Слово на постриг иеромонаха Дионисия Симонопетрита
Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго
На постриг в Великую Схиму Иеромонаха Дионисия Симонопетрита его старцем высокопреподобнейшим архимандритом Эмилианом (Вафидисом), игуменом священной обители Симонопетры на Святой Горе Афон, в день памяти святого Дионисия Ареопагита 03.10.1977
Открываю глаза мои возлюбленное моё чадо, дабы обрести нечто, что кроется в твоей мысли и в твоём сердце. Но как преуспею я в этом, если не могу проследить за полётом стрелы в выси чувственные, ниже измерить той тленной земли, на которой стою? Как я могу исследовать внутренние помещения твоей души? Но и ты не в силах постичь того. Всё сокровенно и таинственно. Радуюсь же я, как отец. Губы всех тех, кто стоит вокруг тебя прикасаются «во твоя яко братия», некое таинственное объятие соединяет сейчас всех нас. Подобно дрожи нас пронзает это таинственное неприкосновенное мгновение.
Что сказать, чадо, об ангельской страже, приведшей тебя сюда, об отеческих объятиях, которые спешат распростереться и обнять тебя, дабы и ты был некоей стамной манны, приносимой ввысь на тот самый приготовленный Престол Триипостасного Бога. И пред сими Царскими Вратами, всегда охраняющимися Херувимами - почему? почему именно сегодня? - потому, что рука Божия поставляет тебя царём увенчанным, «сыном громовым», видением совершенным. Может быть ты их (Царские врата) сегодня проходишь первый раз? Так прошу постичь сие таинство. Я хочу приблизиться к нему понемногу.
Дай-ка посмотрю и обращу свой взор, прежде всего на самого себя. Зачем я здесь сейчас нахожусь? Мне кажется, что нечто меня притягивает. Некоторое чувство услаждает паче мёда мою гортань. «Богоподобно бо слово и царское повеление», - сказали бы высочайшие уста святого мужа (свят. Кирилла Александрийского - прим. перевод.). И что более такового события? Ради Бога, - говорит он, - всё сие. Бог знает, Бог приказал тому быть и кто в силах воспротивиться Ему?!
Я предполагаю, что именно поэтому и ты беспрепятственно бежал, и ты Владычен глас, услышав, распознал. Скажи же мне теперь, (спрашиваю словами самого Святого Писания): что, чадо, блюдеши? Что, чадо моего чрева, делаешь? Что с тобой происходит? Чем, чадо моих молитв, страждешь? (Притч 31,2). Как же так, подобно связанному остановился и недвижим? Как лев побеждённый выглядишь.… Не бежал ли ты, куда хотел? Уходи же теперь, если можешь.
Весь день ты воздевал свой взгляд ввысь, дабы обрести Бога, словно говоря Ему: «Спаси меня, твой раб есмь, Ты же Бог мой. Слуга есмь Твой, а Ты Господь мой». И это заставило тебя раздробляться, разделяться, таять, исчезать, становясь всем для всех.
Не был ли ты тем самым одром, к которому прибегали и на котором упокаивались все? Когда кто-то нуждался в чём-либо не прибегал ли к тебе? Всего что только не хотели, не просили ли у тебя? В особенности, конечно же, твой старец мог бы засвидетельствовать, что ты постоянно принадлежал ему, ему отдался, как раб ему был, весь его, плотью его стал.
И сейчас - неужели мы все тебя теряем? Конечно же, нет! Ты пойман как дичь и, конечно же, похож на некую ангелообразную жертву. Не искал ли ты совершенно невыразимых молний божественной красоты? Не воплощал ли ты делом в жизнь слова, которые всегда говорил Василий Великий, прося не искать себе ничего другого?
Но… но что же ещё дало бы тебе право жить в сей обители? И что говорит брат сего великого отца (свят. Григорий Нисский - прим. пер.), сей тайнопутеводитель (κρυφιομύστης)*? «Тот, кто воскормляется в созерцании и любви Божией обучается» говорит он, «от Него укрепляется и более самого себя Им же поставляется, к единоплеменникам спускается, приобщая их чудес».
Простирается, обнимает всё пространство такой монах, становится вселенским мужем, принадлежа Богу и всем святым, и со всеми становится сообщником божественных благ. Наша брань в Церкви есть, в действительности, некое общее Богоявление.
Даёт же тебе, о брате, сегодня святая Церковь полноту монашеского жития, желая тебя видеть отселе и впредь со всем Божеством соединённым, как это выразил бы превосходнейший пример Богослов Григорий.
И что же теперь? Вот что! Она хочет, чтобы ты всегда был со всем Божеством соединённый, потому, что тогда ты будешь церковным мужем. Тогда ты будешь принадлежать по настоящему и всесильно общине единого Тела. Тогда ты будешь, о сокровище моего сада, сокровищем, даваемым в снедь святым, Церкви, которая есть не что иное, как само тело Христово и глава которой является Он же. Твой Иисус он же и мой Иисус, Иисус наш общий, Бог всех нас.
Понял ли ты, что ты сегодня делаешь?
Я напомню тебе стихиры, которые принадлежат днесь празднуемому Святому, фундаменту уникального Богословия: «Подъяв главу свою, и - о диво великое, - взяв ее, бежишь, Дионисие».
Великое и ужасное зрелище: отрезав свою главу, Дионисие, и держа её в своих руках, ты добровольно полагаешь её в руки братства твоего, которым является наша собранная здесь Церковь. В точности уподобившись в этом Ареопагиту, сему священномученику, который держа свою собственную главу, прошёл две мили пока не нашёл женщину, ту женщину, которой и отдал в ладони главу свою, дабы в последствии она стала сокровищем уникальным, богоданным, богореченным, то есть чашей, источающей Бога.
Шёл и ты столько лет, дабы придти к этой минуте, когда и ты будешь в силах держать свою главу в руках своих.
Дорогой наш Дионисий, когда ты был ещё ребёнком Бог благоволил призвать тебя, чтобы ты познал Его, чтобы ты полюбил Его. Тебе не нужно было плакать о прошедшей жизни, которая прошла в суете и говорить, как говорили другие: «Горе годам в которые я не любил Тебя!». Ты всегда любил Его. Он - чаяние народов, был всегда чаянием твоего сердца. «Соблюлся бо Христу». Слово Господне приказало ангелам Своим сохранить как овцу для Него на сей час. Так пишет Пророк и говорит по настоящему правду. Итак, преклони главу свою, подвизайся богоподобно, будь свидетелем верным Господа Бога, радуй душу отца своего, исполни радости братий своих.
Почто пришел еси братие…
*κρυφιομύστης -"тот, кто ведёт других к Богу, сам ведомый Богом, без того чтобы другие это знали"
Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго
На постриг в Великую Схиму Иеромонаха Дионисия Симонопетрита его старцем высокопреподобнейшим архимандритом Эмилианом (Вафидисом), игуменом священной обители Симонопетры на Святой Горе Афон, в день памяти святого Дионисия Ареопагита 03.10.1977
Открываю глаза мои возлюбленное моё чадо, дабы обрести нечто, что кроется в твоей мысли и в твоём сердце. Но как преуспею я в этом, если не могу проследить за полётом стрелы в выси чувственные, ниже измерить той тленной земли, на которой стою? Как я могу исследовать внутренние помещения твоей души? Но и ты не в силах постичь того. Всё сокровенно и таинственно. Радуюсь же я, как отец. Губы всех тех, кто стоит вокруг тебя прикасаются «во твоя яко братия», некое таинственное объятие соединяет сейчас всех нас. Подобно дрожи нас пронзает это таинственное неприкосновенное мгновение.
Что сказать, чадо, об ангельской страже, приведшей тебя сюда, об отеческих объятиях, которые спешат распростереться и обнять тебя, дабы и ты был некоей стамной манны, приносимой ввысь на тот самый приготовленный Престол Триипостасного Бога. И пред сими Царскими Вратами, всегда охраняющимися Херувимами - почему? почему именно сегодня? - потому, что рука Божия поставляет тебя царём увенчанным, «сыном громовым», видением совершенным. Может быть ты их (Царские врата) сегодня проходишь первый раз? Так прошу постичь сие таинство. Я хочу приблизиться к нему понемногу.
Дай-ка посмотрю и обращу свой взор, прежде всего на самого себя. Зачем я здесь сейчас нахожусь? Мне кажется, что нечто меня притягивает. Некоторое чувство услаждает паче мёда мою гортань. «Богоподобно бо слово и царское повеление», - сказали бы высочайшие уста святого мужа (свят. Кирилла Александрийского - прим. перевод.). И что более такового события? Ради Бога, - говорит он, - всё сие. Бог знает, Бог приказал тому быть и кто в силах воспротивиться Ему?!
Я предполагаю, что именно поэтому и ты беспрепятственно бежал, и ты Владычен глас, услышав, распознал. Скажи же мне теперь, (спрашиваю словами самого Святого Писания): что, чадо, блюдеши? Что, чадо моего чрева, делаешь? Что с тобой происходит? Чем, чадо моих молитв, страждешь? (Притч 31,2). Как же так, подобно связанному остановился и недвижим? Как лев побеждённый выглядишь.… Не бежал ли ты, куда хотел? Уходи же теперь, если можешь.
Весь день ты воздевал свой взгляд ввысь, дабы обрести Бога, словно говоря Ему: «Спаси меня, твой раб есмь, Ты же Бог мой. Слуга есмь Твой, а Ты Господь мой». И это заставило тебя раздробляться, разделяться, таять, исчезать, становясь всем для всех.
Не был ли ты тем самым одром, к которому прибегали и на котором упокаивались все? Когда кто-то нуждался в чём-либо не прибегал ли к тебе? Всего что только не хотели, не просили ли у тебя? В особенности, конечно же, твой старец мог бы засвидетельствовать, что ты постоянно принадлежал ему, ему отдался, как раб ему был, весь его, плотью его стал.
И сейчас - неужели мы все тебя теряем? Конечно же, нет! Ты пойман как дичь и, конечно же, похож на некую ангелообразную жертву. Не искал ли ты совершенно невыразимых молний божественной красоты? Не воплощал ли ты делом в жизнь слова, которые всегда говорил Василий Великий, прося не искать себе ничего другого?
Но… но что же ещё дало бы тебе право жить в сей обители? И что говорит брат сего великого отца (свят. Григорий Нисский - прим. пер.), сей тайнопутеводитель (κρυφιομύστης)*? «Тот, кто воскормляется в созерцании и любви Божией обучается» говорит он, «от Него укрепляется и более самого себя Им же поставляется, к единоплеменникам спускается, приобщая их чудес».
Простирается, обнимает всё пространство такой монах, становится вселенским мужем, принадлежа Богу и всем святым, и со всеми становится сообщником божественных благ. Наша брань в Церкви есть, в действительности, некое общее Богоявление.
Даёт же тебе, о брате, сегодня святая Церковь полноту монашеского жития, желая тебя видеть отселе и впредь со всем Божеством соединённым, как это выразил бы превосходнейший пример Богослов Григорий.
И что же теперь? Вот что! Она хочет, чтобы ты всегда был со всем Божеством соединённый, потому, что тогда ты будешь церковным мужем. Тогда ты будешь принадлежать по настоящему и всесильно общине единого Тела. Тогда ты будешь, о сокровище моего сада, сокровищем, даваемым в снедь святым, Церкви, которая есть не что иное, как само тело Христово и глава которой является Он же. Твой Иисус он же и мой Иисус, Иисус наш общий, Бог всех нас.
Понял ли ты, что ты сегодня делаешь?
Я напомню тебе стихиры, которые принадлежат днесь празднуемому Святому, фундаменту уникального Богословия: «Подъяв главу свою, и - о диво великое, - взяв ее, бежишь, Дионисие».
Великое и ужасное зрелище: отрезав свою главу, Дионисие, и держа её в своих руках, ты добровольно полагаешь её в руки братства твоего, которым является наша собранная здесь Церковь. В точности уподобившись в этом Ареопагиту, сему священномученику, который держа свою собственную главу, прошёл две мили пока не нашёл женщину, ту женщину, которой и отдал в ладони главу свою, дабы в последствии она стала сокровищем уникальным, богоданным, богореченным, то есть чашей, источающей Бога.
Шёл и ты столько лет, дабы придти к этой минуте, когда и ты будешь в силах держать свою главу в руках своих.
Дорогой наш Дионисий, когда ты был ещё ребёнком Бог благоволил призвать тебя, чтобы ты познал Его, чтобы ты полюбил Его. Тебе не нужно было плакать о прошедшей жизни, которая прошла в суете и говорить, как говорили другие: «Горе годам в которые я не любил Тебя!». Ты всегда любил Его. Он - чаяние народов, был всегда чаянием твоего сердца. «Соблюлся бо Христу». Слово Господне приказало ангелам Своим сохранить как овцу для Него на сей час. Так пишет Пророк и говорит по настоящему правду. Итак, преклони главу свою, подвизайся богоподобно, будь свидетелем верным Господа Бога, радуй душу отца своего, исполни радости братий своих.
Почто пришел еси братие…
*κρυφιομύστης -"тот, кто ведёт других к Богу, сам ведомый Богом, без того чтобы другие это знали"
Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго