Ломбок: ПРО ЖЕНЩИН ДЕРЕВУШКИ ПЕРМУЛЕ
Прочно застрявшая на Ломбоке tasmania_gal готовит нас к началу нового трудового года рассказом про захолустье, женщин, саронги и попы:
Женщины захолустья модные. Как на рынок идти торговать, саронги вокруг поп туго обматывают.
Если туда же, но за покупками, сумка особая обязательна. Сумка плетеная, из двухцветного пластика, десять тысяч, не дешевка какая-то. Все хотят сумку розовую.
И кофточки розовые не залеживаются. Это вам не синие или коричневые. Надела розовое, сразу видно, что королевишна.
Женщины захолустья хитрые. Искал Андреас в отель помощницу новую. Соседи услужили, двоих посоветовали. Про одну сказали, что она проститутка деревенская. Вторая пришла в платочке мусульманском и пол на кухне мыла старательно.
- Хороший признак, - Андреас сказал, - по всем критериям хорошая девушка.
На третий день платок не понадобился. Ходила девушка по отелю как по дому собственному. Ведь Андреасу дела до девушки уже не было. К нему одинокая француженка в гости приехала.
Как свадьба, невесты захолустья всегда недовольные. Хмурятся, не улыбаются, идут тихо и о судьбине своей несчастной печалятся.
- Горемычная, - жалеют все. - Ах, бедняжечка. Только плачет невеста не по прошедшей юности. Головной убор у нее, из цветов золотых, на тяжеленный валик крепится. Походи с таким пару дней, вот и мысли в голову полезут вольные. Ради какого будущего стоит так мучиться?
Женщины захолустья командуют. На мужчин глядят строго. Чтобы делали то, что положено. И получку всю в дом приносили бы.
Если что не понравилось женщинам, слово за слово, и сразу по физии. Рос, водитель, ходит царапанный. Две жены у него в двух домах, и одна, ой, драчливая. Заподозрит чего и когтями хвать…
Рос счастливый, ведь ему все завидуют. Раз дерется жена, значит, любит его, простофилю, неистово.
Женщины захолустья сильные. Что мужья на плече несут утомительно, они на голову - и павой вышагивают. Тазик с рыбой и плюшки - пожалуйста. Кирпичи или камни - как скажете. Не поэтому они и командуют, что их сила вовсе не в мускулах.
Женщины захолустья проворные. Не успеешь на рынок придти, как уж втюхают пончики или пирожные, курицу или яблоки, лук и перец, корзинку плетеную, мыло, сахар и масло растительное, молоко и лапшу, кукурузу вареную, сигареты, спрайт в банках и ковшик пластмассовый.
Деньги примут и улыбнутся, довольные. Что еще одного чужеземца обчистили.
Женщины захолустья веселые. Танцевать им и петь очень нравится. Тем, кто помоложе, естественно. Остальным посидеть и посплетничать. Обсудить, кто и с кем и что делали. И вздохнуть, эх, были б мы помоложе чуть.
Если без лирики, живут тетки в своей деревне, и никому до них дела нет. И им до других дела нет - они, если дальше Пермуле и выезжали, то на соседний рынок в Пеланган. Живут этим рынком, детьми и хозяйством. Аккурат как у нас, если от любого города отъехать в глушь километров на двести. Там тоже ходят в цветастом, головы платочками повязывают и мужей гоняют за неугодность. Или наоборот, те их гоняют по пьяни или потому что душа наружу рвется.
Можно, конечно, выискивать в пермульских тетках потаенное народное знание и глубокую женскую мудрость, преподнося портреты крупным планом как путешественническое откровение. Лажа только это будет. Одна большая лажа.
Поэтому тетки сами по себе, а мы отдельно. Живут в Пермуле, одним словом, красивые и дурнушки, умные и глупые, добрые и злые, счастливые и... Отчаявшихся не видела, скорее, уставшие. Но это к старости. У молодых сил много, голос громкий и походка как у балерины. Вот и пусть себе идут. Ведь живут они в своем захолустье, и никому до них дела нет.
Женщины захолустья модные. Как на рынок идти торговать, саронги вокруг поп туго обматывают.
Если туда же, но за покупками, сумка особая обязательна. Сумка плетеная, из двухцветного пластика, десять тысяч, не дешевка какая-то. Все хотят сумку розовую.
И кофточки розовые не залеживаются. Это вам не синие или коричневые. Надела розовое, сразу видно, что королевишна.
Женщины захолустья хитрые. Искал Андреас в отель помощницу новую. Соседи услужили, двоих посоветовали. Про одну сказали, что она проститутка деревенская. Вторая пришла в платочке мусульманском и пол на кухне мыла старательно.
- Хороший признак, - Андреас сказал, - по всем критериям хорошая девушка.
На третий день платок не понадобился. Ходила девушка по отелю как по дому собственному. Ведь Андреасу дела до девушки уже не было. К нему одинокая француженка в гости приехала.
Как свадьба, невесты захолустья всегда недовольные. Хмурятся, не улыбаются, идут тихо и о судьбине своей несчастной печалятся.
- Горемычная, - жалеют все. - Ах, бедняжечка. Только плачет невеста не по прошедшей юности. Головной убор у нее, из цветов золотых, на тяжеленный валик крепится. Походи с таким пару дней, вот и мысли в голову полезут вольные. Ради какого будущего стоит так мучиться?
Женщины захолустья командуют. На мужчин глядят строго. Чтобы делали то, что положено. И получку всю в дом приносили бы.
Если что не понравилось женщинам, слово за слово, и сразу по физии. Рос, водитель, ходит царапанный. Две жены у него в двух домах, и одна, ой, драчливая. Заподозрит чего и когтями хвать…
Рос счастливый, ведь ему все завидуют. Раз дерется жена, значит, любит его, простофилю, неистово.
Женщины захолустья сильные. Что мужья на плече несут утомительно, они на голову - и павой вышагивают. Тазик с рыбой и плюшки - пожалуйста. Кирпичи или камни - как скажете. Не поэтому они и командуют, что их сила вовсе не в мускулах.
Женщины захолустья проворные. Не успеешь на рынок придти, как уж втюхают пончики или пирожные, курицу или яблоки, лук и перец, корзинку плетеную, мыло, сахар и масло растительное, молоко и лапшу, кукурузу вареную, сигареты, спрайт в банках и ковшик пластмассовый.
Деньги примут и улыбнутся, довольные. Что еще одного чужеземца обчистили.
Женщины захолустья веселые. Танцевать им и петь очень нравится. Тем, кто помоложе, естественно. Остальным посидеть и посплетничать. Обсудить, кто и с кем и что делали. И вздохнуть, эх, были б мы помоложе чуть.
Если без лирики, живут тетки в своей деревне, и никому до них дела нет. И им до других дела нет - они, если дальше Пермуле и выезжали, то на соседний рынок в Пеланган. Живут этим рынком, детьми и хозяйством. Аккурат как у нас, если от любого города отъехать в глушь километров на двести. Там тоже ходят в цветастом, головы платочками повязывают и мужей гоняют за неугодность. Или наоборот, те их гоняют по пьяни или потому что душа наружу рвется.
Можно, конечно, выискивать в пермульских тетках потаенное народное знание и глубокую женскую мудрость, преподнося портреты крупным планом как путешественническое откровение. Лажа только это будет. Одна большая лажа.
Поэтому тетки сами по себе, а мы отдельно. Живут в Пермуле, одним словом, красивые и дурнушки, умные и глупые, добрые и злые, счастливые и... Отчаявшихся не видела, скорее, уставшие. Но это к старости. У молодых сил много, голос громкий и походка как у балерины. Вот и пусть себе идут. Ведь живут они в своем захолустье, и никому до них дела нет.