тело радость
Арина с детства нашла общий язык со своим телом. Школа спортивной гимнастики, потом школа танцев. Умный тренер научил слышать, чувствовать, радовать. Тело не подводило ее в ответ. Оно оказалось очень интеллигентным. Не только умным (разумным?), но и предупредительным.
Зарядки заряжали, разминки помогали сосредоточиться, пробежки открывали второе дыхание. У Арины никогда не перехватывало дыхание в критический момент, ей хватало духу высказать обидчику все, что она думала. Арина жила в опасном районе, но опасности обходили ее стороной, хотя пару раз понадобилось от них убегать. Не догнали. Она не очень прилежно училась, но в нужное время на контрольных и экзаменах в мозгу услужливо всплывали нужные факты. Арина старалась быть благодарной и не перетруждала себя из корысти.
Без проблем устроилась на приличную работу. Стала жить сама. Завтракать, обедать, ужинать, плавать, бегать и танцевать.
Во время танца она оказывалась в центре абстрактного пространства, где каждый импульс, исходящий из ее тела, усиливался и превращался в музыку, которую чудесным образом слышала она вокруг себя.
Но не об этом.
Арина стала замечать, что еды в ее доме стало больше, чем нужно. Ей было очень стыдно, но не получалось готовить экономно. Приходилось выкидывать. Тело ныло и ломало от этого. Она поняла, что это знаки, но не понимала их. Зимой она стала подкармливать бродячих животных. Ходила далеко от дома в ближайший частный сектор, чтобы не раздражать соседей. Там она познакомилась с Никитой. В начале они поссорились, потому что Никита почему-то был убежден, что Арина не кормит животных, а травит их. Это, конечно, было недоразумение, которое только подстегнуло их скорое знакомство, переросшее в бурный роман.
Никита был музыкантом. Музыку ее тела он понимал, как никто. С ним она стала открывать в себе новые струны и ритмы. Порой она не понимала того, что с ней происходит - это исходило из нее, или это Никита напел ей своим сосредоточенным голосом.
Через какое-то время, ближе к лету, они стали жить вместе. О бродячих животных заботиться было уже не так важно, да и лишняя еда пропала вдруг сама собой. На время.
Осенью проблема вернулась. Завтраки готовил Никита, пока Арина делала свою разминку, вспоминая новые ночные песни. Казалось, это только должно было разжечь голод. Но тело вдруг противилось. Завтраки стыли, оставались на завтра, портились, убирались. Никита расстраивался, но виду не подавал.
Мокрым осенним днем Арина поняла, что ждет ребенка. Она была взволнована и обескуражена.
- Разве нам это надо? - спрашивала она у своего тела. - Разве нам было плохо до этого? А как же мы? А как же танцы и музыка?
Тело молчало. Оно превратилось в одно большое ухо, которое ловило не звуки даже, а любые волны, что испускала вселенная. Но Аринины вопли оставило без ответа. Свой голос подал Никита:
- Мне кажется, ты своей лишней едой приманила сначала меня, а потом и этого ребенка. Рядом с тобой так много пустого святого места...
Арина в ответ устроила из их спального места гнездо и стала высиживать положенные сроки.
Зарядки заряжали, разминки помогали сосредоточиться, пробежки открывали второе дыхание. У Арины никогда не перехватывало дыхание в критический момент, ей хватало духу высказать обидчику все, что она думала. Арина жила в опасном районе, но опасности обходили ее стороной, хотя пару раз понадобилось от них убегать. Не догнали. Она не очень прилежно училась, но в нужное время на контрольных и экзаменах в мозгу услужливо всплывали нужные факты. Арина старалась быть благодарной и не перетруждала себя из корысти.
Без проблем устроилась на приличную работу. Стала жить сама. Завтракать, обедать, ужинать, плавать, бегать и танцевать.
Во время танца она оказывалась в центре абстрактного пространства, где каждый импульс, исходящий из ее тела, усиливался и превращался в музыку, которую чудесным образом слышала она вокруг себя.
Но не об этом.
Арина стала замечать, что еды в ее доме стало больше, чем нужно. Ей было очень стыдно, но не получалось готовить экономно. Приходилось выкидывать. Тело ныло и ломало от этого. Она поняла, что это знаки, но не понимала их. Зимой она стала подкармливать бродячих животных. Ходила далеко от дома в ближайший частный сектор, чтобы не раздражать соседей. Там она познакомилась с Никитой. В начале они поссорились, потому что Никита почему-то был убежден, что Арина не кормит животных, а травит их. Это, конечно, было недоразумение, которое только подстегнуло их скорое знакомство, переросшее в бурный роман.
Никита был музыкантом. Музыку ее тела он понимал, как никто. С ним она стала открывать в себе новые струны и ритмы. Порой она не понимала того, что с ней происходит - это исходило из нее, или это Никита напел ей своим сосредоточенным голосом.
Через какое-то время, ближе к лету, они стали жить вместе. О бродячих животных заботиться было уже не так важно, да и лишняя еда пропала вдруг сама собой. На время.
Осенью проблема вернулась. Завтраки готовил Никита, пока Арина делала свою разминку, вспоминая новые ночные песни. Казалось, это только должно было разжечь голод. Но тело вдруг противилось. Завтраки стыли, оставались на завтра, портились, убирались. Никита расстраивался, но виду не подавал.
Мокрым осенним днем Арина поняла, что ждет ребенка. Она была взволнована и обескуражена.
- Разве нам это надо? - спрашивала она у своего тела. - Разве нам было плохо до этого? А как же мы? А как же танцы и музыка?
Тело молчало. Оно превратилось в одно большое ухо, которое ловило не звуки даже, а любые волны, что испускала вселенная. Но Аринины вопли оставило без ответа. Свой голос подал Никита:
- Мне кажется, ты своей лишней едой приманила сначала меня, а потом и этого ребенка. Рядом с тобой так много пустого святого места...
Арина в ответ устроила из их спального места гнездо и стала высиживать положенные сроки.