннулировать все усилия, то есть, обесценить все инвестиции и т.п. Поэтому, молодая мама может с полным основанием говорить малышке о вреде чупа-чупсов, выражая собственное мнение, без ссылок на другие авторитеты.
То есть, идет борьба между удовольствием и пользой, или скорее можно сказать так: борьба между телесным удовольствием и своего рода социальным удовольствием (поэтому, некоторые описывают его как борьбу между удовольствием и долгом (конфликт между удовольствием и совестью), хотя категория долга здесь малоприменима: Перед кем долг? Перед самим собой? Перед самим собой впитавшим социальные требования? Перед своей зависимостью от социальных требований и норм? И т.п.). Человек при этом раздваивается. Но своего признания в качестве полноценного субъекта человек добивается только слившись с коллективным рассудком, то есть растворившись в социальном требовании (телесная красота ласкает взгляд, а жирный человек вызывает омерзение и т.п., следовательно: человек с красивым худым здоровым телом - личность, человек с ярко выраженной индивидуальностью, толстый растворяется в недифференцированной массе уродливого, и т.д., хотя безобразное - это тоже эстетическая категория и лучше будет сказать: толстый исключается из зоны видимости (никто не будет внимательно разглядывать толстого) и уже в силу этого теряет индивидуальные черты, теряясь в серой массе неинтересного)
Таким образом, удовольствие от сладкого (поедание чупа-чупсов), кроме везде описываемого вреда для здоровья, ведет к исключению из социальной жизни, к потере статуса полноценного игрока на общественной арене. Частный рассудок отказывается от себя в пользу коллективного рассудка, и при этом гордится собой. Какая же здесь самостоятельность?
Но, проблема слишком объемна и сложна, чтобы можно было с нею справиться в этих коротких досужих и довольно сумбурных заметках, и в общем-то ничего слишком нового я не сообщил, особенно если вспомнить, что сейчас немало интересных исследований про биополитику и способы контроля над телом человека и т.п.
Лишь еще немного добавлю
Известно, что Спиноза считал: человек бежит от неудовольствий и ищет удовольствия:
“Мы стремимся способствовать совершению всего того, что, по нашему воображению, ведет к удовольствию, и удалять или уничтожать все то, что, по нашему воображению, ему препятствует или ведет к неудовольствию” (перевод Н.А. Иванцова)
“Мы стараемся содействовать тому, чтобы делалось все то, что мы воображаем способствующим радости; то же, что мы воображаем противодействующим ей или способствующим печали, мы стараемся устранить или разрушить" (перевод В.И. Модестова)
“Id omne quod ad lætitiam conducere imaginamur, conamur promovere ut fiat; quod vero eidem repugnare sive ad tristitiam conducere imaginamur, amovere vel destruere conamur” (оригинал)
В то время слово “удовольствие” было почти синонимично словам “веселие”, “радость” - семантическая размытость не совсем понятная для нашего времени.
И это способ самоопределения для человека: человек отказавшийся от удовольствий - грустный человек - это раб, в противоположность радостному, веселому человеку. Аффекты связанные с удовольствием стимулируют деятельность, в то время как печаль убивает желание что-либо делать, человек отравленный печалью теряет способность к действию. Печаль и страдания лишают силы, радость и веселие прибавляют силы.
Что общего между тираном, рабом, солдатом, священником? Они сеют вокруг себя печаль и грусть, и тем самым лишают себя и окружающих свободы и силы к действию [“To be, or not to be: that is the question”]
Это понравилось Делезу и он много, подробно, не без домысливания интерпретирует суждения Спинозы
Для сравнения можно вспомнить Канта, с его ненавистью к удовольствиям: долг перед всеобщим законодательством разума исполняемый с удовольствием - есть патология (ибо несет в себе ростки субъективного, переменчивого, нестабильного и т.п.)
Кстати, Андрей Тимофеевич Болотов в своем философском сочинении в какой-то мере вторит Спинозе:
“…Собственные средства к приобретению благополучия не в ином чем состоять могут, как в снискивании множайших увеселений и в отдалении от себя сколько можно всех неудовольствии, какого бы они почти рода ни были”
“Средства к приобретению нашего благополучия состоят вообще в снискании веселия и в отдалении от себя печалей и неудовольствии. Нам надобно умножать свои увеселения и уменьшать, сколько можно, неудовольствия, буде хотим быть благополучными”
(Болотов “Путеводитель к истинному человеческому счастию…”)
Но, возможно, Болотов про Спинозу вообще ничего не слышал (ни разу не упоминается Спиноза у Болотова), скорее всего здесь не обошлось без влияния немецкого философа Иоганна Георга Зульцера (подозрительного немецкого эстетика, как охарактеризовал его Александр Блок), с работами которого и попали к Болотову идеи Спинозы пусть изрядно искаженные
Но это уже другая тема
А чупа-чупсами детям действительно злоупотреблять не стоит
Как-то так получается