А. Платонов, "Сокровенный человек"
"Но страха он тоже не имел, терзаясь сплошным равнодушием; равнодушие, он чувствовал, может быть страшнее боязливости - оно выпаривает из человека душу, как воду медленный огонь, и когда очнешься - останется от сердца одно сухое место; тогда человека хоть ежедневно к стенке ставь - он покурить не попросит: последнее удовольствие казнимого."
--
"Они ещё не знали ценности жизни, и поэтому им была неизвестна трусость - жалость потерять своё тело. Из детства они вышли в войну, не пережив ни любви, ни наслаждения мыслью, ни созерцания того неимоверного мира, где они находились."
--
"Афонин забыл дышать и от какого-то восторга нечаянно взмок глазами."
--
"Надо иметь большое очарование в сердце, чтобы так трудиться."
--
"Неужели они правы? - спросил он себя и мёртвых. - Нет, никто не прав: человечеству осталось одно одиночество. Века мы мучаем друг друга, - значит, надо разойтись и кончить историю."
--
"До конца своего последнего дня Маевский не понял, что гораздо легче кончить себя, чем историю."
--
"Они ещё не знали ценности жизни, и поэтому им была неизвестна трусость - жалость потерять своё тело. Из детства они вышли в войну, не пережив ни любви, ни наслаждения мыслью, ни созерцания того неимоверного мира, где они находились."
--
"Афонин забыл дышать и от какого-то восторга нечаянно взмок глазами."
--
"Надо иметь большое очарование в сердце, чтобы так трудиться."
--
"Неужели они правы? - спросил он себя и мёртвых. - Нет, никто не прав: человечеству осталось одно одиночество. Века мы мучаем друг друга, - значит, надо разойтись и кончить историю."
--
"До конца своего последнего дня Маевский не понял, что гораздо легче кончить себя, чем историю."