аэропортное
Есть мужчины, с которыми приятно просто ржать, бухать и втыкать на вид, а с тобою приятно вот что: сваливать от тебя в Мадрид.
Ты желаешь мне гладких лестниц - я желаю тебе мух в вине. Я желаю тебе повеситься от несчастной любви ко мне.
А за то, что не посмотрел, не дернулся, когда ела у тебя с ножа, я желаю тебе проблемы с бонусом и досмотрами багажа. А ты думал, я благородная? Ты ошибся комнатой, этажом, гостями. Во мне яростная и безродная тварь с иголками под ногтями. Или думал, что я приличная? Ты ошибся дверью, городом и ником. Счастья в личном? Нет, счастья в личном?! Не смешите мои "бланики".
В твоей жизни, лишенной черт
приземленности, за полгода, я выступила как Зиновий Гердт - гений, мать его, эпизода. Находила тебя по голосу - ты зови меня-не зови - а сейчас лишь бегу по глобусу хомяком в колесе любви. Я работаю на полставки строчкой списанных телефонных книг; скоро брошу втыкать булавки в твой вконтактовский юзерпик и отправлюсь в цвета заката, в небо, гладкое, как винил, забывая что мне когда-то кто-то там не перезвонил.
Улетаю драматично - в краски
вечера вымазавши глаза
и мне нечего тебе сказать, неласковый,
больше нечего тебе сказать.
Через пять часов приземляюсь в Питере. Нерукопожатый! Вот моя рука.
Женщина в синем кителе
зовет меня в облака.
Ты желаешь мне гладких лестниц - я желаю тебе мух в вине. Я желаю тебе повеситься от несчастной любви ко мне.
А за то, что не посмотрел, не дернулся, когда ела у тебя с ножа, я желаю тебе проблемы с бонусом и досмотрами багажа. А ты думал, я благородная? Ты ошибся комнатой, этажом, гостями. Во мне яростная и безродная тварь с иголками под ногтями. Или думал, что я приличная? Ты ошибся дверью, городом и ником. Счастья в личном? Нет, счастья в личном?! Не смешите мои "бланики".
В твоей жизни, лишенной черт
приземленности, за полгода, я выступила как Зиновий Гердт - гений, мать его, эпизода. Находила тебя по голосу - ты зови меня-не зови - а сейчас лишь бегу по глобусу хомяком в колесе любви. Я работаю на полставки строчкой списанных телефонных книг; скоро брошу втыкать булавки в твой вконтактовский юзерпик и отправлюсь в цвета заката, в небо, гладкое, как винил, забывая что мне когда-то кто-то там не перезвонил.
Улетаю драматично - в краски
вечера вымазавши глаза
и мне нечего тебе сказать, неласковый,
больше нечего тебе сказать.
Через пять часов приземляюсь в Питере. Нерукопожатый! Вот моя рука.
Женщина в синем кителе
зовет меня в облака.