Финский национальный балет в Большом: "Bella Figura", "Walking Mad", "Весна
Оригинал взят у _arlekin_ в Финский национальный балет в Большом: "Bella Figura", "Walking Mad", "Весна священная"
"Bella Figura" Иржи Килиана производит сильнейшее впечатление несмотря даже на то, что Килиан в принципе не бывает неинтересным (в надлежащем, конечно, исполнении), но тут через абстрактный танец настолько внятно передано трагическое отношение к жизни, ощущение ограниченности, конечности, ущербности человеческих возможностей, при этом в таких безупречно изысканных формах - только рот остается раскрыть от изумления. Спектакль начинается под нависающими стеклянными ящиками-"гробами" с голыми пластмассовыми куклами, а танцовщица появляется как бы изнутри занавеса - партнер, который ее поддерживает, находится по другую сторону плотной черной ткани, так что девушка как бы парит в космическом пространстве. И далее на протяжении всего действа система черных занавесов, горизонтальных и вертикальных, не просто является элементом оформления, но по сути персонажем, и едва ли не главным - конфигурация пространства благодаря занавесам постоянно меняется, ограничивая и обзор зрителям, и движения солистам, вплоть до того, что в одном из эпизодов черная ткань опускается прямо в воздетые кверху руки танцовщиков. Не перегруженная движениями, но выверенная в каждом жесте хореография, то метафоричная (солист, опираясь на вытянутую руку в пол, "шагает" по кругу в почти горизонтальном положении), то игрушечно-роботообразная. Потрясающий общий танец в красных юбках. Женский дуэт, а точнее, квартет, потому что сдвигающиеся кулисы становятся солисткам как бы партнерами. И дуэт финальный, в полной тишине (а вообще музыкальная композиция спектакля разнообразна, в основном это барочные сочинения, начиная со "Стабат матер" Перголези).
"Walking Mad" Йохана Ингера - совсем иного плана сочинение, лишенное всяких претензий на философские обобщения, его драматизм - скорее бытовой, психологический, при этом гротесковый, местами до пародии. Дядька в плаще и шляпе-котелке появляется на авансцене и "открывает" занавес, за ним - деревянный забор, который будет постоянно двигаться, видоизменяться, даже падать. Спектакль представляет собой что-то типа набора зарисовок на темы человеческих отношений в замкнутом сообществе небольшого городка или поселка, отсюда, вероятно, и подзаборные разборки, и движения, имитирующие пьяные дискотечные пляски. Однако события разворачиваются под музыку ни много ни мало "Болеро" Равеля, причем в какой-то момент, на сцену бурного объяснения влюбленной или семейной пары, оркестр неожиданно прекращает играть и сцена идет без сопровождения, а к паре присоединяются другие персонажи. Также и в финале после экстатической оркестровой коды действие на сцене продолжается, герои еще не до конца выяснили отношения. В общем, спектакль любопытен еще и с той точки зрения, как можно выразить характер средствами абстрактного танца (а хореографический язык постановщика абсолютно современный), ну и в целом - мило, симпатично, довольно остроумно.
Ну а "Весну священную" финский балет показывает "ту самую", точнее, реконструкцию постановки 1913 года, завершая таким образом мега-проект Большого театра, приуроченный к 100-летию балета. И как ни странно, по хореографии она совсем не кажется архаичной, при том что за Бежаром и Бауш как-то позабываешь, что балет, вообще-то, задуман как костюмный и сюжетный. Спектакль разделен на две картины, каждая имеет развернутое симфоническое вступление, и музыка Стравинского в исполнении оркестра под управлением Игоря Дронова звучит неожиданно свежо и жестко. Но вот рисованные занавес и задники, накладные патлы, шапки, сарафаны, и особенно наброшенные поверх париков звериные шкуры (все по эскизам Рериха) - это, конечно, немножко смешно, а главное, как-то нелепо выглядит в сочетании и с музыкой Стравинского, и с хореографией Нижинского - скрюченными телами, проходом кругами. Интересно смотреть с точки зрения исторической, как результат исследовательской работы, проделанной, впрочем, задолго до того, как спектакль появился в репертуаре финского балета.
"Bella Figura" Иржи Килиана производит сильнейшее впечатление несмотря даже на то, что Килиан в принципе не бывает неинтересным (в надлежащем, конечно, исполнении), но тут через абстрактный танец настолько внятно передано трагическое отношение к жизни, ощущение ограниченности, конечности, ущербности человеческих возможностей, при этом в таких безупречно изысканных формах - только рот остается раскрыть от изумления. Спектакль начинается под нависающими стеклянными ящиками-"гробами" с голыми пластмассовыми куклами, а танцовщица появляется как бы изнутри занавеса - партнер, который ее поддерживает, находится по другую сторону плотной черной ткани, так что девушка как бы парит в космическом пространстве. И далее на протяжении всего действа система черных занавесов, горизонтальных и вертикальных, не просто является элементом оформления, но по сути персонажем, и едва ли не главным - конфигурация пространства благодаря занавесам постоянно меняется, ограничивая и обзор зрителям, и движения солистам, вплоть до того, что в одном из эпизодов черная ткань опускается прямо в воздетые кверху руки танцовщиков. Не перегруженная движениями, но выверенная в каждом жесте хореография, то метафоричная (солист, опираясь на вытянутую руку в пол, "шагает" по кругу в почти горизонтальном положении), то игрушечно-роботообразная. Потрясающий общий танец в красных юбках. Женский дуэт, а точнее, квартет, потому что сдвигающиеся кулисы становятся солисткам как бы партнерами. И дуэт финальный, в полной тишине (а вообще музыкальная композиция спектакля разнообразна, в основном это барочные сочинения, начиная со "Стабат матер" Перголези).
"Walking Mad" Йохана Ингера - совсем иного плана сочинение, лишенное всяких претензий на философские обобщения, его драматизм - скорее бытовой, психологический, при этом гротесковый, местами до пародии. Дядька в плаще и шляпе-котелке появляется на авансцене и "открывает" занавес, за ним - деревянный забор, который будет постоянно двигаться, видоизменяться, даже падать. Спектакль представляет собой что-то типа набора зарисовок на темы человеческих отношений в замкнутом сообществе небольшого городка или поселка, отсюда, вероятно, и подзаборные разборки, и движения, имитирующие пьяные дискотечные пляски. Однако события разворачиваются под музыку ни много ни мало "Болеро" Равеля, причем в какой-то момент, на сцену бурного объяснения влюбленной или семейной пары, оркестр неожиданно прекращает играть и сцена идет без сопровождения, а к паре присоединяются другие персонажи. Также и в финале после экстатической оркестровой коды действие на сцене продолжается, герои еще не до конца выяснили отношения. В общем, спектакль любопытен еще и с той точки зрения, как можно выразить характер средствами абстрактного танца (а хореографический язык постановщика абсолютно современный), ну и в целом - мило, симпатично, довольно остроумно.
Ну а "Весну священную" финский балет показывает "ту самую", точнее, реконструкцию постановки 1913 года, завершая таким образом мега-проект Большого театра, приуроченный к 100-летию балета. И как ни странно, по хореографии она совсем не кажется архаичной, при том что за Бежаром и Бауш как-то позабываешь, что балет, вообще-то, задуман как костюмный и сюжетный. Спектакль разделен на две картины, каждая имеет развернутое симфоническое вступление, и музыка Стравинского в исполнении оркестра под управлением Игоря Дронова звучит неожиданно свежо и жестко. Но вот рисованные занавес и задники, накладные патлы, шапки, сарафаны, и особенно наброшенные поверх париков звериные шкуры (все по эскизам Рериха) - это, конечно, немножко смешно, а главное, как-то нелепо выглядит в сочетании и с музыкой Стравинского, и с хореографией Нижинского - скрюченными телами, проходом кругами. Интересно смотреть с точки зрения исторической, как результат исследовательской работы, проделанной, впрочем, задолго до того, как спектакль появился в репертуаре финского балета.