Педиатрическая бригада Рошаля на Суматре: ИТОГИ И ДЕТАЛИ
Все главное, что я сам хотел сказать или пересказать о работе Педиатрической бригаде д-ра Рошаля на Суматре, я уже сказал ЗДЕСЬ и с любезной помощью сотрудника посольства РФ в Индонезии Владимира Ильича Трофименко показал ЗДЕСЬ. Так что теперь слово самим членам бригады.
Вот она за работой (снимок их же):
А вот - минувшим днем в Джакарте перед вылетом в Москву:
Под катом - почти пятиминутный видеоролик с тем, что члены бригады сами хотели сказать вам, и расшифровка их более чем получасового рассказа, а также фото, сделанные как ими самими, так и мной:
Валерий Митиш, общий хирург, руководитель нынешней миссии Педиатрической бригады д-ра Рошаля:
- Это не первая наша такая поездка - уже сбиваемся со счету, какая. Но в Индонезию - вторая. Первая была в город Джокьякарта в центре острова Ява, и, по сравнению с ней, на этот раз - слава Богу! - жертвы были немногочисленны, пострадавших немного.
Мы сделали обход в пяти госпиталях и нашли самых тяжелых и в плане общего состояния, и в плане хирургического лечения пациентов - тех, что лечились консервативно, и чье состояние уже осложнилось гнойной инфекцией. К этим пациентам мы применили методы, которые очень хорошо разработаны в России на протяжении многих лет, то есть, методы активного лечения гнойных осложнений, тяжелых повреждений мягких тканей. У нас с собой были аппараты Илизарова, которые позволили в полном объеме использовать все наши возможности.
Всего мы проконсультировали около ста пациентов, из них - 38 детей, провели многоэтапное хирургическое лечение 14 пациентов, поскольку наша команда состоит из врачей разных специальностей - общие хирурги, специалисты по лечению обширных ран, ортопеды-травматологи, специалисты, которые владеют различными методами остеосинтеза - как открытыми, так и закрытыми, да еще и миниинвазивными, которые мы сами разработали, позволяющими эффективно фиксировать кости без открытия зоны переломов. Есть у нас и нейрохирург высокого класса, который провел консультации для тех пациентов, которые получили тяжелые черепно-мозговые травмы. И даже анестезиолог-реаниматолог, который знаком с проведением тяжелых операций, благодаря чему нас вызывали вместе с ним и из других госпиталей. И когда были тяжелые случаи или пациенты с сопутствующими заболеваниями, то индонезийцы часто просили провести наркоз нашего специалиста. И, хотя были очень сложные случаи, все прошло хорошо.
Все те команды, которые прибыли до нас, очень быстро прооперировали и занялись лечением более мелких случаев, а в более сложных случаях выполнили иммобилизацию, что облегчило нам потом работу. Таким образом, хотя мы и появились на десятый день (кстати, мы были готовы вылететь уже на третий-четвертый, и нас уже были забронированы билеты до Паданга), к этому моменту как раз остались пациенты, которые требовали именно такой тяжелой в хирургическом плане помощи, и каждый пациент за этот короткий срок перенес от трех до шести операций. Очень тяжелые переломы: многие кости были буквально раздроблены на множественные фрагменты. Но в результате нам удалось очень быстро - буквально за несколько дней - полностью справиться с гнойной инфекцией, ликвидировать гнойные раны, фиксировать поврежденные кости в аппарате Илизарова и уже приступить к восстановлению поврежденных костей, к восстановлению длины пораженных конечностей с возможностью полного анатомического и функционального восстановления пораженных сегментов.
Наши коллеги из Индонезии были удивлены: как так быстро гной исчез и раны начали активно гранулировать (это уже фаза восстановления)?
В общем, хочу еще раз подчеркнуть: хотя больных у нас было немного, но это были самые трудные случаи, которыми никто не хотел заниматься, потому что это - сложное лечение, и немногие специалисты владеют необходимыми методами. И уже это дает нам основания говорить, что наша миссия имела смысл. На десятые сутки в нашей бригаде остались только те пациенты, которыми занимались только мы - тяжелые, "штучные", на лечение которых уходит очень много и средств, и сил медицинских сотрудников, и требуется проведение большого количества операций.
Встречались мы и с коллегами из других стран, разговаривали, делились информацией, и все говорили одно: пострадавших немного, и многие команды через четыре-пять дней уже уезжали.
В военном госпитале работала команда в составе английского хирурга и американского из полевого госпиталя, который развернулся рядом с госпиталем им. Джамиля, где работали мы. Где-то на второй день нашего пребывания они пригласили нас и попросили помочь в лечении пациента с повреждениями стопы, а он еще болел сахарным диабетом, и на фоне сахарного диабета это повреждение осложнилось тяжелой анаэробной инфекцией и распространилось от стопы до коленного сустава. Они его прооперировали один раз, но инфекция продолжала развиваться очень быстро. Мы провели еще одну операцию вместе, и в итоге инфекция свое развитие прекратила, общее состояние пациента стабилизировалось, рана очистилась, и в итоге мы передали его индонезийским коллегам, дав рекомендации, как дальше лечить. А в принципе без такого радикального лечения, которое применяем мы, прогноз был - ампутация нижней конечности.
Нам помогло и то, что мы в каждую поездку хорошо экипируемся - берем с собой все необходимое и, в частности, мази на полиэтиленгликолевой основе, которые были впервые разработаны в Советском Союзе и продолжают производиться в России. Мы всегда их возим с собой, поскольку знаем, что нигде в других странах их нет, и они нам оказывают большую помощь.
Вот это сочетание большой хирургии и правильного местного лечения раны с применением таких мазей позволяет очень быстро начать восстановление пораженных конечностей.
Все это - первая сторона нашей работы - клиническая деятельность. Вторая - это образовательно-методологическая, то есть, мы научили наших коллег новым методам: вновь повторилось то, что было в Джокьякарте - индонезийские коллеги этими методами не владели, а только читали о них, и сейчас впервые в жизни столкнулись с ними на практике, когда мы обучали их прямо у хирургического стола.
Мы обучили несколько человек так, что у нас нет сомнений в том, что они смогут закончить лечение прооперированных нами пациентов. Более того - мы будем с ними в постоянном контакте с использованием возможностей Интернета, то есть, будем обмениваться фотографиями, рентгенограммами, мнениями…
Но есть и третья сторона нашей деятельности - в конце нашей миссии мы провели мини-конференцию с чтением лекций о современных методах лечения обширных гнойных ран, краш-синдрома, открытых переломов, осложненных гнойных инфекций, лекцию по миниинвазивному остеосинтезу переломов длинных костей и лекцию по методам лечения в нейрохирургии.
Все это наши индонезийские коллеги прослушали с большим интересом, приехали даже из других госпиталей. Более того, на этой лекции присутствовали еще и турецкие хирурги-ортопеды, которые сами попросились послушать… И, насколько мы поняли, это произвело хорошее впечатление: нас благодарили, выдали сертификаты благодарности от имени двух госпиталей…
Нам очень хорошо помогли российское посольство в Джакарте и наш руководитель Лев Михайлович Рошаль: он постоянно был на связи, постоянно интересовался в посольстве и прорабатывал различные варианты нашей работы здесь, в результате чего те тяжелые условия, с которыми мы первоначально столкнулись в Паданге, улучшились, и у нас была возможность работать. А работали мы с утра до вечера (хотя индонезийские коллеги и говорили, что у них работа заканчивается в два-три часа дня), поскольку операции были трудоемкими, многочасовыми - самая длинная продолжалась пять с половиной часов. И поскольку разрушения зданий и повреждения систем жизнеобеспечения все же были, то кондиционеры в операционной работали плохо, было жарко, что не так-то просто переносить при столь длительных операциях.
И… мы просим всех об этом говорить: компания сотовой связи МТС уже на протяжении многих лет безвозмездно обеспечивает нас сотовой связью в любой точке мира: связью как между нашей бригадой и институтом, между бригадой и нашими коллегами на местах, между членами бригады и их родственниками, а также внутри самой бригады, когда возникает необходимость делить ее на несколько групп, работающих в разных госпиталях. Действительно, мы не имели никаких проблем со связью, могли работать спокойно, не беспокоиться о своих родных, спокойно консультироваться с коллегами из нашего института, иметь связь с нашим руководством. И мы хотим, чтобы об этом знали все, и дай Бог, что в дальнейшем такое сотрудничество продолжалось, потому что это неоценимая помощь.
Нам помогают и другие фирмы, которые выделяют средства Международному фонду помощи детям, пострадавшим в катастрофах и войнах, так что мы прибываем на места катастроф не за счет принимающей стороны, а на средства фонда. И мы были бы благодарны всем, кто может финансово поддержать этот фонд.
При этом надо иметь в виду, что наша бригада - единственная в мире, специально созданная для помощи пострадавшим от катастроф и стихийных бедствий детям. В других странах и в России другой такой бригады нет. Конечно, у нас в стране есть и другие центры и институты, занимающиеся оказанием помощи пострадавшим детям, но эта помощь оказывается на первом этапе, тогда как мы занимаемся оказанием специализированной помощи на последнем этапе, то есть мы доводим эту работу до конца, до полного выздоровления. А это требует большого времени, потому что повреждения происходят в доли секунды, повреждения огромные, а восстановить поврежденную кость, мягкие ткани, избавить их от развившейся гнойной инфекции можно лишь за продолжительное время. И, соответственно, широкие возможности, большие усилия и финансовые средства. И с этой целью Лев Михайлович Рошаль, имеющий богатый опыт оказания помощи детям по всему миру, начиная с 80-х годов, поставил эту цель и создал такую бригаду, которая состоит из специалистов разного профиля.
И при каждой катастрофе он так планирует состав бригады, чтобы она давала максимальную отдачу. Вот и сейчас: если в тех случаях, когда мы прибываем на место на третий-четвертый день, бригада состояла из 11-14 человек, то сейчас, оценив все данные, он сформировал бригаду из шести человек, причем именно тех специалистов, которые востребованы именно в эти сроки. И, действительно, так оно и получилось - четко и эффективно.
Мы порой слышим такие речи: "Ну, погибло в Индонезии десять тысяч человек, так ведь в этой стране - сотни миллионов жителей!" Но когда речь заходит о самом говорящем, тогда эти сотни миллионов для него не имеют никакого значения. И если мы помогаем даже 14 пострадавшим, то это уже большая помощь. Причем набираемся опыта и мы сами, и с каждой катастрофой совершенствуемся.
До нас на Суматре работали специалисты МЧС РФ, и кое-кто считал, что нам там уже делать нечего. Но у нас совершенно разный подход: они работают в очаге бедствия, мы - в госпиталях, занимаемся последним этапом оказания специализированной помощи.
Как было раньше, скажем, во время Великой Отечественной войны? Сначала первая помощь на поле боя, потом - медсанбат, фронтовой госпиталь, тыловой госпиталь… А сейчас основных подходов два: либо специалисты идут в очаг, либо пациент сразу поступает в стационарный госпиталь, что, ясное дело, лучше.
Владимир Багаев, анестезиолог-реаниматолог:
Если прошлый раз, в Джокьякарте, нам приходилось заниматься преимущественно детьми, то на сей раз больше было взрослых и стариков.
Прекрасная операционка, конечно, хороший выбор препаратов: что в первой командировке, что здесь. Так что надо отдать должное - здравоохранению здесь уделяется большое внимание. [m_tsyganov: извиняюсь, что перебиваю, но посмотрите также вот ЭТОТ ПОСТ более чем двухлетней давности].
Никишов Сергей, травматолог:
- Что мне бросилось в глаза, так это подготовка среднего и младшего врачебного состава. Может быть, это национальная черта, но, по-моему, у них проблем нет. А наша медицина, что ни для кого не секрет, хиреет кадрами: старые уходят, а на смену никто не приходит.
И во время работы Индонезии поразило, что, несмотря на языковой барьер, молоденькие девочки понимают все… Поймите меня правильно: я не хочу сказать, что наши девушки хуже. Но у нас наиболее подготовленные медицинские сестры (а именно такие и работают в хирургических блоках), как правило, это уже пожилые женщины. А тут - девочки. В операционной во время операции пять-шесть-семь… Я не знаю, откуда они их берут. Такое ощущение, что это проходной двор :-)
И это - Паданг, отдаленная провинция. И - молодежь, кругом молодежь… По определенным моментам у нас в России - уж извините! - есть чему поучиться. Именно в плане широты охвата и объема. Я понимаю, это уважаемая профессия. Но ведь в России она тоже уважаемая! Но почему тут учатся, приходят на лекции, которые мы читали… Это видно по глазам! Когда сидишь и наблюдаешь в то время, когда их читают другие...
Когда выступаешь сам, не до этого: я не оратор, я волнуюсь…
Вот она за работой (снимок их же):
А вот - минувшим днем в Джакарте перед вылетом в Москву:
Под катом - почти пятиминутный видеоролик с тем, что члены бригады сами хотели сказать вам, и расшифровка их более чем получасового рассказа, а также фото, сделанные как ими самими, так и мной:
Валерий Митиш, общий хирург, руководитель нынешней миссии Педиатрической бригады д-ра Рошаля:
- Это не первая наша такая поездка - уже сбиваемся со счету, какая. Но в Индонезию - вторая. Первая была в город Джокьякарта в центре острова Ява, и, по сравнению с ней, на этот раз - слава Богу! - жертвы были немногочисленны, пострадавших немного.
Мы сделали обход в пяти госпиталях и нашли самых тяжелых и в плане общего состояния, и в плане хирургического лечения пациентов - тех, что лечились консервативно, и чье состояние уже осложнилось гнойной инфекцией. К этим пациентам мы применили методы, которые очень хорошо разработаны в России на протяжении многих лет, то есть, методы активного лечения гнойных осложнений, тяжелых повреждений мягких тканей. У нас с собой были аппараты Илизарова, которые позволили в полном объеме использовать все наши возможности.
Всего мы проконсультировали около ста пациентов, из них - 38 детей, провели многоэтапное хирургическое лечение 14 пациентов, поскольку наша команда состоит из врачей разных специальностей - общие хирурги, специалисты по лечению обширных ран, ортопеды-травматологи, специалисты, которые владеют различными методами остеосинтеза - как открытыми, так и закрытыми, да еще и миниинвазивными, которые мы сами разработали, позволяющими эффективно фиксировать кости без открытия зоны переломов. Есть у нас и нейрохирург высокого класса, который провел консультации для тех пациентов, которые получили тяжелые черепно-мозговые травмы. И даже анестезиолог-реаниматолог, который знаком с проведением тяжелых операций, благодаря чему нас вызывали вместе с ним и из других госпиталей. И когда были тяжелые случаи или пациенты с сопутствующими заболеваниями, то индонезийцы часто просили провести наркоз нашего специалиста. И, хотя были очень сложные случаи, все прошло хорошо.
Все те команды, которые прибыли до нас, очень быстро прооперировали и занялись лечением более мелких случаев, а в более сложных случаях выполнили иммобилизацию, что облегчило нам потом работу. Таким образом, хотя мы и появились на десятый день (кстати, мы были готовы вылететь уже на третий-четвертый, и нас уже были забронированы билеты до Паданга), к этому моменту как раз остались пациенты, которые требовали именно такой тяжелой в хирургическом плане помощи, и каждый пациент за этот короткий срок перенес от трех до шести операций. Очень тяжелые переломы: многие кости были буквально раздроблены на множественные фрагменты. Но в результате нам удалось очень быстро - буквально за несколько дней - полностью справиться с гнойной инфекцией, ликвидировать гнойные раны, фиксировать поврежденные кости в аппарате Илизарова и уже приступить к восстановлению поврежденных костей, к восстановлению длины пораженных конечностей с возможностью полного анатомического и функционального восстановления пораженных сегментов.
Наши коллеги из Индонезии были удивлены: как так быстро гной исчез и раны начали активно гранулировать (это уже фаза восстановления)?
В общем, хочу еще раз подчеркнуть: хотя больных у нас было немного, но это были самые трудные случаи, которыми никто не хотел заниматься, потому что это - сложное лечение, и немногие специалисты владеют необходимыми методами. И уже это дает нам основания говорить, что наша миссия имела смысл. На десятые сутки в нашей бригаде остались только те пациенты, которыми занимались только мы - тяжелые, "штучные", на лечение которых уходит очень много и средств, и сил медицинских сотрудников, и требуется проведение большого количества операций.
Встречались мы и с коллегами из других стран, разговаривали, делились информацией, и все говорили одно: пострадавших немного, и многие команды через четыре-пять дней уже уезжали.
В военном госпитале работала команда в составе английского хирурга и американского из полевого госпиталя, который развернулся рядом с госпиталем им. Джамиля, где работали мы. Где-то на второй день нашего пребывания они пригласили нас и попросили помочь в лечении пациента с повреждениями стопы, а он еще болел сахарным диабетом, и на фоне сахарного диабета это повреждение осложнилось тяжелой анаэробной инфекцией и распространилось от стопы до коленного сустава. Они его прооперировали один раз, но инфекция продолжала развиваться очень быстро. Мы провели еще одну операцию вместе, и в итоге инфекция свое развитие прекратила, общее состояние пациента стабилизировалось, рана очистилась, и в итоге мы передали его индонезийским коллегам, дав рекомендации, как дальше лечить. А в принципе без такого радикального лечения, которое применяем мы, прогноз был - ампутация нижней конечности.
Нам помогло и то, что мы в каждую поездку хорошо экипируемся - берем с собой все необходимое и, в частности, мази на полиэтиленгликолевой основе, которые были впервые разработаны в Советском Союзе и продолжают производиться в России. Мы всегда их возим с собой, поскольку знаем, что нигде в других странах их нет, и они нам оказывают большую помощь.
Вот это сочетание большой хирургии и правильного местного лечения раны с применением таких мазей позволяет очень быстро начать восстановление пораженных конечностей.
Все это - первая сторона нашей работы - клиническая деятельность. Вторая - это образовательно-методологическая, то есть, мы научили наших коллег новым методам: вновь повторилось то, что было в Джокьякарте - индонезийские коллеги этими методами не владели, а только читали о них, и сейчас впервые в жизни столкнулись с ними на практике, когда мы обучали их прямо у хирургического стола.
Мы обучили несколько человек так, что у нас нет сомнений в том, что они смогут закончить лечение прооперированных нами пациентов. Более того - мы будем с ними в постоянном контакте с использованием возможностей Интернета, то есть, будем обмениваться фотографиями, рентгенограммами, мнениями…
Но есть и третья сторона нашей деятельности - в конце нашей миссии мы провели мини-конференцию с чтением лекций о современных методах лечения обширных гнойных ран, краш-синдрома, открытых переломов, осложненных гнойных инфекций, лекцию по миниинвазивному остеосинтезу переломов длинных костей и лекцию по методам лечения в нейрохирургии.
Все это наши индонезийские коллеги прослушали с большим интересом, приехали даже из других госпиталей. Более того, на этой лекции присутствовали еще и турецкие хирурги-ортопеды, которые сами попросились послушать… И, насколько мы поняли, это произвело хорошее впечатление: нас благодарили, выдали сертификаты благодарности от имени двух госпиталей…
Нам очень хорошо помогли российское посольство в Джакарте и наш руководитель Лев Михайлович Рошаль: он постоянно был на связи, постоянно интересовался в посольстве и прорабатывал различные варианты нашей работы здесь, в результате чего те тяжелые условия, с которыми мы первоначально столкнулись в Паданге, улучшились, и у нас была возможность работать. А работали мы с утра до вечера (хотя индонезийские коллеги и говорили, что у них работа заканчивается в два-три часа дня), поскольку операции были трудоемкими, многочасовыми - самая длинная продолжалась пять с половиной часов. И поскольку разрушения зданий и повреждения систем жизнеобеспечения все же были, то кондиционеры в операционной работали плохо, было жарко, что не так-то просто переносить при столь длительных операциях.
И… мы просим всех об этом говорить: компания сотовой связи МТС уже на протяжении многих лет безвозмездно обеспечивает нас сотовой связью в любой точке мира: связью как между нашей бригадой и институтом, между бригадой и нашими коллегами на местах, между членами бригады и их родственниками, а также внутри самой бригады, когда возникает необходимость делить ее на несколько групп, работающих в разных госпиталях. Действительно, мы не имели никаких проблем со связью, могли работать спокойно, не беспокоиться о своих родных, спокойно консультироваться с коллегами из нашего института, иметь связь с нашим руководством. И мы хотим, чтобы об этом знали все, и дай Бог, что в дальнейшем такое сотрудничество продолжалось, потому что это неоценимая помощь.
Нам помогают и другие фирмы, которые выделяют средства Международному фонду помощи детям, пострадавшим в катастрофах и войнах, так что мы прибываем на места катастроф не за счет принимающей стороны, а на средства фонда. И мы были бы благодарны всем, кто может финансово поддержать этот фонд.
При этом надо иметь в виду, что наша бригада - единственная в мире, специально созданная для помощи пострадавшим от катастроф и стихийных бедствий детям. В других странах и в России другой такой бригады нет. Конечно, у нас в стране есть и другие центры и институты, занимающиеся оказанием помощи пострадавшим детям, но эта помощь оказывается на первом этапе, тогда как мы занимаемся оказанием специализированной помощи на последнем этапе, то есть мы доводим эту работу до конца, до полного выздоровления. А это требует большого времени, потому что повреждения происходят в доли секунды, повреждения огромные, а восстановить поврежденную кость, мягкие ткани, избавить их от развившейся гнойной инфекции можно лишь за продолжительное время. И, соответственно, широкие возможности, большие усилия и финансовые средства. И с этой целью Лев Михайлович Рошаль, имеющий богатый опыт оказания помощи детям по всему миру, начиная с 80-х годов, поставил эту цель и создал такую бригаду, которая состоит из специалистов разного профиля.
И при каждой катастрофе он так планирует состав бригады, чтобы она давала максимальную отдачу. Вот и сейчас: если в тех случаях, когда мы прибываем на место на третий-четвертый день, бригада состояла из 11-14 человек, то сейчас, оценив все данные, он сформировал бригаду из шести человек, причем именно тех специалистов, которые востребованы именно в эти сроки. И, действительно, так оно и получилось - четко и эффективно.
Мы порой слышим такие речи: "Ну, погибло в Индонезии десять тысяч человек, так ведь в этой стране - сотни миллионов жителей!" Но когда речь заходит о самом говорящем, тогда эти сотни миллионов для него не имеют никакого значения. И если мы помогаем даже 14 пострадавшим, то это уже большая помощь. Причем набираемся опыта и мы сами, и с каждой катастрофой совершенствуемся.
До нас на Суматре работали специалисты МЧС РФ, и кое-кто считал, что нам там уже делать нечего. Но у нас совершенно разный подход: они работают в очаге бедствия, мы - в госпиталях, занимаемся последним этапом оказания специализированной помощи.
Как было раньше, скажем, во время Великой Отечественной войны? Сначала первая помощь на поле боя, потом - медсанбат, фронтовой госпиталь, тыловой госпиталь… А сейчас основных подходов два: либо специалисты идут в очаг, либо пациент сразу поступает в стационарный госпиталь, что, ясное дело, лучше.
Владимир Багаев, анестезиолог-реаниматолог:
Если прошлый раз, в Джокьякарте, нам приходилось заниматься преимущественно детьми, то на сей раз больше было взрослых и стариков.
Прекрасная операционка, конечно, хороший выбор препаратов: что в первой командировке, что здесь. Так что надо отдать должное - здравоохранению здесь уделяется большое внимание. [m_tsyganov: извиняюсь, что перебиваю, но посмотрите также вот ЭТОТ ПОСТ более чем двухлетней давности].
Никишов Сергей, травматолог:
- Что мне бросилось в глаза, так это подготовка среднего и младшего врачебного состава. Может быть, это национальная черта, но, по-моему, у них проблем нет. А наша медицина, что ни для кого не секрет, хиреет кадрами: старые уходят, а на смену никто не приходит.
И во время работы Индонезии поразило, что, несмотря на языковой барьер, молоденькие девочки понимают все… Поймите меня правильно: я не хочу сказать, что наши девушки хуже. Но у нас наиболее подготовленные медицинские сестры (а именно такие и работают в хирургических блоках), как правило, это уже пожилые женщины. А тут - девочки. В операционной во время операции пять-шесть-семь… Я не знаю, откуда они их берут. Такое ощущение, что это проходной двор :-)
И это - Паданг, отдаленная провинция. И - молодежь, кругом молодежь… По определенным моментам у нас в России - уж извините! - есть чему поучиться. Именно в плане широты охвата и объема. Я понимаю, это уважаемая профессия. Но ведь в России она тоже уважаемая! Но почему тут учатся, приходят на лекции, которые мы читали… Это видно по глазам! Когда сидишь и наблюдаешь в то время, когда их читают другие...
Когда выступаешь сам, не до этого: я не оратор, я волнуюсь…