2. Нестор
Мне сейчас особенно должна быть близка именно эта "учительская" часть. Но нет. Хотя опять же, очень мастерски герой сразу поставлен в состояние конфликта. Не просто ученики, тупые ученики, которым ничего не нужно - все самые важные стереотипы для учительского самосознания в этой главке присутствуют. Любимый мой момент про "никогда не изведав, никогда не были невинны". Это очень зло, на мой взгляд. И до сих пор справедливо. Там есть обоюдоострое давление. Вот дети просят прочитать что-то про привидения, а герой движет их дальше, ему неинтересно следовать их желаниям.
Мне бросается в глаза другое. Как устроен этот "поток сознания". Вот отвечает ученик. Герой сначала обращает внимание на крошки инжира (фиги) у него на губах, а потом вдруг дает социальный комментарий про его родителей. Частное-общее.
Центральный эпизод тут, на мой взгляд, сценка с Сарджентом. Автор чуть ли не брезгливо описывает подростка, выдумывает формулу жалости ("какая-то любила его, выносила под сердцем"), хотя не видно, чтобы он эту жалость испытывал. Но вот это "защита матери" срабатывает. И в конце эпизода автор признается: "Я был как он, те же косые плечи..."
Встреча с собой - для меня в искусстве самое интересное и самое страшное. Джойс себя отпускает без особых сентиментов.
Сцена с директором и всем этим ящуром не производит впечатления. Просто сам Дизи выглядит именно пошляком. Оно, может, в этом и суть его показать. И все эти его заявочки в духе "я никому не должен" только в контексте комментариев (внутренних) самого Стивена выглядят пошлостью. А вот их диалог сделан классно. Вот Дизи выстраивает свою антисемитскую апологию, Стивен ему возражает, мол, все торгаши и слышит в ответ, как мистер Дизи говорит ему "внушительно", даже так: "внушительно произносит". Аргументы не так интересны, как вот эта "внушительность".
А следующая сценка вообще меня рассмешила. Стивен показывает в окно, говорит: "Вот Бог". И это очень красиво. Такая сценка из Евангелия, Христос и фарисей. "Что?" - переспрашивает Дизи и рушит весь пафос этой картинки. Красивая фраза не нашла своей цели. Эстетика тщетна изменить мир.
Самое последнее предложение, однако, показывает, что эстетика и есть мир. Неумный, мелочный антисемит оказывается в обрамлении "золотых звездочек и монеток" - красоты божьей.