Штурм ОГА в Днепре: 3 года
Сегодня днепряне вспоминают события 26 января 2014 года: попытку штурма Днепропетровской областной государственной администрации (ОГА) участниками Евромайдана. Лента приносит мне посты людей, которые поднимают свои записи трёхлетней давности, делятся воспоминаниями. Я просмотрела архив своего ЖЖ за январь 2014-го. У меня ничего не осталось от того дня: ни записей, ни фотографий, только горстка воспоминаний.
***
В тот день я была под ОГА не с самого утра. Я увидела в сети стрим того, что там происходило, и поняла, что мне нужно быть там. Вика плакала и умоляла меня остаться дома. Ей было страшно, что со мной что-нибудь случится.
Дорога к ОГА со стороны Кирова (после декоммунизации - Александра Поля) была перекрыта. Транспорт пустили в объезд. ОГА была оцеплена «Беркутом».
«Беркут» построился «черепахой» во дворе за зданием ОГА. «Черепаха» была по одну сторону ворот, а мы - по другую. Из окон ОГА на нас смотрели титушки. Все понимали, что настанет момент, когда «Беркут» расступится, и титушки побегут к воротам, за которыми стояли мы.
В «черепаху» летели камни. Я думала о том, что под гром камней, ударяющихся о металлические щиты «Беркута», к нам приходит наша свобода, ведь за два месяца мирных шествий по городу и распеваний гимна Украины она к нам так и не пришла.
А потом мне позвонила Вика и сказала, что едет к ОГА. Я объяснила ей, где именно я стою. Она подошла ко мне в толпе, взяла мою руку и с того дня больше её не отпускала. Для меня это очень много значило, ведь это была первая акция, на которой я была не одна, а с ней.
Когда стемнело, мы стали искать хворост в сквере возле ОГА, чтобы разжечь огонь и согреться, но его было мало. Кто-то предложил скинуться на дрова и купить их в «АТБ» рядом с ОГА на углу Пушкина и Кирова. Мы с Викой тоже отправились туда. Когда мы были на проспекте Пушкина, из ОГА выпустили титушек. В сквере началась кровавая бойня. Мы видели её собственными глазами. Титушки оттеснили евромайдановцев в сторону Серова (после декоммунизации - Андрея Фабра). Всё закончилось.
В тот день было очень холодно, я замёрзла так, что не чувствовала ног. Вика не успела так сильно продрогнуть, потому что приехала к ОГА позже меня. Как только мы зашли в квартиру, я сразу же начала снимать с себя одежду, чтобы забраться в ванну и согреться.
Я сидела в ванне, обхватив колени руками, и дрожала. Обнаженная Вика стояла рядом и поливала меня из душевой лейки горячей водой до тех пор, пока я не отогрелась. А потом я её.
Было горько от нашего сегодняшнего поражения, но сладко от понимания того, что дальше мы только вместе.
***
Через полгода я буду пережидать обстрелы в своём подвале в Луганске, вспоминать этот день, 26 января 2014 года, и думать о том, что цена свободы оказалась намного выше, чем я предполагала, и что теперь она приходит ко мне уже не под звуки камней, с грохотом ударяющихся о металлические щиты беркутовцев, но под звуки автоматных очередей и разрывающихся в непосредственной близости от меня снарядов.
Через год, в январе 2015-го, я проснусь и выйду на кухню и увижу там Вику (ту самую, которая год назад плакала и бежала за мной до лифта, пытаясь не пустить на акцию), в пижаме с кисточкой в руках по собственной инициативе дорисовывающую мой плакат « Путин, убери российских террористов из Донбасса», который я полночи рисовала перед всеукраинским маршем мира в память о мирных жителях, убитых боевиками в автобусе под Волновахой. Она строго посмотрит на меня и скажет: «Ты вот тут нечётко буквы «и» прорисовала». И я вспомню тот самый день, когда она взяла меня за руку под Днепропетровской ОГА и больше не отпускала…
Через три года, в январе 2017-го ОГА будет выглядеть так:
И возле неё будут танцевать вальс наши воины и волонтёры.
***
В тот день я была под ОГА не с самого утра. Я увидела в сети стрим того, что там происходило, и поняла, что мне нужно быть там. Вика плакала и умоляла меня остаться дома. Ей было страшно, что со мной что-нибудь случится.
Дорога к ОГА со стороны Кирова (после декоммунизации - Александра Поля) была перекрыта. Транспорт пустили в объезд. ОГА была оцеплена «Беркутом».
«Беркут» построился «черепахой» во дворе за зданием ОГА. «Черепаха» была по одну сторону ворот, а мы - по другую. Из окон ОГА на нас смотрели титушки. Все понимали, что настанет момент, когда «Беркут» расступится, и титушки побегут к воротам, за которыми стояли мы.
В «черепаху» летели камни. Я думала о том, что под гром камней, ударяющихся о металлические щиты «Беркута», к нам приходит наша свобода, ведь за два месяца мирных шествий по городу и распеваний гимна Украины она к нам так и не пришла.
А потом мне позвонила Вика и сказала, что едет к ОГА. Я объяснила ей, где именно я стою. Она подошла ко мне в толпе, взяла мою руку и с того дня больше её не отпускала. Для меня это очень много значило, ведь это была первая акция, на которой я была не одна, а с ней.
Когда стемнело, мы стали искать хворост в сквере возле ОГА, чтобы разжечь огонь и согреться, но его было мало. Кто-то предложил скинуться на дрова и купить их в «АТБ» рядом с ОГА на углу Пушкина и Кирова. Мы с Викой тоже отправились туда. Когда мы были на проспекте Пушкина, из ОГА выпустили титушек. В сквере началась кровавая бойня. Мы видели её собственными глазами. Титушки оттеснили евромайдановцев в сторону Серова (после декоммунизации - Андрея Фабра). Всё закончилось.
В тот день было очень холодно, я замёрзла так, что не чувствовала ног. Вика не успела так сильно продрогнуть, потому что приехала к ОГА позже меня. Как только мы зашли в квартиру, я сразу же начала снимать с себя одежду, чтобы забраться в ванну и согреться.
Я сидела в ванне, обхватив колени руками, и дрожала. Обнаженная Вика стояла рядом и поливала меня из душевой лейки горячей водой до тех пор, пока я не отогрелась. А потом я её.
Было горько от нашего сегодняшнего поражения, но сладко от понимания того, что дальше мы только вместе.
***
Через полгода я буду пережидать обстрелы в своём подвале в Луганске, вспоминать этот день, 26 января 2014 года, и думать о том, что цена свободы оказалась намного выше, чем я предполагала, и что теперь она приходит ко мне уже не под звуки камней, с грохотом ударяющихся о металлические щиты беркутовцев, но под звуки автоматных очередей и разрывающихся в непосредственной близости от меня снарядов.
Через год, в январе 2015-го, я проснусь и выйду на кухню и увижу там Вику (ту самую, которая год назад плакала и бежала за мной до лифта, пытаясь не пустить на акцию), в пижаме с кисточкой в руках по собственной инициативе дорисовывающую мой плакат « Путин, убери российских террористов из Донбасса», который я полночи рисовала перед всеукраинским маршем мира в память о мирных жителях, убитых боевиками в автобусе под Волновахой. Она строго посмотрит на меня и скажет: «Ты вот тут нечётко буквы «и» прорисовала». И я вспомню тот самый день, когда она взяла меня за руку под Днепропетровской ОГА и больше не отпускала…
Через три года, в январе 2017-го ОГА будет выглядеть так:
И возле неё будут танцевать вальс наши воины и волонтёры.
Click to view