Королева футбольного поля (часть 8)
Начало приключений в студенческом лагере здесь -
http://m-petra.livejournal.com/79888.html
Ну что... про спортивные победы рассказала, про интеллектуальные тоже, теперь настало время - о любви...
Любовь не выскочила перед ними, как убийца из-за угла, и не поразила мгновенно сразу обоих. Вообще, наверное, и слова-то такого не было. Как это часто бывает - живёшь и живешь себе в свалившихся обстоятельствах в полной уверенности, что всё, что происходит на данный момент - просто хорошее настроение, сиюминутная ерунда, которую ты, когда надо, смахнёшь одним щелчком, как жука с плеча. И только потом вдруг понимаешь, что батюшки! - ты и жить-то без этого человека даже не представляешь как.
Поначалу он болтался рядом, вместе со всей тусовкой, периодически исчезая. Потом как-то незаметно всё закрутилось, что сейчас я и не могу представить то лето без него, как будто он был с самого первого дня. Они были слаженной парой, всегда держались вместе, как шерочка с машерочкой, поэтому Валерка быстро стал неотделимым участником нашей жизни.
Он любовался ею всегда. Он с удовольствие наблюдал, как она ходит, как ест, как занимается спортом, как отжимает мокрые волосы, выходя из моря, как рассказывает без умолку обо всём на свете - о книжках, о сплетнях, о философии, о музыке, или просто учит, как жить. Неважно было, что она делает, главное - чтобы была рядом.
Он гонял на рынок и приносил ей свежие фрукты и овощи и радовался, как мать, которой удаётся побаловать своего ненаглядного ребёнка. Она хрустела зелёным болгарским перцем - свежим, упругим, сочным, таким же, как она сама, а Валерка смотрел на неё и не мог насмотреться. Кто придумал эти книжные атрибуты любви - розы-мимозы, пена шампанского и экзотические манго? - Болгарский перец! Запах зелёного перца - вот пьянящий запах лета, молодости и любви.
Для поверхностного взгляда он был лёгкого нрава, но это обманчивое впечатление. Иногда его прорывало на бурные сцены ревности, но Чижик жёстко давила приступы (она же, напротив, не беспокоила Валерку своими сомнениями). Во многом он старался казаться легче, чтобы соответствовать Чижику, а может, он действительно становился полётнее, когда рядом была она? Он даже скосил себе возраст, чтобы не выглядеть в её глазах стариком, соврал, что ему двадцать пять, хотя было все двадцать семь.
Он, плечистый и усатый, был старше большинства сокурсников, ещё потому, что уже отслужил два года в армии, в Афгане, а Афган, если помните тех парней, накладывал характерный след-шрам на человека, как бы утяжелял, и за кажущейся лёгкостью всегда чувствовалось иное, более серьёзное, замкнутое и не подверженное чужому влиянию.
Отойду немножко в сторону:
Был в лагере парень, который, в отличии от Валерки, только-только вернулся из Афгана. Смена была месяц, и каждый, повторю - каждый день, точнее, когда день клонился к закату, он приходил на пляж, садился на песок и до рассвета смотрел на море. Он ни разу не спал в палатке, он не мог вообще лежать ночью, приходил и сидел.
Его пытались забирать, но безуспешно, он, не меняя положения, дожидался утра, и когда первые студенты шли на завтрак, вставал и уходил.
Влюблённые пары, по ночам выискивая место на пляже, привычно обходили его, умолкая на минутку. Иногда Валерка подсаживался к нему покурить, но никогда не рассказывал нам, о чём они говорили. Он был обязательным вечерним атрибутом лагеря.
Из разговора щебечущей наперебой весёлой стайки, шедшей впереди нас на танцы:
- О, уже сидит, можно часы проверять.
- Можно, проверяй.
- Он что, никогда не спит?
- Никогда.
- Ага, сидит, лагерь охраняет, наше мирное небо над головой.
- Заткнись.
О нём не принято было говорить всуе.
***
К концу смены Валерка сделал предложение руки и сердца. Но она не была готова к принятию столь важного решения. Что-то внутри сопротивлялось и не позволяло ответить.
Чижик сказала, что нельзя на горячую голову решать, ей нужно подумать-разобраться, понять, сможет ли она без него жить или это было увлечение? Слишком мало времени прошло.
Он напирал и требовал сроков ответа, уверяя, что будет ждать, не напоминая о себе столько, сколько она скажет.
- Год - брякнула Чижик, с рассчётом, что за год или ишак сдохнет, или падишах.
- Хорошо. Я приду за ответом через год.
Чижик уже знала, что он приехал в лагерь накануне своей свадьбы, до которой тогда оставался ровно месяц. Конечно, невесту он звал с собой, чтобы прокуролесить эти последние дни студенчества вместе, но она захотела остаться в городе, чтобы хорошенечко подготовиться к свадьбе, и потом, ей ещё нужно было купить туфли...
Вернувшись из лагеря, он честно рассказал, что произошло и то, что был отвергнут, и что ему дан год.
Она ответила, что тоже будет ждать. В конце концов она ждала его из Афгана, что такое ещё один год, по сравнению с этим?
Перед новым годом он неожиданно приехал в Москву повидаться с Чижиком, останавливался у Лерки. Они встретились, и Чижик поняла, что он тяготит её, ничего не осталось. Но он просил не принимать решение так быстро, к тому же данный ему срок не истёк и всё может перемениться. Она пожала плечами: «-Как хочешь».
К концу зимы Чижик и думать о нём забыла, а на лето мы опять той же компанией отправились в Евпаторию, в пионерский лагерь, уже в качестве вожатых. Новая жизнь, новые люди, новые приключения. И как-то утром Лерик разбудила Чижика:
- Выгляни в окно.
Чижик выглянула - под окном стоял Валерка. Он появился ровно через год, день в день установленного срока. Чижик удивилась, сказала своё «нет» и закрыла окно.
Больше они никогда не виделись.
Вы спросите - а как же та невеста?
Не знаю. Она тоже ждала, пока пройдёт срок, но он больше не вернулся к ней, спустя несколько лет женился, и у него родился сын.
Если бы я писала повесть, а не описывала те давние события, то обязательно сочинила бы что-нибудь про судьбу тех туфель. Ну, например, что они были пущены на воду вниз по течению, как поминальный венок, или спрятаны в дальнем шкафу в надежде, что он вернётся. Но я не знаю, что с ними стало.
Продолжение следует
http://m-petra.livejournal.com/79888.html
Ну что... про спортивные победы рассказала, про интеллектуальные тоже, теперь настало время - о любви...
Любовь не выскочила перед ними, как убийца из-за угла, и не поразила мгновенно сразу обоих. Вообще, наверное, и слова-то такого не было. Как это часто бывает - живёшь и живешь себе в свалившихся обстоятельствах в полной уверенности, что всё, что происходит на данный момент - просто хорошее настроение, сиюминутная ерунда, которую ты, когда надо, смахнёшь одним щелчком, как жука с плеча. И только потом вдруг понимаешь, что батюшки! - ты и жить-то без этого человека даже не представляешь как.
Поначалу он болтался рядом, вместе со всей тусовкой, периодически исчезая. Потом как-то незаметно всё закрутилось, что сейчас я и не могу представить то лето без него, как будто он был с самого первого дня. Они были слаженной парой, всегда держались вместе, как шерочка с машерочкой, поэтому Валерка быстро стал неотделимым участником нашей жизни.
Он любовался ею всегда. Он с удовольствие наблюдал, как она ходит, как ест, как занимается спортом, как отжимает мокрые волосы, выходя из моря, как рассказывает без умолку обо всём на свете - о книжках, о сплетнях, о философии, о музыке, или просто учит, как жить. Неважно было, что она делает, главное - чтобы была рядом.
Он гонял на рынок и приносил ей свежие фрукты и овощи и радовался, как мать, которой удаётся побаловать своего ненаглядного ребёнка. Она хрустела зелёным болгарским перцем - свежим, упругим, сочным, таким же, как она сама, а Валерка смотрел на неё и не мог насмотреться. Кто придумал эти книжные атрибуты любви - розы-мимозы, пена шампанского и экзотические манго? - Болгарский перец! Запах зелёного перца - вот пьянящий запах лета, молодости и любви.
Для поверхностного взгляда он был лёгкого нрава, но это обманчивое впечатление. Иногда его прорывало на бурные сцены ревности, но Чижик жёстко давила приступы (она же, напротив, не беспокоила Валерку своими сомнениями). Во многом он старался казаться легче, чтобы соответствовать Чижику, а может, он действительно становился полётнее, когда рядом была она? Он даже скосил себе возраст, чтобы не выглядеть в её глазах стариком, соврал, что ему двадцать пять, хотя было все двадцать семь.
Он, плечистый и усатый, был старше большинства сокурсников, ещё потому, что уже отслужил два года в армии, в Афгане, а Афган, если помните тех парней, накладывал характерный след-шрам на человека, как бы утяжелял, и за кажущейся лёгкостью всегда чувствовалось иное, более серьёзное, замкнутое и не подверженное чужому влиянию.
Отойду немножко в сторону:
Был в лагере парень, который, в отличии от Валерки, только-только вернулся из Афгана. Смена была месяц, и каждый, повторю - каждый день, точнее, когда день клонился к закату, он приходил на пляж, садился на песок и до рассвета смотрел на море. Он ни разу не спал в палатке, он не мог вообще лежать ночью, приходил и сидел.
Его пытались забирать, но безуспешно, он, не меняя положения, дожидался утра, и когда первые студенты шли на завтрак, вставал и уходил.
Влюблённые пары, по ночам выискивая место на пляже, привычно обходили его, умолкая на минутку. Иногда Валерка подсаживался к нему покурить, но никогда не рассказывал нам, о чём они говорили. Он был обязательным вечерним атрибутом лагеря.
Из разговора щебечущей наперебой весёлой стайки, шедшей впереди нас на танцы:
- О, уже сидит, можно часы проверять.
- Можно, проверяй.
- Он что, никогда не спит?
- Никогда.
- Ага, сидит, лагерь охраняет, наше мирное небо над головой.
- Заткнись.
О нём не принято было говорить всуе.
***
К концу смены Валерка сделал предложение руки и сердца. Но она не была готова к принятию столь важного решения. Что-то внутри сопротивлялось и не позволяло ответить.
Чижик сказала, что нельзя на горячую голову решать, ей нужно подумать-разобраться, понять, сможет ли она без него жить или это было увлечение? Слишком мало времени прошло.
Он напирал и требовал сроков ответа, уверяя, что будет ждать, не напоминая о себе столько, сколько она скажет.
- Год - брякнула Чижик, с рассчётом, что за год или ишак сдохнет, или падишах.
- Хорошо. Я приду за ответом через год.
Чижик уже знала, что он приехал в лагерь накануне своей свадьбы, до которой тогда оставался ровно месяц. Конечно, невесту он звал с собой, чтобы прокуролесить эти последние дни студенчества вместе, но она захотела остаться в городе, чтобы хорошенечко подготовиться к свадьбе, и потом, ей ещё нужно было купить туфли...
Вернувшись из лагеря, он честно рассказал, что произошло и то, что был отвергнут, и что ему дан год.
Она ответила, что тоже будет ждать. В конце концов она ждала его из Афгана, что такое ещё один год, по сравнению с этим?
Перед новым годом он неожиданно приехал в Москву повидаться с Чижиком, останавливался у Лерки. Они встретились, и Чижик поняла, что он тяготит её, ничего не осталось. Но он просил не принимать решение так быстро, к тому же данный ему срок не истёк и всё может перемениться. Она пожала плечами: «-Как хочешь».
К концу зимы Чижик и думать о нём забыла, а на лето мы опять той же компанией отправились в Евпаторию, в пионерский лагерь, уже в качестве вожатых. Новая жизнь, новые люди, новые приключения. И как-то утром Лерик разбудила Чижика:
- Выгляни в окно.
Чижик выглянула - под окном стоял Валерка. Он появился ровно через год, день в день установленного срока. Чижик удивилась, сказала своё «нет» и закрыла окно.
Больше они никогда не виделись.
Вы спросите - а как же та невеста?
Не знаю. Она тоже ждала, пока пройдёт срок, но он больше не вернулся к ней, спустя несколько лет женился, и у него родился сын.
Если бы я писала повесть, а не описывала те давние события, то обязательно сочинила бы что-нибудь про судьбу тех туфель. Ну, например, что они были пущены на воду вниз по течению, как поминальный венок, или спрятаны в дальнем шкафу в надежде, что он вернётся. Но я не знаю, что с ними стало.
Продолжение следует