(no subject)
Я часто вспоминаю о своем детстве, особенно теперь, с появлением Фаддея. Детство подкидывает ответы на вопросы, ответы, которых я раньше не искала.
Как-то летом красили агитплощадку - обычное сооружение того времени. Туда, на деревянные подмостки приезжали какие-то артисты с концертами, а по праздникам крутили мультики для детей. Так вот эту сцену красили в голубой цвет. Я помню, как я долго и заворожено следила за движениями девушки-маляра, за кистью, за волшебным превращением тусклой облупленной доски в глянцевую, праздничную бесконечность. Особенно поражал меня именно этот момент превращения, хотелось попросить кисточку и побыть немного волшебником. Площадку красили несколько дней, там ведь были еще лавочки и будка для проектора. Мама не разрешала стоять близко, т.к. вредно было вдыхать пары краски (к слову сказать, она всегда выпроваживала меня из ванной, загружая белье и высыпая порошок, по той же причине). С тех пор мне очень хотелось стать моляром. Много позже, когда папа красил окна, он охотно разрешил мне повозить кисточкой и «помочь» ему. Оказалось, что работа эта не такая уж легкая. Движение давалось тяжело, кисть завязала в густой краске, я быстро выдохлась.
Вчера, докрашивая очередную коробку для игрушек, я все это вспомнила, радостно наблюдая за волшебным превращением.
Как-то летом красили агитплощадку - обычное сооружение того времени. Туда, на деревянные подмостки приезжали какие-то артисты с концертами, а по праздникам крутили мультики для детей. Так вот эту сцену красили в голубой цвет. Я помню, как я долго и заворожено следила за движениями девушки-маляра, за кистью, за волшебным превращением тусклой облупленной доски в глянцевую, праздничную бесконечность. Особенно поражал меня именно этот момент превращения, хотелось попросить кисточку и побыть немного волшебником. Площадку красили несколько дней, там ведь были еще лавочки и будка для проектора. Мама не разрешала стоять близко, т.к. вредно было вдыхать пары краски (к слову сказать, она всегда выпроваживала меня из ванной, загружая белье и высыпая порошок, по той же причине). С тех пор мне очень хотелось стать моляром. Много позже, когда папа красил окна, он охотно разрешил мне повозить кисточкой и «помочь» ему. Оказалось, что работа эта не такая уж легкая. Движение давалось тяжело, кисть завязала в густой краске, я быстро выдохлась.
Вчера, докрашивая очередную коробку для игрушек, я все это вспомнила, радостно наблюдая за волшебным превращением.