лесное приключение
Феерия в двух действиях.
Не рекомендуется к прочтению лицами религиозными, душевно целомудренными, а также непричастными к эстетике постмодернфундаментализма.
Лесное приключение
Феерия в двух действиях
Действуют:
С и р о ж а - хорошист из железнодорожного техникума, юноша начитанный, но испорченный влиянием улицы
Б о х - собственно Бох, наверное, отец, но может быть и весь
И м м а н у и л К а н т - отставной учитель истории, интернирован из Прибалтики
Н а р к о т и к и - субстанционально отсутствующая вещь, но так или иначе разлитая в природе
Д и а н а-о х о т н и ц а - кажется еще не проблядь
Н а р о д н ы й ч е л о в е к - тот, через кого перепрыгнул Сирожа и Кант. Бох и подавно
П р о с т о л ю д и - просто сцуко люди
Действие происходит поздней осенью, в местности, напоминающей гибрид промзоны с лесополосой.
Действие первое, предпоследнее
Пасмурный осенний день, два часа пополудни. Красная кирпичная автобусная остановка, постройки 70-х годов. Собирается дождь.
С и р о ж а. Автобуса нет.
Д и а н а. Что, простите?
С и р о ж а. Автобуса нет, говорю.
Б о х (выныривая из хуй-знает-откуда). Я есть любовь и благодать.
С и р о ж а. Шо, бля?
Б о х. Сирожа, не груби.
С и р о ж а. Ни хуя себе. Вы кто, добродетельный господин?
Б о х. Бох.
С и р о ж а. А-а.
И м м а н у и л К а н т (выходя из лесополосы). Вы ножика не находили, уроды ссученные?
Пауза
Б о х. Иммануил, а ведь я Бох!
И м м а н у и л К а н т. Мой разум не утверждает объективной значимости такого понятия, он только дает идею какой-то йобани, основывающей единство всей эмпирической реальности. Кто ножик спиздил, уроды ебаные?
С и р о жа. Ты откуда такой взялся, достопочтенный лесной ебанат?
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (подходит, толкая тележку с картофелем).Благодарствуйте.
И м м а н у и л К а н т (присаживаясь и напевая «…будешь ты ко мне с вопросом, сука, лезть…»). Блядь, где же ножик?!
Н а р о д н ы й ч е л о в е к. Кажется, дождь собирается. Обложной.
С и р о ж а (дорисовывая слово «хуй»). Бох, это ты сотворил?
Б о х (виновато). Та да. Только что ж - их царствие мое, а ты, Сирожа - гондон. Если не покаешься, конечно.
Д и а н а (Сироже). Мужчина, что все это значит?!
С и р о ж а. Йа накурилсо, меня прет - а ты, пелотко, само думай.
И м м а н у и л К а н т. Если я представляю ножик во времени и пространстве, то я вовсе не полагаю его, ножик, до опыта в пространство и время; это представление есть не что иное, как мысль о возможном опыте в его абсолютной полноте. Грибник с октября невкусный пошел, да и вообще блядство.
Пауза
Н а р о д н ы й ч е л о в е к. Вот такие уебаны страну развалили, комсомольцы, блядь.
Пауза
Б о х (виновато). Я ж не виноват, Сирожа, я ж свободу дал. А там уж кто как.
С и р о ж а (смотря на Дианину жопу). Да я что? Не такой уж ты и гондон, только зачем гонорею придумал, чтобы душу сцуко очищать? Гы-гы-гы (наркотически).
И м м а н у и л К а н т (жопным голосом, из-под лавки). А вот и ножик.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (вникуда). Понаехали, прихватизаторы.
С и р о ж а (виновато-вопросительно). Я тут это, отойду (отходя за остановочный комплекс).
И м м а н у и л К а н т (Народному человеку). Трансцендентальный идеалист, полагаю, есть вместе с тем, по необходимости, идеалист эмпирический. А вы как находите?
Пауза
С и р о ж а (в сторону промзоны). Где же спички?!
Н а р к о т и к и (голосом певца Scootera). В отвороте пидарки.
Пауза минуты на три. В зале разливается запах конопли краснодарского сорта
С и р о ж а (возвращаясь с глазами цвета крымского молодого вина). Фондю бы, или галантин…
И м м а н у и л К а н т (с возбужденным онанистическим лицом). Да! Да! Да!
Б о х. Не хлебом единым.
Д и а н а (осмелев). Шел бы ты дядя к фиалкам.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (в куда-то). Либерасты.
Пускается мелкий осенний дождик, по дороге изредка проносятся машины, причем исключительно Мерседесы с мигалками. Заметно темнеет.
Действие второе, последнее
Из-за поворота показывается набитый битком старенький советский автобус. В нем едут П р о с т о л ю д и, они нестройно и тихо поют «Mea Culpa» на мотив Энигмы. Автобус издевательски медленно проезжает остановку и скрывается за поворотом в синеве осенней лесополосы. Резко пахнет мочой Н а р о д н о г о ч е л о в е к а.
С и р о ж а. Ебаны-твою-по-голове!!!
Д и а н а. Ну не блядь?!!
Б о х. Хе-хе.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (хрипя). Ыыыыы-ы.
И м м а н у и л К а н т. Благомудрые друзья мои! Очистите свое сознание, и сосредоточьтесь на учении о великой праджня-парамите. Бля.
Сцена делает оборот, наступают тяжелые сумерки. Б о х разговаривает с наркотиками, С и р о ж а трахает в грязи Д и а н у - о х о т н и ц у, И м м а н у и л К а н т на костре жарит ногу Н а р о д н о г о ч е л о в е к а. П р о с т о л ю д и неизвестно откуда поют акапелло песню Валентины Толкуновой «Носики-курносики сопят». На весь зрительный зал разносится запах жареного мяса и горелого дерматина.
Занавес
Одухотворенные зрители идут домой кушать жареный картофель и мечтать о ноге
Н а р о д н о г о ч е л о в е к а. Артисты на таксях едут к Диане-охотнице пить вкусную водку и ебать кого найдут. Режиссер, погруженный в свои режиссерские рефлексии, безуспешно пытается дрочить в театральном туалете. Автор феерии в полупустом вечернем автобусе читает «Критику чистого разума» в мягком переплете, на украинском языке. Ему хочется водки и ебаться, но не позвали.
Не рекомендуется к прочтению лицами религиозными, душевно целомудренными, а также непричастными к эстетике постмодернфундаментализма.
Лесное приключение
Феерия в двух действиях
Действуют:
С и р о ж а - хорошист из железнодорожного техникума, юноша начитанный, но испорченный влиянием улицы
Б о х - собственно Бох, наверное, отец, но может быть и весь
И м м а н у и л К а н т - отставной учитель истории, интернирован из Прибалтики
Н а р к о т и к и - субстанционально отсутствующая вещь, но так или иначе разлитая в природе
Д и а н а-о х о т н и ц а - кажется еще не проблядь
Н а р о д н ы й ч е л о в е к - тот, через кого перепрыгнул Сирожа и Кант. Бох и подавно
П р о с т о л ю д и - просто сцуко люди
Действие происходит поздней осенью, в местности, напоминающей гибрид промзоны с лесополосой.
Действие первое, предпоследнее
Пасмурный осенний день, два часа пополудни. Красная кирпичная автобусная остановка, постройки 70-х годов. Собирается дождь.
С и р о ж а. Автобуса нет.
Д и а н а. Что, простите?
С и р о ж а. Автобуса нет, говорю.
Б о х (выныривая из хуй-знает-откуда). Я есть любовь и благодать.
С и р о ж а. Шо, бля?
Б о х. Сирожа, не груби.
С и р о ж а. Ни хуя себе. Вы кто, добродетельный господин?
Б о х. Бох.
С и р о ж а. А-а.
И м м а н у и л К а н т (выходя из лесополосы). Вы ножика не находили, уроды ссученные?
Пауза
Б о х. Иммануил, а ведь я Бох!
И м м а н у и л К а н т. Мой разум не утверждает объективной значимости такого понятия, он только дает идею какой-то йобани, основывающей единство всей эмпирической реальности. Кто ножик спиздил, уроды ебаные?
С и р о жа. Ты откуда такой взялся, достопочтенный лесной ебанат?
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (подходит, толкая тележку с картофелем).Благодарствуйте.
И м м а н у и л К а н т (присаживаясь и напевая «…будешь ты ко мне с вопросом, сука, лезть…»). Блядь, где же ножик?!
Н а р о д н ы й ч е л о в е к. Кажется, дождь собирается. Обложной.
С и р о ж а (дорисовывая слово «хуй»). Бох, это ты сотворил?
Б о х (виновато). Та да. Только что ж - их царствие мое, а ты, Сирожа - гондон. Если не покаешься, конечно.
Д и а н а (Сироже). Мужчина, что все это значит?!
С и р о ж а. Йа накурилсо, меня прет - а ты, пелотко, само думай.
И м м а н у и л К а н т. Если я представляю ножик во времени и пространстве, то я вовсе не полагаю его, ножик, до опыта в пространство и время; это представление есть не что иное, как мысль о возможном опыте в его абсолютной полноте. Грибник с октября невкусный пошел, да и вообще блядство.
Пауза
Н а р о д н ы й ч е л о в е к. Вот такие уебаны страну развалили, комсомольцы, блядь.
Пауза
Б о х (виновато). Я ж не виноват, Сирожа, я ж свободу дал. А там уж кто как.
С и р о ж а (смотря на Дианину жопу). Да я что? Не такой уж ты и гондон, только зачем гонорею придумал, чтобы душу сцуко очищать? Гы-гы-гы (наркотически).
И м м а н у и л К а н т (жопным голосом, из-под лавки). А вот и ножик.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (вникуда). Понаехали, прихватизаторы.
С и р о ж а (виновато-вопросительно). Я тут это, отойду (отходя за остановочный комплекс).
И м м а н у и л К а н т (Народному человеку). Трансцендентальный идеалист, полагаю, есть вместе с тем, по необходимости, идеалист эмпирический. А вы как находите?
Пауза
С и р о ж а (в сторону промзоны). Где же спички?!
Н а р к о т и к и (голосом певца Scootera). В отвороте пидарки.
Пауза минуты на три. В зале разливается запах конопли краснодарского сорта
С и р о ж а (возвращаясь с глазами цвета крымского молодого вина). Фондю бы, или галантин…
И м м а н у и л К а н т (с возбужденным онанистическим лицом). Да! Да! Да!
Б о х. Не хлебом единым.
Д и а н а (осмелев). Шел бы ты дядя к фиалкам.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (в куда-то). Либерасты.
Пускается мелкий осенний дождик, по дороге изредка проносятся машины, причем исключительно Мерседесы с мигалками. Заметно темнеет.
Действие второе, последнее
Из-за поворота показывается набитый битком старенький советский автобус. В нем едут П р о с т о л ю д и, они нестройно и тихо поют «Mea Culpa» на мотив Энигмы. Автобус издевательски медленно проезжает остановку и скрывается за поворотом в синеве осенней лесополосы. Резко пахнет мочой Н а р о д н о г о ч е л о в е к а.
С и р о ж а. Ебаны-твою-по-голове!!!
Д и а н а. Ну не блядь?!!
Б о х. Хе-хе.
Н а р о д н ы й ч е л о в е к (хрипя). Ыыыыы-ы.
И м м а н у и л К а н т. Благомудрые друзья мои! Очистите свое сознание, и сосредоточьтесь на учении о великой праджня-парамите. Бля.
Сцена делает оборот, наступают тяжелые сумерки. Б о х разговаривает с наркотиками, С и р о ж а трахает в грязи Д и а н у - о х о т н и ц у, И м м а н у и л К а н т на костре жарит ногу Н а р о д н о г о ч е л о в е к а. П р о с т о л ю д и неизвестно откуда поют акапелло песню Валентины Толкуновой «Носики-курносики сопят». На весь зрительный зал разносится запах жареного мяса и горелого дерматина.
Занавес
Одухотворенные зрители идут домой кушать жареный картофель и мечтать о ноге
Н а р о д н о г о ч е л о в е к а. Артисты на таксях едут к Диане-охотнице пить вкусную водку и ебать кого найдут. Режиссер, погруженный в свои режиссерские рефлексии, безуспешно пытается дрочить в театральном туалете. Автор феерии в полупустом вечернем автобусе читает «Критику чистого разума» в мягком переплете, на украинском языке. Ему хочется водки и ебаться, но не позвали.