Очень крутое интервью от нашего грузинского Спутника с Вахтангом Кикабидзе.
Вахтанг Кикабидзе: жизнь короткая, и портить ее никому нельзя
© Sputnik/
ИНТЕРВЬЮ
Анастасия ХатиашвилиСкоро в свет выйдет первая книга знаменитого грузинского певца и актера Вахтанга Кикабидзе. В Грузии его зовут просто Буба. И все знают дом, где он живет. О том, какой ценой достался ему этот дом, о чем книга и жизнь Кикабидзе вообще, а также о своем секрете семейного счастья, любви и главном хобби грузинская звезда рассказал в интервью Sputnik.
http://sputnik-georgia.ru/interview/20160206/230057379.html
Минувший год был для Кикабидзе очень богатым на гастроли. Сольные концерты в Израиле, Монте-Карло, Англии, Казахстане, Прибалтике и Закавказье. Большой гастрольный тур по Украине. Кстати, в Украине, как признается сам Кикабидзе, он поет, когда приспичит петь на русском или когда начинается, его словами, "отходняк".
Но с особым нетерпением Кикабидзе ждет издания своей первой книги под рабочим названием "Они". По его словам, книга фактически закончена, и в данный момент ведутся переговоры о ее публикации.
- Почему "они"?
- Там новеллы про таких "белых ворон". Это очень интересные люди, разных национальностей. Люди, на которых держится жизнь. Порядочные до необычности. Я не люблю, когда автобиографические книги пишут - я, я, я, я… А вокруг меня оказалось столько народу, таких вот необычных людей. Так что пошло и пошло.
- Расскажите об одном таком "необычном человеке".
- Есть один герой - Саша. Он живет в Америке, тбилисский армянин. Мы с ним давно познакомились. Тогда только появились эти домашние дорогие кинотеатры. А он был их дилером в Советском Союзе, базировался в Москве. И однажды мы летели с семьей в Сан-Франциско, и Саша с нами. И в полете он мне говорит, что никогда не был в кабине у пилота. Ну я сказал, девочки через полчаса пришли и позвали нас в кабину летчиков. Ему так интересно, вижу, смотрит. А это был тот период, когда тяжело было, запаздывали выдачи зарплат. Не только в Грузии, вообще. И случилось так, что по дороге обратно я опять попал к этой команде летчиков. Зашел поздороваться. И командир меня спрашивает про Сашу. Я говорю: "А что такое?" Летчик отвечает: "Мы, когда вернулись обратно, нас встретил молодой человек при галстуке и принес большой телевизор". Редко бывают такие вещи, понимаете…
Кроме книги, в столе у Кикабидзе лежит сценарий. На русском. Но снимать его нужно в Грузии. Если снимать в другой стране - этим историям просто не поверят, говорит Буба. Это "новелльное" кино - традиционная грузинская трагикомедия, смешная и философская.
- Просто сейчас - это не модное кино. Сейчас снимают что? Менты, проститутки, сериалы… А это фестивальное кино. Сейчас большой дефицит "новелльного" кино. Раньше его итальянцы и грузины делали, а сейчас почему-то не могут.
- Для вас есть роль?
- Продюсер условия ставит, чтобы я играл.
© SPUTNIK/ РИА НОВОСТИ
Вахтанг Кикабидзе в роли Мимино
- Вахтанг Константинович, Данелия как-то сказал, что, если бы вы не стали актером и певцом, вы бы стали профессиональным художником или рыбаком. Это, серьезно, ваши любимые увлечения?
- Правда? (смеется). Это болезнь, да. С детства меня начали таскать на рыбалку. А недавно я ездил в Канаду, на рыбалку. Как раз лосось шел, крупный. Онтарио - огромное озеро. В общем первого лосося поймал я. А у того человека, который меня приглашал, Бориса, местного, нет слуха. И вечером, значит, они барбекю жарят, икру приготовили. И он сыну моему говорит: "Знаешь, Кока, если твой папа также поет, как ловит рыбу, значит он хороший певец". Свое резюме поставил!
Буба улыбается своей фирменной улыбкой и закуривает очередную сигарету.
- Просто это очень интересный спорт. Вода, спокойно, тихо, никто к тебе не лезет, никто тебе не мешает. Сидишь себе… Вот сейчас я жду апреля, в апреле уже сезон начнется. Я в основном езжу рыбачить в Кахетию. Раньше ездили за пределы Грузии, в Азербайджан… Вообще я везде рыбачу, куда приезжаю на гастроли. Мой директор всегда всех предупреждает, мол, если хотите сделать приятное Кикабидзе, не надо застолья. Для него лучшее - рыбалка.
- А что с рисованием?
- Я хотел рисовать, очень. И рисовал что-то в детстве, в основном карикатуры почему-то. У меня много друзей-художников. И я всегда им завидовал, что они по утрам выползают с похмелья, что-то рисуют, и красиво получается. Я никогда ничего не писал в жизни, тем более стихов, музыки. Прозой не занимался, но сейчас очень быстро пишу.
- От руки пишете?
- От руки, да! Я даже не умею в телефоне находить звонок, чтобы увидеть, кто мне позвонил (ухмыляется).
- Как вы начали писать песни?
- У меня появилась проблема с песнями. Очень многих авторов, композиторов, поэтов, которые со мной работали, уже нет в живых. А среди молодых я не могу найти того, кому интересно писать то, что мне интересно петь. И я сказал жене, давай, говорю, я попробую. Мои с юмором на это дело посмотрели, потому что я этим никогда занимался. Я, помню, взял две бутылки водки, закрылся, и к утру пять песен написал. Человек все время должен чем-то заниматься. Не получится - не получится, но он будет знать. А так догадываться, талантлив ты или нет - это не дело.
- И все же кино или пение - что вам ближе?
- Пение, наверное.
- Вам не кажется, что в кино вы попали случайно?
- Да! (смеется). Я даже представить себе не мог, что буду сниматься в кино.
А попал Кикабидзе в кино благодаря гениальной грузинской актрисе Верико Анджапаридзе, тете Георгия Данелия. Именно она попросила режиссера попробовать этого "мальчика из Орера". К тому времени Буба снялся в своей первой картине - музыкальной комедии "Встреча в горах" (1966, реж. Н. Санишвили), после которой Кикабидзе не снимали целых четыре года.
- Когда я увиделся с Данелия в первый раз, то почувствовал, что я ему не нравлюсь. Оказывается, у него главный герой по сценарию был толстый, рыжий и потеющий пьющий человек.
- То есть полная ваша противоположность.
- Абсолютно! Но мне все же назначили встречу. Я пришел. А съемки уже начались. Они жили в гостинице, люди спали, было воскресенье. Пришел какой-то маленького роста желтого цвета человек. Одну сигарету закурил, прикурил, выбрасывает, прикурил, выбрасывает. Оказывается, он Боткина болел - я даже не знал. Он сказал: "Закричите!" Я говорю: "Неудобно, люди спят". Потом дали мне сценарий. Идите, говорят, мы вам позвоним. А мы в Турцию едем через неделю на гастроли. Я прочитал сценарий, и он так мне понравился. И стало так грустно. Четыре дня не звонили. На пятый день Данелия позвонил, сказал, что приехал к родственникам и попросил меня пойти с ним. В общем мы поехали. В гостях было много людей, женщин, все говорят: "О, кого Гия привел? Бубу привел!" Начали меня обнимать. На второй день Данелия повел меня к какому-то дяде. И я понял, что это пробы.
- Так Данелия проверял вас?
- Да, так он за мной наблюдал. И решил, наверное, рискнуть. Назначили меня. Я сказал ему, что-нибудь снимите, потому что я через два дня уеду. И Данелия снял сцену со сватовством - очень серьезная сцена была, тяжелая: Софико Чиаурели, Настя Вертинская. Когда я увидел Серго Закариадзе, у меня ноги подкосились, а я должен был с ним разговаривать. Отсняли. В общем поехал я в Турцию на гастроли, и через десять дней раздался звонок из Советского представительства в Стамбуле: "Срочно прибыть Кикабидзе в представительство". Я думал, кто-то заболел. Прибежал, а там телеграмма лежит: "Поздравляю! Актер Кикабидзе утвержден на главную роль в фильме "Не горюй!" Директор Мосфильма Познер". И мы начали снимать. Я хорошо помню первый день съемок. Данелия достал такой нож из кармана, булыжник взял и начал его точить. И до конца фильма он этот нож точил. К концу он стал, как шило. Я хотел украсть, но кто-то меня опередил (улыбается).
После фильма не "Не горюй!" Вахтанг Кикабидзе крепко сдружился с Данелия и снялся еще в трех его картинах. Как поделился с нами актер, в любимом всеми "Мимино", оказывается, был совсем другой финал. Но он был не угоден советской цензуре.
- Финал целиком был срезан, - рассказывает Кикабидзе. - Он заканчивался по-другому, весь фокус был в финале. В конце фильма, когда Мимино хочет бутылку открыть, пролетая над родиной, начинает дергаться. Стюардесса ему говорит, мол, есть открывалка, зачем вы мучаетесь? А он: "Что вы на меня все кричите?!" Он хочет домой! И потом говорит ей: "Хочешь, я выйду из самолета, Марина?" Или как там ее звали, не помню. А она отвечает: "Нет, не хочу". "А я, - говорит, - хочу". И он выходил… из самолета. А в фильме этого нет.
А еще из фильма был полностью вырезан персонаж по имени Петр, вспоминает Кикабидзе. Он подковывал в селе лошадей и просил Валико прислать ему американские подковы. После того, как Мимино выходил из самолета, следовала сцена разговора Валико и Петра. Кругом огромные заснеженные горы, музыка слышна.
- И Валико на заднице съехал откуда-то, поскользнулся в заснеженных горах. Мы все это серьезно играли, не улыбаясь. "Привет!" - "Привет!" - "А ты откуда, Валико?" - "Нелетная погода, и я пешком пришел. Я тебе подковы принес" - "А подковы мне уже не нужны. Мы с Бостоном побратались. И они нам теперь подковы присылают. Но гвоздей нет. Ты гвозди не привез?" И идет такой идиотский текст. "Но ты же мне не поручал привезти гвозди?" - отвечает Валико. И, когда Мимино уходит, Петр начинал хохотать. "Чего ты смеешься?" - "У тебя на заднице брюки лопнули!" (он же скатился по горе). "Дурак ты, Петр! - говорит ему Мимино. - Слева у тебя Казбек, справа - Эльбрус. Такая красота, а ты уставился мне прямо в жопу. Оглянись вокруг!" Об этом был фильм…
- Вахтанг Константинович, расскажите, как вам работалось с Фрунзиком Мкртчяном?
- Когда я с ним познакомился, меня поразило то, насколько у него смешное лицо, но глаза всегда очень грустные. Это потом я узнал, что у него очень тяжелая жизнь была, что такие драмы происходили: одна жена умерла, вторая умерла, дочь умерла, сын погиб, все… Он после съемки исчезал. Куда он ходил, что он делал, мы ничего не знали. Пьяным я его не видел, утром приходил трезвый на съемку. Но, уже когда мы подружились, я понял, что он пьет. С горя.
© SPUTNIK/ ГАЛИНА КМИТ
Вахтанг Кикабидзе и Фрунзик Мкртчян
Забавный случай был у Кикабидзе с Фрунзиком на съемках в "Не горюй!". Снимали сцену во Мцхета, в соборе. Увидев древнегрузинскую надпись на храме, Фрунзик нашел сходство письменности с армянской и подшутил над Кикабидзе, мол, "и эту церковь тоже армяне построили!?"
- Я говорю: "Как армяне построили?" Понимаете, он купил меня! И с тех пор я все время думал, как же мне ответить ему тем же. И вот снимаем мы сцену "Мимино" в ресторане, живем в гостинице "Россия". А там почему-то телефоны в гостинице стояли на подоконниках. Ты здесь лежишь, а к телефону надо бежать. Я на четыре утра поставил будильник и позвонил ему. Слышу в трубке его испуганный голос. Я говорю: "Фрунзик, извини, что я тебе звоню. Просто сейчас я такую передачу про армян слышал по "Голосу Америки". Не могу тебе не сказать. Оказывается, в Армении археологи нашли камень с надписью "500 лет армянскому комсомолу!" И я начал хохотать. А он молчит. Я говорю ему: "Ты почему не смеешься?" - А он отвечает: "А эти археологи не могли этот камень найти через 3-4 часа, чтобы я мог выспаться!?" Так мы валяли дурака (смеется). Кино есть кино!
Валял дурака Вахтанг Кикабидзе и в школе. Он ленился учиться, и, по собственным словам, не раз оставался на второй год. Зато очень любил читать. Эту любовь в детстве артисту привила русскоязычная соседка Рая.
- Ее муж был расстрелян. Она плохо видела, и я помогал ей получать пенсию. В комнате ее стояла одна кровать, один стол, два стула, и вся комната была заполнена книгами. И тетя Рая начала постепенно давать мне книги, а я читал. И понял, что это другая жизнь! А сегодня интернет вытеснил книгу. Молодежь, в основном, не читает, к сожалению большому. За 20 минут можно по интернету прочесть "Войну и мир".
- Или послушать!
- Да! И сказать, что я ее читал. Тогда по-другому было.
- Правда, что ваш отец до войны работал журналистом?
- Да… Он сам ушел на фронт. Его не брали, у него со зрением не очень хорошо было: -8 или -10 было. А отцу было 32 года, по-моему. Как мама мне говорила, он сказал ей: "Мне стыдно ходить по улице". В 42-ом получили похоронку, что он погиб.
- Почему вы тогда его так долго искали?
- Мне было интересно, где он похоронен. Сейчас в Керчи стоит мемориальная доска большая. Меня как-то пригласили в Ясенево с концертом. А после концерта был ужин, на котором присутствовал весь генералитет. И как-то разговорились, я рассказал, что ищу пропавшего отца. Они мне пообещали разыскать фамилию в архивах. Я такой радостный прилетел. Месяц прошел, никто не звонит. Потом раздался звонок. Фамилия Кикабидзе - не очень распространенная. Нашли десять фамилий, но ни одна не совпала. Но потом, как мне сказали, были какие-то службы, которые были не под контролем правительства. Отдельные специальные организации - разведка и другое. Отец просто хорошо владел языками - немецкий, французский. Тогда очень много случаев было, когда спустя двадцать и более лет оказывались живыми пропавшие люди. Абель, например, был такой известный разведчик.
- И вы надеялись?..
- Да. Когда я маму хоронил, Царство ей небесное, я его фотографию тоже положил к ней. Как будто отец тоже там.
- Значит, ваша мама на этот мемориал в Керчь не ездила?
- Мама - нет. Я несколько раз был. У моего товарища отец тоже там воевал, но он вернулся. Рассказывал, что около 50 метров от берега море было красное от крови. Такая бойня там была. Вообще Керченская операция - это был такой прокол министерств обороны Советского Союза. Очень много людей погибло, и 70% из них были грузины. По количеству, сравнительно с другими нациями - это огромное число.
- Маме, наверное, было очень трудно остаться одной с вами на руках?
- Мама была очень красивая. Все время просили ее руки, но она так и не вышла замуж. Она говорила про отца, что он такой человек, что обязательно вернется.
- До конца жизни ждала его?
- Да.
- А чем она занималась?
- Мама моя была певицей. Ее брат основал в Грузии первый джаз-оркестр, и она там пела. Потом очень много лет пела в Государственной капелле. И сорок четыре года - в нашей кафедральной церкви, в Сионском соборе.
- Финансово было трудно?
- Очень трудно! Голодали. Жили мы в бывшем коридоре, отгороженном тремя дверьми. С моей стороны соседи жили, заколочена была дверь. С левой - тоже соседи. И она - входная к нам была. Мы ее называли дверь-окно: потому что, если закрывали - воздуха не было. Восемь квадратных метров. Вот так и жили. Я прибегал к маме в церковь. Всегда по времени, якобы, когда школа заканчивалась. И мы шли с ней домой. А в церквях же Иисуса Христа разные художники рисовали. И я все никак не мог понять, как он на самом деле выглядит. А моя мать была очень верующей женщиной. И я как-то ее спросил: "Мам, а ты видела Христа?" Она отвечает: "Я каждый день его вижу". Я спрашиваю: "А кто он такой?" - "Это ты! Бог в тебе! И в каждом человеке есть Бог!" Какой, говорит, ты вырастешь человек, каким ты станешь, такой у тебя будет и Бог. Мама была читающей женщиной: все время читала книги, прессу.
- Наверное, мама и для вас была богиней…
- Я обожал ее, да. Очень любил ее. Где бы я ни находился (в поездки я рано начал ездить - лет пятьдесят тому назад, наверное, или больше), и, если не мог приехать, пересылал деньги через друзей, и они ей передавали их.
Свою супругу, выпускницу училища Вагановой и солистку оперного балета, Вахтанг Кикабидзе встретил на гастролях, в Венгрии. Познакомились молодые люди при весьма интересных обстоятельствах.
- После концерта мы собирались, пили чай, обменивались впечатлениями о концерте. Ставки были маленькие очень, но мы себя считали какими-то другими людьми, потому что на нас приходил народ. И жили мы в гостинице в Будапеште. Вдруг, я помню, послышался страшный крик на улице, скрежет автомобильных тормозов, люди куда-то выбегали, выскакивали, бежали - паника. Мы думали, переворот начался. Спустились вниз. Оказывается, убили Кеннеди. И реакция была на это. И моя будущая жена тогда очень испугалась. Я помню, она начала плакать. А я обнял ее и уже не отпустил (улыбается). Ну сколько мы уже вместе? 50 с лишним лет.