Барабулька и зелёный колпак
Есть на свете город, куда никто не может попасть.
Как-то так выходило, что случайно в него никто не забредал; дорога к нему ведёт чудесная, но всякий, кто выбирал на развилке, выбирал иной поворот. Не нарочно, просто так получалось. Город отмечен на каждой карте, но взгляд скользит по отметке, не видя её. А если кто и узнает о городе и решит туда съездить, то непременно отыщет что-нибудь поинтересней, чем эта полузаброшенная полудеревня.
Никто не мог попасть в этот город.
И всё же один человек смог.
Если, конечно, это был человек.
Ладно, ладно, чего уж там: человек это был, самый обыкновенный, и звали его просто - Шломик.
А началось всё с того, что у Шломика пропал его любимый колпак.
И ладно бы любимый, а то ведь ещё и единственный. Хороший колпак, длинный, полосатый. Зелёный такой.
И, что важно, с красной кисточкой.
Очень Шломик огорчился, когда пропажу заметил. Однако ж огорчаться толку не было, и он принялся вспоминать: где-то его носило сегодня?
Там он был, и колпак там был.
Тут он был, а колпака не было.
Между тут и там была загадочная дыра.
Так и эдак голову чешет - ан нет, не помогает.
Вот и хорошо, подумал Шломик. Вспоминай - не вспоминай, а в том месте не окажешься. Сделал он проще.
Повернулся лицом, откуда пришёл, и обратно отправился.
Дошёл до развилки.
Узнал.
«Теперь уж доберусь!», - сказал он себе. - «Точно-точно: свернуть налево».
Ухватил свою палку-тросточку поудобнее и к городу зашагал.
Любил он шагать-вышагивать, не спеша весь мир оглядывать.
Шагал-шагал, а города нет и нет, и снова незнакомое всё вокруг. Остановился Шломик, задумался как следует - по лбу себя хлопнул: ну как же, свернул направо и не заметил!
Вернулся на развилку, на другую дорогу свернул. Идёт и радуется: знакомая дорога!
Но что-то уж слишком она была знакомой.
Присмотрелся - так и есть, это он по самой первой дороге от развилки уходит.
«Что за наваждение!», - воскликнул Шломик.
Но никто ему не ответил и не рассказал, что это за наваждение такое, и вот Шломик опять развернулся и терпеливо зашагал к развилке.
Возле развилки он остановился.
«Так-так», - принялся думать Шломик, постукивая палкой по мелким камешкам на дороге. - «Значит, она не хочет, чтобы по ней ходили! Так-так-так. Но я-то пришёл оттуда, хоть и едва об этом помню. Не потеряй я там колпак, и не догадался бы. Интересно, а там - это где? Так-так. Стало быть, путь туда есть. И чего я жду?».
И он повернулся к нужной дороге спиной и так и пошёл задом наперёд, след в след по старым своим следам. Поначалу опасался - а ну как в яму какую свалится, на спине-то глаз нет - а потом догадался: раз оттуда дошёл, то и обратно доберётся. Если только новая какая-нибудь яма не выкопалась, конечно.
На дороге и в самом деле была одна яма, но на дне её следа не было, так что и Шломик в неё не попал - перепрыгнул спиной вперёд!
Наконец, увидел он у дороги домик, потом ещё один, а когда вокруг целая улица выстроилась, понятно стало: добрался!
Обернулся он на город посмотреть, а город-то на него уже смотрит.
Вышли из домов люди, глазеют - не часто у них гости бывают!
Кто из окна смотрит, кто со двора, кто прямо на улице.
Смотрел город и глазам своим не верил.
И все молчат и только переглядываются, словно ждут чего-то от странника.
«Так-так», - сказал Шломик, когда солнце начало припекать его рыжеватую голову, а ни один так и не заговорил. - «Никто, случаем, не видел мой колпак? Зелёный и с кисточкой».
Что тут началось! Как все загалдели!
«К мэру!», - кричали одни. «В башню!», - вопили другие. «Это он! Он!», - надрывался кто-то очень толстый. «Это морок, джонсовский морок», - лепетала одна женщина, хоть её никто и не слушал. Себя-то никто не слышал, такой был гам.
Шломик был окружён; люди заметили, что пламени он не изрыгал и даже палкой не стучал, а только озирался; и вот, осмелев, они подступали всё ближе, и ближе, и ближе, и не переставали галдеть, так что у Шломика заныли неприкрытые уши.
Вот уже чья-то жилистая рука протянулась к Шломику - и тут прогремел чей-то голос! Все тут же присмирели.
Хорошая штука громкоговоритель.
Невольно и Шломик поднял взгляд.
«Наконец-то включилось!», - прогрохотал внушительных размеров человек в свой рупор. - «Битый час ору».
«Господин мэр!», -воскликнула остроносая женщина. - «У нас... гость!».
И снова все зашумели, стараясь получше поделиться известием.
«Тихо!» - рявкнул мэр.
Стало чуть тише.
«Если у нас гость, он пойдёт со мной. Где он?».
«Привет», - сказал без всякого рупора Шломик и помахал рукой.
Люди расступились, и он подошёл к мэру.
«Не обращайте внимания!», - проорал мэр. - «Мы очень рады гостям!».
«Он ещё работает», - подсказал мэру стоявший возле него тонкий помощник. На этом человеке был рабочий комбинезон, отлично сливавшийся по цвету с дорогой, отчего помощника затруднительно было заметить.
«И то верно, Циль-Циль!».
Циль-Циль поморщился - рупор был слишком близко от уха - но ничего не сказал, а попросту отнял у мэра кричалку. На эту сцену никто не обратил внимания, на что обратил внимание Шломик.
«Рад встрече с главой города», - произнёс он и глянул прямо на Циль-Циля. Тот слегка покраснел, но взгляд выдержал.
«И я рад», - охотно ответил мэр. Затем покосился на помощника. - «Циль-Циль скажет, что будет дальше».
«Мэр будет счастлив, если вы у него отобедаете. Полагаю, вам хочется отдохнуть с дороги».
«Мне бы мой колпак, да и ладно будет», - ответил Шломик.
Циль-Циль покрылся красными пятнами, а мэр как будто уменьшился. Позади Шломика снова поднялся гвалт.
«Давайте обсудим всё за обедом», - только и мог сказать мэр.
«Вы идите, а мне надо кое-что проверить», - бросил Циль-Циль и скрылся в толпе.
«Не оборачивайтесь», - посоветовал мэр.
Шломик следовал за ним и помахивал тросточкой. Ему и не надо было оглядываться, но ослышаться он ослушался. «Теперь мы точно взлетим на воздух! Ба-а-а-а!», - донёсся детский голосок. Шломик вздохнул.
Скоро они уже были в башне мэра. Шломику хотелось взглянуть на город сверху, но подниматься наверх они не стали, а прошли в столовую комнату.
«Мы, м-м, гостей не ждали, так что извините за скромность», - сказал мэр.
«От скромности не умирают», - заметил Шломик, оглядывая богатый стол.
Они заняли соседние стулья. Вообще стульев было многовато для одного мэра.
«Обычно я с семьёй обедаю», - объяснил мэр. - «Но как раз сегодня они очень заняты. А вы заняты, господин... Как ваше имя?».
«Шломик - просто Шломик. А как зовут вас, если не секрет?».
«Барабулька», - ничуть не смутился мэр.
«Наверное, сложно быть мэром с таким именем», - гость улыбнулся.
Мэр затрясся от смеха. «Ох, да нет же - я думал, вы про город! Хо-хо. И в самом деле, кто бы меня уважал! Нет, меня-то зовут Фьютикрендель. Итак, господин Шломик, что привело вас в наш город?».
«Я точно не помню», - ответил Шломик. - «Видите ли, я много путешествую - можно сказать, я мало не путешествую - и мне трудно запомнить все места, где я побывал».
«Я вас понимаю», - закивал мэр. - «Я и сам не всегда помню за обедом, что было на завтрак».
«Вроде того. Но, возможно, вы помните - мне кажется, у вас я уже был и забыл свой колпак. Вы его не видели? В зелёную полоску и с кисточкой».
«Не видел прежде ни вас, ни колпака никакого не знаю, иначе и спрашивать бы не стал. Знаете, у нас так редко бывают гости, что мне хотелось бы сделать вам подарок. Раз уж вам нужен колпак, я могу попросить Мэри, нашу портниху...»
«Нет», - отрезал Шломик. - «Мне мой колпак нужен».
«Ей будет несложно...»
«Только - тот самый, и никакой - другой».
«Да что у вас там - золото зашито, господин Шломик?».
«Ну что вы - он гораздо ценнее. Он дорог мне как память».
«Как память?», - переспросил мэр со странным выражением. Он наклонился к гостю и басовито зашептал. «Не хотел вас пугать, но на городе заклятье. Пробудешь слишком долго - и не вспомнишь, откуда пришёл; да и попасть сюда - редкая удача, или редкое несчастье. Что вам дороже, господин Шломик - память или колпак?».
«Ничего не понял», - сказал Шломик. - «Знаете, когда шепчут, да ещё басом...»
«Послушайте», - произнёс мэр вполголоса. - «Всё вы поняли. Колпак ваш у колдуна. Уносите ноги, пока он и голову не забрал».
«Глупости», - ответил Шломик и потянулся за салатом. - «Колдунов и заклятий не бывает».
«Хотите проверить?».
Рука невольно дрогнула над салатом.
«Ну и зачем бы колдуну мой колпак?».
«Вот сами у него и спросите, если так интересно. Мне вот совсем не интересно, да и вам не должно быть!».
Мэр перехватил миску с салатом и принялся его себе накладывать, делая вид, что ничего занятней на свете нет.
«Будет вам, Фьютикрендель... Где найти этого вашего колдуна?».
Мэр отвлёкся от салата.
«Все знают, где найти, все знают, где Джонс», - молвил он горько. - «Уж это мы помним».
«Я не знаю».
«Нет, ты как раз не помнишь. Ты же сам отдал колпак».
«Так-так», - сказал Шломик. - «Вот так новости! Что-то вы тут путаете».
«Хотите - верьте, хотите - нет, но вы сами свой колпак отдали».
«А ещё вы только что говорили, что меня не знаете».
«Обознался. Ладно, не обознался. Пугать не хотел. Вы колдуна не помните, а колдун вас помнит. Народ-то не обнадёживайте».
«И не собирался. Не знаю, что за колдун-шмолдун такой и зачем он вам головы дурит - это дело ваше, лезть не собираюсь. А мне колпак вернуть надо - вот это моё дело».
«А зачем тогда отдавали?».
«Вот и я спрашиваю - зачем бы мне отдавать кому-то свой колпак?».
«Вот у себя и спросите, мне почём знать».
«Даже если и так - значит, я передумал. Так где мне этого Джонса найти?».
«Нечего туда одному соваться. Циль-Циль вас проводит».
Мэр шумно отодвинулся от стола, поднялся, распахнул окно и, высунувшись, заорал на всю улицу - аж стёкла задребезжали. «Циль! Циль! А ну иди сюда!».
Увидав на улице помощника, он с довольным видом закрыл окно и вернулся на место.
«Сейчас будет», - пообещал мэр.
Тонкий Циль-Циль появился - как из-под земли вырос.
«Да?», - спросил он без особого интереса.
«Покажешь господину Шломику, где Джонс!», - велел мэр. Шломик привстал, и мэр тут же прибавил: «Но только не сегодня. Сегодня уже поздно. Может, завтра. Господин Шломик побудет у меня».
«Так я пойду», - сказал Циль-Циль. - «И незачем переполох устраивать, я же провёл вам телефон».
Он ушёл, не дожидаясь ответа.
«А может, мне так больше нравится», - пробормотал мэр.
«Разве сейчас поздно?».
Мэр, спохватившись, улыбнулся гостю.
«Очень поздно», - подтвердил он. - «Вы не представляете, как рано тут темнеет. Вы что, совсем не помните свой прошлый визит?».
«А он был?», - усомнился Шломик. - «Может, я и не останавливался, а насквозь прошёл».
«Всё быть может», - сказал мэр. - «Ну, вы пока подумайте, что у вас завтра - Джонс или прочь из города. Я бы выбрал второе, что и вам советую. Во всяком случае, не задерживайтесь».
«А то что?».
«Останетесь... И как, по-вашему, я должен это съесть? Терпеть не могу салат...».
Стемнело и в самом деле быстро. В другом месте солнечный свет погулял бы ещё и ещё, а тут уж высыпали звёзды. Шломик смотрел на них из окна своей комнаты - не совсем своей, конечно, своей комнаты у него и быть не могло, но этой ночью эта комната считалась его комнатой. Он не возражал. Он смотрел на звёздочки и думал - вот бы отправиться в путь прямо сейчас, сквозь тьму, куда глаза глядят! Но было рано. Спать не хотелось. Шломик поднял было к лицу свою трость, потом передумал. Он знал, что для него было совсем не поздно, но темнота всё равно убаюкивала. Спать не хотелось, и он сам не заметил, как уснул - как был, стоя у окна.
Что-то ему, наверное, снилось - всем что-то снится - но наутро он сна не вспомнил. Обычно мог.
За завтраком мэр ни словом не обмолвился о вчерашнем; с семьёй опять не вышло познакомиться - они, как объяснил хозяин, позавтракали ещё на рассвете и сразу ушли по делам. Шломика это не заботило; он думал о своём. Настроение у него было хорошее, прямо-таки замечательное.
Циль-Циль поджидал его. Моросил почти незаметный дождик.
«Я готов!», - сказал Шломик весело.
Циль-Циль кивнул, и они отправились к Джонсу.
Шломик шёл и напевал. Циль-Циль шёл и молчал. Шломик и сам любил тишину, однако это был не тот случай.
«Что, я так плохо напеваю?», - спросил он, прервавшись.
«А вы напевали? Простите, не слышал».
«Я и сам, когда задумаюсь, ничего не слышу иногда. Вот, скажем, я всё удивляюсь - как это рано у вас темнеет!».
«Да», - ответил Циль-Циль. - «Это всё звёзды. Они любят наш город».
И он снова умолк. Снова стало тихо - только шуршали подошвы, да постукивала трость, да слышно было размеренное, под шаг, дыхание. Птицы и горожане прятались: птицы - от дождя, который и на дождь-то похож не был, а люди - от какого-то суеверного любопытства, чтоб не сглазить неизвестно кого неизвестно на что. И те, и другие высовывали носы и хоть одним глазком, а поглядывали: что-то там такое?
Шломик уж не думал, что Циль-Циль заговорит, и не сразу его услышал.
«М-м-м?».
«Я говорю, все считают, вы нас выручите. Ну или Джонс вас заколдует».
«С чего вы вообще взяли, что я вас выручать должен?», - спросил Шломик, срывая на ходу травинку.
«А кто же ещё? Вы к нам пришли, вам и выручать. Каков ваш план? Вы же не с голыми руками на колдуна идёте?».
Шломик посмотрел на травинку в своей руке и пустил её по ветру.
«Я не «на» колдуна иду, а «к». Я же не собираюсь сражаться. Уболтаю как-нибудь. И вообще - Циль, неужто и вы верите в колдунов?».
Циль пожал плечами.
«Я не знаю, как они делают то, что делают; но Джонс это делает, я знаю. Почему бы не назвать это магией».
«И что же он делает?».
Циль-Циль остановился. Шломик тоже.
«Никто из нас не родился в этом городе, но все мы - его горожане, если вы меня понимаете... Мы даже не знаем, как он называется - каждый зовёт его по-своему. Мало кто может сюда попасть и ещё меньше кто может уйти. Вы побывали тут, господин Шломик, побывали и ушли. Вам повезло. Зря вернулись. Зачем искушать судьбу?».
«Вы же знаете», - беззаботно ответил Шломик и махнул тросточкой, приглашая продолжить путь. Циль-Циль приглашения не принял.
«Дался вам этот колпак!».
«Это особенный колпак», - понятно объяснил Шломик.
«Ну ещё бы».
«Да-да - он нужен, чтобы весь мир спасти».
«Правда?».
Шломик посмотрел на него долгим-предолгим взглядом. Целую минуту смотрел. Циль-Циль очень уж смешно выглядел, словно сейчас ему все тайны мира откроются, и Шломик не выдержал и рассмеялся.
«Нет, конечно, нет. Разве так бывает, чтобы колпак мир спас? Нет, просто я его люблю. Хороший колпак, где такой отыщешь».
«Дело ваше».
«Так мы идём?».
«Мы пришли».
Циль-Циль кивнул на тёмный, приземистый дом напротив - сразу ясно, колдунское место!
«Мы думаем, он был кузнецом. Если что, я тут».
Циль-Циль прислонился к дереву, под которым стоял, и всем своим видом показывал: кто-кто, а здравомыслящая персона вроде меня в пекло не полезет.
«Он точно дома?».
«Идите», - ответил Циль. - «Или туда, или отсюда».
Шломик подобрался к страшному дому и постучался вполне уверенно и даже немного настойчиво.
«Открыто!», - прорычал кто-то изнутри.
«Тем лучше», - сказал Шломик и толкнул тяжёлую дверь.
Внутри было темно, и он поморгал, привыкая.
«Ну?», - раздалось из глубины.
Шломик попытался разглядеть колдуна, но не смог.
«Здравствуйте», - сказал он. - «Я у вас колпака не оставлял?».
Из темноты выступила огромная фигура и нависла над гостем.
«Сейчас будет заколдовывать», - подумал Шломик. Он по-прежнему не мог разглядеть лица, но горячее дыхание на своём собственном лице ощутил сразу. Надо сказать, невкусное такое дыхание.
«Кол-пак?».
«Колпак», - подтвердил Шломик.
«Ах, колпак? Может, ещё и зелёный?».
«Он самый».
«Может, тебе и носки мои отдать?».
«Спасибо, колпака будет достаточно».
Фигура чуть отступила. Шломик разглядел мохнатую бороду и нехорошо поблескивающие глаза. Ещё немного, и он разглядел бы кулак - тот как раз был нацелен ему в глаз - но тут с улицы послышались шаги, и фигура немного расслабилась.
«А Циль-Циль не такой уж сухарь», - решил Шломик.
«Ну что ты в темноте сидишь!», - услышал он женский голос.
Щелчок, и под потолком загорелось что-то вроде тусклой лампочки. Шломик снова моргнул.
«Да ещё при гостях!».
Теперь Шломику виден стал хозяин, похожий одновременно на медведя и на рысь; видны позади него обои в розовый цветочек и висящий в самом дальнем углу колпак - длинный, зелёный и с кисточкой.
И хозяйку стало видно, когда она к Джонсу подошла и обняла его, поглядывая на Шломика.
«Так давно у нас гостей не было, а ты сердишься».
«Какой же это... гость!», - недобро промолвил хозяин. - «Знаешь, за чем он пришёл?».
«За советом?».
«За колпаком!», - взревел Джонс.
«Какие неколдунские методы», - подумал Шломик, а сам сказал:
«Ведь это мой колпак. Он мне нужен».
«Нет, ты слышала? Его колпак! Ночами не спала, бедная моя девочка! Мой самый любимый подарок на самую любимую годовщину от самой... Его колпак! Совести нет!».
Бедная девочка едва его удерживала. Она поглаживала его по спине, пока он немного не успокоился.
«Вы что-то путаете», - сказала она Шломику. - «Это никак не может быть ваш колпак. Я сама его сделала для Дэнни, мне ещё Мэри подсказывала».
«А мне другое рассказывали. Мне вот рассказывали, что я вам сам свой колпак отдал, а колпак - вот он».
«Будь это ваш колпак, мы бы слова не сказали, нам чужого не надо. Я вас впервые вижу, а вы такое говорите».
«И всё же», - возразил Шломик, - «и всё же это не может быть ваш колпак».
«Мы с Мэри можем сделать вам такой же, если вас это успокоит».
«Нечего ничего делать! Ничего ему, нечего!», - вконец рассердился Джонс, но Шломик и сам уже качал головой: о чём тут спорить!
«Простите за беспокойство, теперь я и сам понял, что ошибся, а вы правы. Я обычно много странствую, много лиц вижу, вот что-то и напутал. Город странные штуки с памятью вытворяет, не правда ли?».
Но парочка ничем себя не выдала.
«Бывает и похуже».
«Незваный гость», - подсказал муж.
«Уже ушёл... А между прочим - если город, как я понимаю, отрезан - откуда энергия?».
«Из воздуха», - буркнул Джонс.
«У Циль-Циля генератор стоит», - пояснила хозяйка. - «А сам он стоит под деревом совсем рядом с нашим домом, ну или стоял минуту назад. Можете его лично спросить, мы-то в этих штуках не смыслим. А надумаете насчёт колпака - обращайтесь. Ко мне или к Мэри, как вам угодно. Мы вам цвет подберём хороший».
«Благодарю».
Шломик приподнял воображаемую шляпу. Хозяйка улыбнулась, а хозяин вот нет.
Шломик выскочил на улицу и дверь за собой закрыл.
Циль-Циля под деревом не было.
Не было его и возле башни.
Начинало темнеть; сквозь редкие, тонкие тучки проглядывали звёзды. Шломик задрал голову, любуясь огоньками. «В путь», - шептали они, - «в путь».
И тут их шёпот был оборван.
«Что вы делаете?!», - испуганно крикнул из окна мэр. - «Внутрь, немедленно!».
Страх в его голосе, чистый, как звёздный свет, пробрал Шломика. Он тут же юркнул в башню. Мэр кинулся к нему и запер за ним дверь.
«Что за упрямство! Неужели вы совсем себя не цените!», - воскликнул мэр. - «Стоять под звёздами! Вы что, забыли?».
«Я знаю только то, что сказал мне Циль-Циль: что звёзды любят город».
«Любят город! Побольше слушайте этого умника! Ещё бы не любили, они же едят нашу память!».
Шломик огляделся. Сомнений было много. «И что, стены помогают?».
Мэр подмигнул ему. «Здесь они нас не видят».
Скорей бы уже колпак вернуть, подумал Шломик.
«Могу я позвонить Циль-Цилю?», - спросил он после обеда, если только это не был ужин.
«Разумеется! Телефон в соседней комнате. Там всего одна кнопка, но на самом деле я не такой дурак!».
Циль-Циль долго не отвечал, но Шломик был терпелив.
«Наконец-то», - сказал он, едва Циль поднял трубку. - «Это я, Шломик. Как мне найти Мэри?».
«Портниху? Сейчас - никак. Уже поздно. Как там колдун?».
«Никакой он не колдун, как я и думал. Ничего похожего на магию».
«Каков хитрец! Это он с вами играет, силу не показывает».
«Только силу и показывал. Так что там Мэри?».
«Мэри... кстати, почему бы вам с господином мэром о ней не поговорить?».
«У него и без меня... мыслей много».
«Хорошо. Мэри живёт в зелёном домике с балконом, это вверх по улице. Только не пытайтесь сейчас идти, заблудитесь, а если и не заблудитесь - всё равно не пустит».
«И не собирался даже. Сами знаете, поздно. Любите звёзды?».
«Доброй ночи».
На том конце повесили трубку.
«Так-так», - сказал себе Шломик. - «Завтра так завтра».
А когда на следующий день он нашёл зелёный домик вверх по улице, то не успел он постучаться, а остроносая Мэри уже открыла дверь. В руках у портнихи было что-то зелёное и полосатое.
«Вот», - сказала она. - «Как просили. Такой же, как у Джонса. Мне он тоже всегда нравился, и цвет совсем ваш».
«Быстро вы», - молвил Шломик. - «Ещё попросить не успел, а уже готово. Вот так телепатия».
«Надеюсь, вам подойдёт», - ответила Мэри, вручая зелёное. - «Извините, у меня много работы. Я пытаюсь быть портнихой, знаете ли. До встречи».
«Не знаем», - признался Шломик закрывшейся двери. - «Понятия не имеем».
Он уставился на свёрток.
А с другой стороны, за чем ещё он мог явиться? Угадала, и всё тут. В таком городишке все должны всё про всех угадывать, и даже про гостей.
Шломик терпеть не мог такие городишки. Кому приятно, когда про тебя угадывают!
Подменить колпак да и снова в путь. Аж трость чешется, о дорогу почесаться хочет...
Не теряя ни минуты, отправился Шломик к дому колдуна, а когда мимо башни проходил - нос к носу мэр встретился. Можно подумать, нарочно караулил.
«А я вас ищу», - пробормотал, отводя взгляд, мэр. - «Знаете, э-э, погодка-то какая хорошая».
«Взаимно», - ответил Шломик. - «Я сейчас немного занят».
«Да, вот насчёт занятости... Это, м-м, очень занятно, что вы мой гость, но... как бы сказать... если вы остаётесь, так уж подыщите себе домик, не могу же я вас вечно... э-э...».
«Если вы меня пропустите, ноги моей в городе не будет уже вечером, ни мизинчика. В крайнем случае - завтра утром. Очень на то надеюсь. Мне и самому неловко уж целых две ночи у вас гостить».
«Хотите сказать, две недели? Да-а, мне и самому неловко было бы у себя две недели гостить... Всё-таки и честь знать надо. Ну, э-э, я рад, что мы разобрались. Вот недоразумение вышло, вы и так уходите, а я-то вас ещё задерживаю. Всего хорошего».
«Взаимно».
Две недели?
Две - недели?
Да он и два дня редко где подряд проводил!
С этим городом шутки плохи...
Ну и что, подумал Шломик. Заберу колпак и уйду, морок и рассеется. А две недели или два дня - это мелочи. Если на большее их колдун не способен, то и волноваться нечего.
А если способен, то надо всё так провернуть, чтобы и не узнать, способен или нет.
И вот устроился Шломик неподалёку от колдунского дома, колпак натянул и стал ждать.
А пока ждал, пришло ему на ум - глядишь, и в самом деле предначертано ему колдуна победить. Но как победить колдуна, который звёзды заколдовывает? Или что он там делает...
Думал-думал, ничего не придумал.
Ну их, пусть сами разбираются. Их колдун, их и заботы. Нечего на первых встречных переваливать.
Только так решил, а тут как раз жена колдунская идёт.
Окликнул её Шломик, и она к нему подошла.
«Всё-таки вы Мэри попросили», - сказала она и улыбнулась.
«Ну да» - Шломик развёл руками - «И как я мог обознаться!».
«Уверена, ваш колпак ничуть не хуже. Наоборот скорее - я-то не швея».
«Но вы для мужа старались, а она - для кого попало. Опыт опытом... Но это всё болтовня, сравнить-то мы не можем».
«Почему нет? Сейчас вынесу, только не уходите. Мне самой интересно».
«Давайте».
На то и рассчитывал.
Вынесла. Сравнивать стали. Шломик глаз с колпака не спускает - как есть его!
Поспорили для приличия, какой лучше, и для приличия решили: одинаковые!
Тут Шломик и говорит: «А хотите фокус?».
А кто ж не хочет.
Сели на травку, положили колпаки.
Поднёс Шломик трость к губам - и заиграл!
Трость-то эта не просто палка была, а ещё и флейта.
А пока жена колдунская на флейту смотрела, Шломик колпаки поменял - ловкость ног и никакого волшебничества!
Закончил играть, колпак свой к себе убрал.
«Да-а...», - протянула жена. - «Скучно без гостей... Расскажите что-нибудь, а то всё сидим взаперти».
«О чём же? Я многое повидал».
«О себе, конечно. Как вы тут очутились? Откуда пришли?».
«Зовут меня Шломик, попал вот случайно, думаю, уйду сегодня».
«И куда отправитесь?».
Шломик подумал. Потом ещё подумал. Потом ответил.
«Откуда пришёл, туда и отправлюсь. Если не отправлюсь ещё куда-нибудь».
«А откуда пришли?».
«Ну...».
Вылетело!
Он посмотрел на неё беспомощно.
«Что, уже?», - понимающе сказала колдунская жена. - «Вот и я не помню... Ох, темнеет уже - вам лучше вернуться, где остановились».
Она не глядя подобрала оставшийся колпак, поднялась с травы и направилась к дому.
«А вас как зовут?», - запоздало крикнул Шломик.
Она обернулась.
«Джонс».
Шломик вскочил и дал дёру к башне - только трость сверкала!
«На рассвете уйду», - пообещал он, пролетая мимо мэра.
В своей комнате он заперся. Не от мэра, а от мира. Хотя бы от города.
И наконец-то Шломик надел колпак.
Ничего не произошло.
Он не помнил, что именно должно было произойти, но ведь что-то должно было. Хоть что-то. Не просто же так он за колпаком охотился.
Шломик снял колпак и посмотрел на него внимательно.
Колпак был очень похож на его собственный. Это был бы его колпак, не будь это другой.
Чуть мягче или чуть жёстче, немного длинней или немного короче, на волос шире или уже, на полволоса тяжелей или легче, чем следует - нельзя было определить, в чём дело, но дело было.
«Ну и дельце!», - так и сказал Шломик.
Он отложил подделку.
«Так-так», - молвил он. - «Так-так-так. Так».
И с чего он вообще взял, что колпак его у Джонса - вернее, у Джонс? Кто наплёл ему, что город заколдован? Что он провёл тут две недели?
Что-то тут и правда творится, только совсем не то, что ему на уши понавешали.
Захотелось на воздух, поиграть на флейте, успокоиться. Если на городе и было заклятье, то ему, Шломику, забывать всё равно уже нечего.
И вот он взял трость и поднялся на башню, вышел на открытую площадку, близко-близко к звёздам.
И увидел город - ту часть, к которой стоял лицом. Медленно поворачиваясь, Шломик видел всё больше и больше и, наконец, смог увидеть весь город целиком.
Если, конечно, это был город.
«Так-так», - сказал Шломик. - «Так-так-так».
Было, о чём подумать.
А потом он заметил посреди площадки штырёк, на котором что-то темнело.
Кто наплёл ему, что город заколдован?
Что звёзды опасны?
Кто хотел поскорее его спровадить?
У кого всё это время было то, что он искал?
Шломик протянул руку и стащил со штыря свой колпак.
Ночи в этом городе длинные, но Шломику много времени не понадобилось.
Когда Шломик спустился с башни - колпак на голове и мысли в голове - было очень, очень поздно; так поздно, что даже рано было бы где-нибудь, но не здесь. Здесь ночи были длинны.
И все его дожидались - удивительно, как целый город может уместиться в гостиной. Кажется, нарушались какие-то серьёзные законы физики, но Шломику не было до этого дела. У него было своё дело, и он уже начал догадываться, какое.
«Я тут кое-что вспомнил», - сказал он собравшимся. - «Когда колпак надел».
«Мы не думали, что ты вернёшься», - сказала Мэри. - «Не думали, что сможешь - снова. Мы думаем, это из-за колпака. Он остался в городе, и это позволило тебе вернуться».
«Я видел город сверху», - сказал он им.
«Мы не думали, что ты останешься», - сказала Джонс. - «Мы так старались».
«Сверху понятнее», - сказал он им.
«Нам колпак нужен», - сказал мэр. - «А не ты. Ушёл бы, а? Нам чужие ни к чему».
«А ты вообще не мэр», - сказал ему Шломик. - «Я вспомнил: ты же пекарь».
«Ну и что», - обиделся Фьютикрендель.
«Ну и то», - ответил Шломик. - «А мэра вообще быть не существует».
«А может, мне так больше нравится», - буркнул уже не мэр.
«Мало ли кому что нравится», - сказал Шломик. - «А вы мне собирались сказать когда-нибудь, что наш город - космический корабль?».
«А то ты и сам не знал».
«А вот и не знал. Вы и в прошлый раз не сказали, и в позапрошлый, и до этого ещё. Выпроваживали без излишеств. Я вам только и нужен был, чтобы правильный колпак определить, верно?».
Он обвёл их взглядом.
«Только он всё равно не работает», - признался некто жилистый.
«Ладно бы колпак, а то весь корабль», - пожаловался Джонс.
«У меня в подвале генератор», - сказал, выступая вперёд, Циль-Циль. - «На звёздных батареях, так что ночью он лучше работает. Поддерживает корабль в рабочем состоянии. И нас тоже должен, но отчего-то как ни настраиваю - мы не вспоминаем, а ещё больше забываем, как этой штукой управлять. Ты, Шломик, их не слушай - работает корабль, работает, это мы дураки!».
«Скорей бы уже взлететь», - сказала маленькая девочка.
«Так-так», - сказал Шломик. - «да ведь так и задумано было! Надо всё забыть, чтобы вспомнить хоть что-то».
Они запереглядывались.
«И то, что вы меня прогоняли, и то, что я возвращался - тоже так и задумано было! Это не я из-за колпака вернулся, это колпак меня тут дожидался... Я бы и сам ничего не понял, если бы вы меня не гнали всякий раз. Вы думаете, вам нужен колпак, а не Шломик, генератор, а не Циль-Циль», - продолжал он. - «Но если хотите летать - айда под звёзды! Циль, ставь генератор на полную! Чтоб носа не вспомнили! А ну пошли! Кыш! Кыш!».
И они послушались, потому что не могли ослушаться человека, который смог вернуться и который смог уйти.
И смотрели они на звёзды, пока глаза у них не стали совсем пустыми - а затем наполнились тем светом, который всегда был при них, невидимый, словно звёзды при солнце.
Заработал циль-циль, пришёл в движение фьютикрендель, завертелась мэри, зажёгся свет в окнах, загудели живые деревья; и спокойно управлял всем шломик - не потому управлял, что был главным, главных не было - а потому, что знал толк в путешествиях.
И корабль взлетел - целый город, который никогда не был городом, который стоял долго-долго, словно его и не было.
Корабль летел домой.
А может, и не домой.
Летели, куда бы им ни хотелось лететь.
«Одного не пойму», - сказал циль-цилю шломик. - «Как твой генератор работает? Звёздного света и на половину мощности не хватило бы».
«А, это», - ответил циль-циль. - «Это у меня, ну... магия».
«Магия?».
«Совсем немножко», - смущённо признался циль-циль. - «Просто чтоб генератор работал...».
И космическую тьму разгоняла путеводная красная кисточка.
Спросите, а зачем была трость?
А с ней ходить удобней, вот зачем -- чего и вам желаем.
.
Как-то так выходило, что случайно в него никто не забредал; дорога к нему ведёт чудесная, но всякий, кто выбирал на развилке, выбирал иной поворот. Не нарочно, просто так получалось. Город отмечен на каждой карте, но взгляд скользит по отметке, не видя её. А если кто и узнает о городе и решит туда съездить, то непременно отыщет что-нибудь поинтересней, чем эта полузаброшенная полудеревня.
Никто не мог попасть в этот город.
И всё же один человек смог.
Если, конечно, это был человек.
Ладно, ладно, чего уж там: человек это был, самый обыкновенный, и звали его просто - Шломик.
А началось всё с того, что у Шломика пропал его любимый колпак.
И ладно бы любимый, а то ведь ещё и единственный. Хороший колпак, длинный, полосатый. Зелёный такой.
И, что важно, с красной кисточкой.
Очень Шломик огорчился, когда пропажу заметил. Однако ж огорчаться толку не было, и он принялся вспоминать: где-то его носило сегодня?
Там он был, и колпак там был.
Тут он был, а колпака не было.
Между тут и там была загадочная дыра.
Так и эдак голову чешет - ан нет, не помогает.
Вот и хорошо, подумал Шломик. Вспоминай - не вспоминай, а в том месте не окажешься. Сделал он проще.
Повернулся лицом, откуда пришёл, и обратно отправился.
Дошёл до развилки.
Узнал.
«Теперь уж доберусь!», - сказал он себе. - «Точно-точно: свернуть налево».
Ухватил свою палку-тросточку поудобнее и к городу зашагал.
Любил он шагать-вышагивать, не спеша весь мир оглядывать.
Шагал-шагал, а города нет и нет, и снова незнакомое всё вокруг. Остановился Шломик, задумался как следует - по лбу себя хлопнул: ну как же, свернул направо и не заметил!
Вернулся на развилку, на другую дорогу свернул. Идёт и радуется: знакомая дорога!
Но что-то уж слишком она была знакомой.
Присмотрелся - так и есть, это он по самой первой дороге от развилки уходит.
«Что за наваждение!», - воскликнул Шломик.
Но никто ему не ответил и не рассказал, что это за наваждение такое, и вот Шломик опять развернулся и терпеливо зашагал к развилке.
Возле развилки он остановился.
«Так-так», - принялся думать Шломик, постукивая палкой по мелким камешкам на дороге. - «Значит, она не хочет, чтобы по ней ходили! Так-так-так. Но я-то пришёл оттуда, хоть и едва об этом помню. Не потеряй я там колпак, и не догадался бы. Интересно, а там - это где? Так-так. Стало быть, путь туда есть. И чего я жду?».
И он повернулся к нужной дороге спиной и так и пошёл задом наперёд, след в след по старым своим следам. Поначалу опасался - а ну как в яму какую свалится, на спине-то глаз нет - а потом догадался: раз оттуда дошёл, то и обратно доберётся. Если только новая какая-нибудь яма не выкопалась, конечно.
На дороге и в самом деле была одна яма, но на дне её следа не было, так что и Шломик в неё не попал - перепрыгнул спиной вперёд!
Наконец, увидел он у дороги домик, потом ещё один, а когда вокруг целая улица выстроилась, понятно стало: добрался!
Обернулся он на город посмотреть, а город-то на него уже смотрит.
Вышли из домов люди, глазеют - не часто у них гости бывают!
Кто из окна смотрит, кто со двора, кто прямо на улице.
Смотрел город и глазам своим не верил.
И все молчат и только переглядываются, словно ждут чего-то от странника.
«Так-так», - сказал Шломик, когда солнце начало припекать его рыжеватую голову, а ни один так и не заговорил. - «Никто, случаем, не видел мой колпак? Зелёный и с кисточкой».
Что тут началось! Как все загалдели!
«К мэру!», - кричали одни. «В башню!», - вопили другие. «Это он! Он!», - надрывался кто-то очень толстый. «Это морок, джонсовский морок», - лепетала одна женщина, хоть её никто и не слушал. Себя-то никто не слышал, такой был гам.
Шломик был окружён; люди заметили, что пламени он не изрыгал и даже палкой не стучал, а только озирался; и вот, осмелев, они подступали всё ближе, и ближе, и ближе, и не переставали галдеть, так что у Шломика заныли неприкрытые уши.
Вот уже чья-то жилистая рука протянулась к Шломику - и тут прогремел чей-то голос! Все тут же присмирели.
Хорошая штука громкоговоритель.
Невольно и Шломик поднял взгляд.
«Наконец-то включилось!», - прогрохотал внушительных размеров человек в свой рупор. - «Битый час ору».
«Господин мэр!», -воскликнула остроносая женщина. - «У нас... гость!».
И снова все зашумели, стараясь получше поделиться известием.
«Тихо!» - рявкнул мэр.
Стало чуть тише.
«Если у нас гость, он пойдёт со мной. Где он?».
«Привет», - сказал без всякого рупора Шломик и помахал рукой.
Люди расступились, и он подошёл к мэру.
«Не обращайте внимания!», - проорал мэр. - «Мы очень рады гостям!».
«Он ещё работает», - подсказал мэру стоявший возле него тонкий помощник. На этом человеке был рабочий комбинезон, отлично сливавшийся по цвету с дорогой, отчего помощника затруднительно было заметить.
«И то верно, Циль-Циль!».
Циль-Циль поморщился - рупор был слишком близко от уха - но ничего не сказал, а попросту отнял у мэра кричалку. На эту сцену никто не обратил внимания, на что обратил внимание Шломик.
«Рад встрече с главой города», - произнёс он и глянул прямо на Циль-Циля. Тот слегка покраснел, но взгляд выдержал.
«И я рад», - охотно ответил мэр. Затем покосился на помощника. - «Циль-Циль скажет, что будет дальше».
«Мэр будет счастлив, если вы у него отобедаете. Полагаю, вам хочется отдохнуть с дороги».
«Мне бы мой колпак, да и ладно будет», - ответил Шломик.
Циль-Циль покрылся красными пятнами, а мэр как будто уменьшился. Позади Шломика снова поднялся гвалт.
«Давайте обсудим всё за обедом», - только и мог сказать мэр.
«Вы идите, а мне надо кое-что проверить», - бросил Циль-Циль и скрылся в толпе.
«Не оборачивайтесь», - посоветовал мэр.
Шломик следовал за ним и помахивал тросточкой. Ему и не надо было оглядываться, но ослышаться он ослушался. «Теперь мы точно взлетим на воздух! Ба-а-а-а!», - донёсся детский голосок. Шломик вздохнул.
Скоро они уже были в башне мэра. Шломику хотелось взглянуть на город сверху, но подниматься наверх они не стали, а прошли в столовую комнату.
«Мы, м-м, гостей не ждали, так что извините за скромность», - сказал мэр.
«От скромности не умирают», - заметил Шломик, оглядывая богатый стол.
Они заняли соседние стулья. Вообще стульев было многовато для одного мэра.
«Обычно я с семьёй обедаю», - объяснил мэр. - «Но как раз сегодня они очень заняты. А вы заняты, господин... Как ваше имя?».
«Шломик - просто Шломик. А как зовут вас, если не секрет?».
«Барабулька», - ничуть не смутился мэр.
«Наверное, сложно быть мэром с таким именем», - гость улыбнулся.
Мэр затрясся от смеха. «Ох, да нет же - я думал, вы про город! Хо-хо. И в самом деле, кто бы меня уважал! Нет, меня-то зовут Фьютикрендель. Итак, господин Шломик, что привело вас в наш город?».
«Я точно не помню», - ответил Шломик. - «Видите ли, я много путешествую - можно сказать, я мало не путешествую - и мне трудно запомнить все места, где я побывал».
«Я вас понимаю», - закивал мэр. - «Я и сам не всегда помню за обедом, что было на завтрак».
«Вроде того. Но, возможно, вы помните - мне кажется, у вас я уже был и забыл свой колпак. Вы его не видели? В зелёную полоску и с кисточкой».
«Не видел прежде ни вас, ни колпака никакого не знаю, иначе и спрашивать бы не стал. Знаете, у нас так редко бывают гости, что мне хотелось бы сделать вам подарок. Раз уж вам нужен колпак, я могу попросить Мэри, нашу портниху...»
«Нет», - отрезал Шломик. - «Мне мой колпак нужен».
«Ей будет несложно...»
«Только - тот самый, и никакой - другой».
«Да что у вас там - золото зашито, господин Шломик?».
«Ну что вы - он гораздо ценнее. Он дорог мне как память».
«Как память?», - переспросил мэр со странным выражением. Он наклонился к гостю и басовито зашептал. «Не хотел вас пугать, но на городе заклятье. Пробудешь слишком долго - и не вспомнишь, откуда пришёл; да и попасть сюда - редкая удача, или редкое несчастье. Что вам дороже, господин Шломик - память или колпак?».
«Ничего не понял», - сказал Шломик. - «Знаете, когда шепчут, да ещё басом...»
«Послушайте», - произнёс мэр вполголоса. - «Всё вы поняли. Колпак ваш у колдуна. Уносите ноги, пока он и голову не забрал».
«Глупости», - ответил Шломик и потянулся за салатом. - «Колдунов и заклятий не бывает».
«Хотите проверить?».
Рука невольно дрогнула над салатом.
«Ну и зачем бы колдуну мой колпак?».
«Вот сами у него и спросите, если так интересно. Мне вот совсем не интересно, да и вам не должно быть!».
Мэр перехватил миску с салатом и принялся его себе накладывать, делая вид, что ничего занятней на свете нет.
«Будет вам, Фьютикрендель... Где найти этого вашего колдуна?».
Мэр отвлёкся от салата.
«Все знают, где найти, все знают, где Джонс», - молвил он горько. - «Уж это мы помним».
«Я не знаю».
«Нет, ты как раз не помнишь. Ты же сам отдал колпак».
«Так-так», - сказал Шломик. - «Вот так новости! Что-то вы тут путаете».
«Хотите - верьте, хотите - нет, но вы сами свой колпак отдали».
«А ещё вы только что говорили, что меня не знаете».
«Обознался. Ладно, не обознался. Пугать не хотел. Вы колдуна не помните, а колдун вас помнит. Народ-то не обнадёживайте».
«И не собирался. Не знаю, что за колдун-шмолдун такой и зачем он вам головы дурит - это дело ваше, лезть не собираюсь. А мне колпак вернуть надо - вот это моё дело».
«А зачем тогда отдавали?».
«Вот и я спрашиваю - зачем бы мне отдавать кому-то свой колпак?».
«Вот у себя и спросите, мне почём знать».
«Даже если и так - значит, я передумал. Так где мне этого Джонса найти?».
«Нечего туда одному соваться. Циль-Циль вас проводит».
Мэр шумно отодвинулся от стола, поднялся, распахнул окно и, высунувшись, заорал на всю улицу - аж стёкла задребезжали. «Циль! Циль! А ну иди сюда!».
Увидав на улице помощника, он с довольным видом закрыл окно и вернулся на место.
«Сейчас будет», - пообещал мэр.
Тонкий Циль-Циль появился - как из-под земли вырос.
«Да?», - спросил он без особого интереса.
«Покажешь господину Шломику, где Джонс!», - велел мэр. Шломик привстал, и мэр тут же прибавил: «Но только не сегодня. Сегодня уже поздно. Может, завтра. Господин Шломик побудет у меня».
«Так я пойду», - сказал Циль-Циль. - «И незачем переполох устраивать, я же провёл вам телефон».
Он ушёл, не дожидаясь ответа.
«А может, мне так больше нравится», - пробормотал мэр.
«Разве сейчас поздно?».
Мэр, спохватившись, улыбнулся гостю.
«Очень поздно», - подтвердил он. - «Вы не представляете, как рано тут темнеет. Вы что, совсем не помните свой прошлый визит?».
«А он был?», - усомнился Шломик. - «Может, я и не останавливался, а насквозь прошёл».
«Всё быть может», - сказал мэр. - «Ну, вы пока подумайте, что у вас завтра - Джонс или прочь из города. Я бы выбрал второе, что и вам советую. Во всяком случае, не задерживайтесь».
«А то что?».
«Останетесь... И как, по-вашему, я должен это съесть? Терпеть не могу салат...».
Стемнело и в самом деле быстро. В другом месте солнечный свет погулял бы ещё и ещё, а тут уж высыпали звёзды. Шломик смотрел на них из окна своей комнаты - не совсем своей, конечно, своей комнаты у него и быть не могло, но этой ночью эта комната считалась его комнатой. Он не возражал. Он смотрел на звёздочки и думал - вот бы отправиться в путь прямо сейчас, сквозь тьму, куда глаза глядят! Но было рано. Спать не хотелось. Шломик поднял было к лицу свою трость, потом передумал. Он знал, что для него было совсем не поздно, но темнота всё равно убаюкивала. Спать не хотелось, и он сам не заметил, как уснул - как был, стоя у окна.
Что-то ему, наверное, снилось - всем что-то снится - но наутро он сна не вспомнил. Обычно мог.
За завтраком мэр ни словом не обмолвился о вчерашнем; с семьёй опять не вышло познакомиться - они, как объяснил хозяин, позавтракали ещё на рассвете и сразу ушли по делам. Шломика это не заботило; он думал о своём. Настроение у него было хорошее, прямо-таки замечательное.
Циль-Циль поджидал его. Моросил почти незаметный дождик.
«Я готов!», - сказал Шломик весело.
Циль-Циль кивнул, и они отправились к Джонсу.
Шломик шёл и напевал. Циль-Циль шёл и молчал. Шломик и сам любил тишину, однако это был не тот случай.
«Что, я так плохо напеваю?», - спросил он, прервавшись.
«А вы напевали? Простите, не слышал».
«Я и сам, когда задумаюсь, ничего не слышу иногда. Вот, скажем, я всё удивляюсь - как это рано у вас темнеет!».
«Да», - ответил Циль-Циль. - «Это всё звёзды. Они любят наш город».
И он снова умолк. Снова стало тихо - только шуршали подошвы, да постукивала трость, да слышно было размеренное, под шаг, дыхание. Птицы и горожане прятались: птицы - от дождя, который и на дождь-то похож не был, а люди - от какого-то суеверного любопытства, чтоб не сглазить неизвестно кого неизвестно на что. И те, и другие высовывали носы и хоть одним глазком, а поглядывали: что-то там такое?
Шломик уж не думал, что Циль-Циль заговорит, и не сразу его услышал.
«М-м-м?».
«Я говорю, все считают, вы нас выручите. Ну или Джонс вас заколдует».
«С чего вы вообще взяли, что я вас выручать должен?», - спросил Шломик, срывая на ходу травинку.
«А кто же ещё? Вы к нам пришли, вам и выручать. Каков ваш план? Вы же не с голыми руками на колдуна идёте?».
Шломик посмотрел на травинку в своей руке и пустил её по ветру.
«Я не «на» колдуна иду, а «к». Я же не собираюсь сражаться. Уболтаю как-нибудь. И вообще - Циль, неужто и вы верите в колдунов?».
Циль пожал плечами.
«Я не знаю, как они делают то, что делают; но Джонс это делает, я знаю. Почему бы не назвать это магией».
«И что же он делает?».
Циль-Циль остановился. Шломик тоже.
«Никто из нас не родился в этом городе, но все мы - его горожане, если вы меня понимаете... Мы даже не знаем, как он называется - каждый зовёт его по-своему. Мало кто может сюда попасть и ещё меньше кто может уйти. Вы побывали тут, господин Шломик, побывали и ушли. Вам повезло. Зря вернулись. Зачем искушать судьбу?».
«Вы же знаете», - беззаботно ответил Шломик и махнул тросточкой, приглашая продолжить путь. Циль-Циль приглашения не принял.
«Дался вам этот колпак!».
«Это особенный колпак», - понятно объяснил Шломик.
«Ну ещё бы».
«Да-да - он нужен, чтобы весь мир спасти».
«Правда?».
Шломик посмотрел на него долгим-предолгим взглядом. Целую минуту смотрел. Циль-Циль очень уж смешно выглядел, словно сейчас ему все тайны мира откроются, и Шломик не выдержал и рассмеялся.
«Нет, конечно, нет. Разве так бывает, чтобы колпак мир спас? Нет, просто я его люблю. Хороший колпак, где такой отыщешь».
«Дело ваше».
«Так мы идём?».
«Мы пришли».
Циль-Циль кивнул на тёмный, приземистый дом напротив - сразу ясно, колдунское место!
«Мы думаем, он был кузнецом. Если что, я тут».
Циль-Циль прислонился к дереву, под которым стоял, и всем своим видом показывал: кто-кто, а здравомыслящая персона вроде меня в пекло не полезет.
«Он точно дома?».
«Идите», - ответил Циль. - «Или туда, или отсюда».
Шломик подобрался к страшному дому и постучался вполне уверенно и даже немного настойчиво.
«Открыто!», - прорычал кто-то изнутри.
«Тем лучше», - сказал Шломик и толкнул тяжёлую дверь.
Внутри было темно, и он поморгал, привыкая.
«Ну?», - раздалось из глубины.
Шломик попытался разглядеть колдуна, но не смог.
«Здравствуйте», - сказал он. - «Я у вас колпака не оставлял?».
Из темноты выступила огромная фигура и нависла над гостем.
«Сейчас будет заколдовывать», - подумал Шломик. Он по-прежнему не мог разглядеть лица, но горячее дыхание на своём собственном лице ощутил сразу. Надо сказать, невкусное такое дыхание.
«Кол-пак?».
«Колпак», - подтвердил Шломик.
«Ах, колпак? Может, ещё и зелёный?».
«Он самый».
«Может, тебе и носки мои отдать?».
«Спасибо, колпака будет достаточно».
Фигура чуть отступила. Шломик разглядел мохнатую бороду и нехорошо поблескивающие глаза. Ещё немного, и он разглядел бы кулак - тот как раз был нацелен ему в глаз - но тут с улицы послышались шаги, и фигура немного расслабилась.
«А Циль-Циль не такой уж сухарь», - решил Шломик.
«Ну что ты в темноте сидишь!», - услышал он женский голос.
Щелчок, и под потолком загорелось что-то вроде тусклой лампочки. Шломик снова моргнул.
«Да ещё при гостях!».
Теперь Шломику виден стал хозяин, похожий одновременно на медведя и на рысь; видны позади него обои в розовый цветочек и висящий в самом дальнем углу колпак - длинный, зелёный и с кисточкой.
И хозяйку стало видно, когда она к Джонсу подошла и обняла его, поглядывая на Шломика.
«Так давно у нас гостей не было, а ты сердишься».
«Какой же это... гость!», - недобро промолвил хозяин. - «Знаешь, за чем он пришёл?».
«За советом?».
«За колпаком!», - взревел Джонс.
«Какие неколдунские методы», - подумал Шломик, а сам сказал:
«Ведь это мой колпак. Он мне нужен».
«Нет, ты слышала? Его колпак! Ночами не спала, бедная моя девочка! Мой самый любимый подарок на самую любимую годовщину от самой... Его колпак! Совести нет!».
Бедная девочка едва его удерживала. Она поглаживала его по спине, пока он немного не успокоился.
«Вы что-то путаете», - сказала она Шломику. - «Это никак не может быть ваш колпак. Я сама его сделала для Дэнни, мне ещё Мэри подсказывала».
«А мне другое рассказывали. Мне вот рассказывали, что я вам сам свой колпак отдал, а колпак - вот он».
«Будь это ваш колпак, мы бы слова не сказали, нам чужого не надо. Я вас впервые вижу, а вы такое говорите».
«И всё же», - возразил Шломик, - «и всё же это не может быть ваш колпак».
«Мы с Мэри можем сделать вам такой же, если вас это успокоит».
«Нечего ничего делать! Ничего ему, нечего!», - вконец рассердился Джонс, но Шломик и сам уже качал головой: о чём тут спорить!
«Простите за беспокойство, теперь я и сам понял, что ошибся, а вы правы. Я обычно много странствую, много лиц вижу, вот что-то и напутал. Город странные штуки с памятью вытворяет, не правда ли?».
Но парочка ничем себя не выдала.
«Бывает и похуже».
«Незваный гость», - подсказал муж.
«Уже ушёл... А между прочим - если город, как я понимаю, отрезан - откуда энергия?».
«Из воздуха», - буркнул Джонс.
«У Циль-Циля генератор стоит», - пояснила хозяйка. - «А сам он стоит под деревом совсем рядом с нашим домом, ну или стоял минуту назад. Можете его лично спросить, мы-то в этих штуках не смыслим. А надумаете насчёт колпака - обращайтесь. Ко мне или к Мэри, как вам угодно. Мы вам цвет подберём хороший».
«Благодарю».
Шломик приподнял воображаемую шляпу. Хозяйка улыбнулась, а хозяин вот нет.
Шломик выскочил на улицу и дверь за собой закрыл.
Циль-Циля под деревом не было.
Не было его и возле башни.
Начинало темнеть; сквозь редкие, тонкие тучки проглядывали звёзды. Шломик задрал голову, любуясь огоньками. «В путь», - шептали они, - «в путь».
И тут их шёпот был оборван.
«Что вы делаете?!», - испуганно крикнул из окна мэр. - «Внутрь, немедленно!».
Страх в его голосе, чистый, как звёздный свет, пробрал Шломика. Он тут же юркнул в башню. Мэр кинулся к нему и запер за ним дверь.
«Что за упрямство! Неужели вы совсем себя не цените!», - воскликнул мэр. - «Стоять под звёздами! Вы что, забыли?».
«Я знаю только то, что сказал мне Циль-Циль: что звёзды любят город».
«Любят город! Побольше слушайте этого умника! Ещё бы не любили, они же едят нашу память!».
Шломик огляделся. Сомнений было много. «И что, стены помогают?».
Мэр подмигнул ему. «Здесь они нас не видят».
Скорей бы уже колпак вернуть, подумал Шломик.
«Могу я позвонить Циль-Цилю?», - спросил он после обеда, если только это не был ужин.
«Разумеется! Телефон в соседней комнате. Там всего одна кнопка, но на самом деле я не такой дурак!».
Циль-Циль долго не отвечал, но Шломик был терпелив.
«Наконец-то», - сказал он, едва Циль поднял трубку. - «Это я, Шломик. Как мне найти Мэри?».
«Портниху? Сейчас - никак. Уже поздно. Как там колдун?».
«Никакой он не колдун, как я и думал. Ничего похожего на магию».
«Каков хитрец! Это он с вами играет, силу не показывает».
«Только силу и показывал. Так что там Мэри?».
«Мэри... кстати, почему бы вам с господином мэром о ней не поговорить?».
«У него и без меня... мыслей много».
«Хорошо. Мэри живёт в зелёном домике с балконом, это вверх по улице. Только не пытайтесь сейчас идти, заблудитесь, а если и не заблудитесь - всё равно не пустит».
«И не собирался даже. Сами знаете, поздно. Любите звёзды?».
«Доброй ночи».
На том конце повесили трубку.
«Так-так», - сказал себе Шломик. - «Завтра так завтра».
А когда на следующий день он нашёл зелёный домик вверх по улице, то не успел он постучаться, а остроносая Мэри уже открыла дверь. В руках у портнихи было что-то зелёное и полосатое.
«Вот», - сказала она. - «Как просили. Такой же, как у Джонса. Мне он тоже всегда нравился, и цвет совсем ваш».
«Быстро вы», - молвил Шломик. - «Ещё попросить не успел, а уже готово. Вот так телепатия».
«Надеюсь, вам подойдёт», - ответила Мэри, вручая зелёное. - «Извините, у меня много работы. Я пытаюсь быть портнихой, знаете ли. До встречи».
«Не знаем», - признался Шломик закрывшейся двери. - «Понятия не имеем».
Он уставился на свёрток.
А с другой стороны, за чем ещё он мог явиться? Угадала, и всё тут. В таком городишке все должны всё про всех угадывать, и даже про гостей.
Шломик терпеть не мог такие городишки. Кому приятно, когда про тебя угадывают!
Подменить колпак да и снова в путь. Аж трость чешется, о дорогу почесаться хочет...
Не теряя ни минуты, отправился Шломик к дому колдуна, а когда мимо башни проходил - нос к носу мэр встретился. Можно подумать, нарочно караулил.
«А я вас ищу», - пробормотал, отводя взгляд, мэр. - «Знаете, э-э, погодка-то какая хорошая».
«Взаимно», - ответил Шломик. - «Я сейчас немного занят».
«Да, вот насчёт занятости... Это, м-м, очень занятно, что вы мой гость, но... как бы сказать... если вы остаётесь, так уж подыщите себе домик, не могу же я вас вечно... э-э...».
«Если вы меня пропустите, ноги моей в городе не будет уже вечером, ни мизинчика. В крайнем случае - завтра утром. Очень на то надеюсь. Мне и самому неловко уж целых две ночи у вас гостить».
«Хотите сказать, две недели? Да-а, мне и самому неловко было бы у себя две недели гостить... Всё-таки и честь знать надо. Ну, э-э, я рад, что мы разобрались. Вот недоразумение вышло, вы и так уходите, а я-то вас ещё задерживаю. Всего хорошего».
«Взаимно».
Две недели?
Две - недели?
Да он и два дня редко где подряд проводил!
С этим городом шутки плохи...
Ну и что, подумал Шломик. Заберу колпак и уйду, морок и рассеется. А две недели или два дня - это мелочи. Если на большее их колдун не способен, то и волноваться нечего.
А если способен, то надо всё так провернуть, чтобы и не узнать, способен или нет.
И вот устроился Шломик неподалёку от колдунского дома, колпак натянул и стал ждать.
А пока ждал, пришло ему на ум - глядишь, и в самом деле предначертано ему колдуна победить. Но как победить колдуна, который звёзды заколдовывает? Или что он там делает...
Думал-думал, ничего не придумал.
Ну их, пусть сами разбираются. Их колдун, их и заботы. Нечего на первых встречных переваливать.
Только так решил, а тут как раз жена колдунская идёт.
Окликнул её Шломик, и она к нему подошла.
«Всё-таки вы Мэри попросили», - сказала она и улыбнулась.
«Ну да» - Шломик развёл руками - «И как я мог обознаться!».
«Уверена, ваш колпак ничуть не хуже. Наоборот скорее - я-то не швея».
«Но вы для мужа старались, а она - для кого попало. Опыт опытом... Но это всё болтовня, сравнить-то мы не можем».
«Почему нет? Сейчас вынесу, только не уходите. Мне самой интересно».
«Давайте».
На то и рассчитывал.
Вынесла. Сравнивать стали. Шломик глаз с колпака не спускает - как есть его!
Поспорили для приличия, какой лучше, и для приличия решили: одинаковые!
Тут Шломик и говорит: «А хотите фокус?».
А кто ж не хочет.
Сели на травку, положили колпаки.
Поднёс Шломик трость к губам - и заиграл!
Трость-то эта не просто палка была, а ещё и флейта.
А пока жена колдунская на флейту смотрела, Шломик колпаки поменял - ловкость ног и никакого волшебничества!
Закончил играть, колпак свой к себе убрал.
«Да-а...», - протянула жена. - «Скучно без гостей... Расскажите что-нибудь, а то всё сидим взаперти».
«О чём же? Я многое повидал».
«О себе, конечно. Как вы тут очутились? Откуда пришли?».
«Зовут меня Шломик, попал вот случайно, думаю, уйду сегодня».
«И куда отправитесь?».
Шломик подумал. Потом ещё подумал. Потом ответил.
«Откуда пришёл, туда и отправлюсь. Если не отправлюсь ещё куда-нибудь».
«А откуда пришли?».
«Ну...».
Вылетело!
Он посмотрел на неё беспомощно.
«Что, уже?», - понимающе сказала колдунская жена. - «Вот и я не помню... Ох, темнеет уже - вам лучше вернуться, где остановились».
Она не глядя подобрала оставшийся колпак, поднялась с травы и направилась к дому.
«А вас как зовут?», - запоздало крикнул Шломик.
Она обернулась.
«Джонс».
Шломик вскочил и дал дёру к башне - только трость сверкала!
«На рассвете уйду», - пообещал он, пролетая мимо мэра.
В своей комнате он заперся. Не от мэра, а от мира. Хотя бы от города.
И наконец-то Шломик надел колпак.
Ничего не произошло.
Он не помнил, что именно должно было произойти, но ведь что-то должно было. Хоть что-то. Не просто же так он за колпаком охотился.
Шломик снял колпак и посмотрел на него внимательно.
Колпак был очень похож на его собственный. Это был бы его колпак, не будь это другой.
Чуть мягче или чуть жёстче, немного длинней или немного короче, на волос шире или уже, на полволоса тяжелей или легче, чем следует - нельзя было определить, в чём дело, но дело было.
«Ну и дельце!», - так и сказал Шломик.
Он отложил подделку.
«Так-так», - молвил он. - «Так-так-так. Так».
И с чего он вообще взял, что колпак его у Джонса - вернее, у Джонс? Кто наплёл ему, что город заколдован? Что он провёл тут две недели?
Что-то тут и правда творится, только совсем не то, что ему на уши понавешали.
Захотелось на воздух, поиграть на флейте, успокоиться. Если на городе и было заклятье, то ему, Шломику, забывать всё равно уже нечего.
И вот он взял трость и поднялся на башню, вышел на открытую площадку, близко-близко к звёздам.
И увидел город - ту часть, к которой стоял лицом. Медленно поворачиваясь, Шломик видел всё больше и больше и, наконец, смог увидеть весь город целиком.
Если, конечно, это был город.
«Так-так», - сказал Шломик. - «Так-так-так».
Было, о чём подумать.
А потом он заметил посреди площадки штырёк, на котором что-то темнело.
Кто наплёл ему, что город заколдован?
Что звёзды опасны?
Кто хотел поскорее его спровадить?
У кого всё это время было то, что он искал?
Шломик протянул руку и стащил со штыря свой колпак.
Ночи в этом городе длинные, но Шломику много времени не понадобилось.
Когда Шломик спустился с башни - колпак на голове и мысли в голове - было очень, очень поздно; так поздно, что даже рано было бы где-нибудь, но не здесь. Здесь ночи были длинны.
И все его дожидались - удивительно, как целый город может уместиться в гостиной. Кажется, нарушались какие-то серьёзные законы физики, но Шломику не было до этого дела. У него было своё дело, и он уже начал догадываться, какое.
«Я тут кое-что вспомнил», - сказал он собравшимся. - «Когда колпак надел».
«Мы не думали, что ты вернёшься», - сказала Мэри. - «Не думали, что сможешь - снова. Мы думаем, это из-за колпака. Он остался в городе, и это позволило тебе вернуться».
«Я видел город сверху», - сказал он им.
«Мы не думали, что ты останешься», - сказала Джонс. - «Мы так старались».
«Сверху понятнее», - сказал он им.
«Нам колпак нужен», - сказал мэр. - «А не ты. Ушёл бы, а? Нам чужие ни к чему».
«А ты вообще не мэр», - сказал ему Шломик. - «Я вспомнил: ты же пекарь».
«Ну и что», - обиделся Фьютикрендель.
«Ну и то», - ответил Шломик. - «А мэра вообще быть не существует».
«А может, мне так больше нравится», - буркнул уже не мэр.
«Мало ли кому что нравится», - сказал Шломик. - «А вы мне собирались сказать когда-нибудь, что наш город - космический корабль?».
«А то ты и сам не знал».
«А вот и не знал. Вы и в прошлый раз не сказали, и в позапрошлый, и до этого ещё. Выпроваживали без излишеств. Я вам только и нужен был, чтобы правильный колпак определить, верно?».
Он обвёл их взглядом.
«Только он всё равно не работает», - признался некто жилистый.
«Ладно бы колпак, а то весь корабль», - пожаловался Джонс.
«У меня в подвале генератор», - сказал, выступая вперёд, Циль-Циль. - «На звёздных батареях, так что ночью он лучше работает. Поддерживает корабль в рабочем состоянии. И нас тоже должен, но отчего-то как ни настраиваю - мы не вспоминаем, а ещё больше забываем, как этой штукой управлять. Ты, Шломик, их не слушай - работает корабль, работает, это мы дураки!».
«Скорей бы уже взлететь», - сказала маленькая девочка.
«Так-так», - сказал Шломик. - «да ведь так и задумано было! Надо всё забыть, чтобы вспомнить хоть что-то».
Они запереглядывались.
«И то, что вы меня прогоняли, и то, что я возвращался - тоже так и задумано было! Это не я из-за колпака вернулся, это колпак меня тут дожидался... Я бы и сам ничего не понял, если бы вы меня не гнали всякий раз. Вы думаете, вам нужен колпак, а не Шломик, генератор, а не Циль-Циль», - продолжал он. - «Но если хотите летать - айда под звёзды! Циль, ставь генератор на полную! Чтоб носа не вспомнили! А ну пошли! Кыш! Кыш!».
И они послушались, потому что не могли ослушаться человека, который смог вернуться и который смог уйти.
И смотрели они на звёзды, пока глаза у них не стали совсем пустыми - а затем наполнились тем светом, который всегда был при них, невидимый, словно звёзды при солнце.
Заработал циль-циль, пришёл в движение фьютикрендель, завертелась мэри, зажёгся свет в окнах, загудели живые деревья; и спокойно управлял всем шломик - не потому управлял, что был главным, главных не было - а потому, что знал толк в путешествиях.
И корабль взлетел - целый город, который никогда не был городом, который стоял долго-долго, словно его и не было.
Корабль летел домой.
А может, и не домой.
Летели, куда бы им ни хотелось лететь.
«Одного не пойму», - сказал циль-цилю шломик. - «Как твой генератор работает? Звёздного света и на половину мощности не хватило бы».
«А, это», - ответил циль-циль. - «Это у меня, ну... магия».
«Магия?».
«Совсем немножко», - смущённо признался циль-циль. - «Просто чтоб генератор работал...».
И космическую тьму разгоняла путеводная красная кисточка.
Спросите, а зачем была трость?
А с ней ходить удобней, вот зачем -- чего и вам желаем.
.