Кто каждый день уходит прочь из дома около семи утра

[m_o_n_s_t_e_r]

Вот я думаю, как об этом написать. Перед глазами стоит электричка Клин-Москва, которая приезжала на Ленинградский вокзал около половины восьмого, а в ушах звенит что-то очень шумное с очень перегруженными гитарами. Голова лежала на руках, скрещенных на коленях, сейчас я ее подниму, разлеплю глаза и выйду из вагона. На улице чуть меньше нуля, но спросонья кажется, что существенно меньше. Надо засунуть в рот сигарету, найти в кармане красный или синий крикет (весело еще угадывать, какой из них рука вытащит из кармана на этот раз) и закурить. Плюс пять к самооценке, плюс десять ко вкусу гавна во рту. Потом можно будет постоять несколько минут рядом с урной, докуривая. Все тело будет страшно трясти - это от холода и желания доспать. Зато, пока сигарета истлеет, вся публика с поезда уже уйдет в метро, и можно будет преодолеть свободные турникеты.

Потом еще двадцать шесть душных минут в метро. На Ленинских горах можно выйти из поезда и сесть в следующий. В семнадцать лет это кажется пафосным, в двадцать два уже нет, но в семнадцать - очень. От метро до факультета еще десять минут. Если хочется курить, можно выкурить две. Хотя лучше подождать до крыльца, там можно сделать это в компании, или, хотя бы, просто стоя на месте, так приятнее. Главное достоинство крыльца, вечернего и утреннего - в оранжевом свете от фонарей. Оранжевый свет и дополняющее его фиолетовое небо - это стабильность и уверенность, счастье и покой. И все это подарил будильник, который орал в шесть утра.

Неужели эти бредни кто-нибудь читает.