Взлет и упадок Стахановского движения
Предыдущий текст -
https://m-kalashnikov.livejournal.com/4474421.html
Максим Калашников
#вопросы_сталинизма
УГАСШИЙ ИМПУЛЬС
Взлет и упадок Стахановского движения
Стахановское движение стало могучим эликсиром силы для магической цивилизации Сталина, одной из опор его стратегии чуда. Однако почему оно, вспыхнув новорожденной звездой, затем угасло? Превратилось в формальность и даже изначальное свое имя утратило?
Попробуем сие установить. Сперва включив наш хроноскоп.
ПРИМЕР ЛИБЕРМАНА
Откроем уже пожелтевшие страницы, изучая начало стахановства, а не его бесславное угасание при Брежневе. Да, спору нет: махинации на модном движении случались. Говоря нынешним языком, «хайп ловили» ради красивых отчетов в Москву. Но мы рассмотрим лишь реальные примеры успехов.
Достижения начальника цеха Днепропетровского металлургического завода имени Дзержинского, инженера Либермана - тому примером. (Увы, не удалось отыскать его имени). Мы находим их описание в том же номере 1 «Техники-молодежи» за 1936 год.
Итак, инженер, возглавляя цех среднесортного проката, смог так улучшить американскую технологию, что он начал давать вместо 380 прокатанных болванок в смену 500-600. Как это удалось? Инженер тщательно изучил процесс и увидел возможности и повысить культуру производства, и улучшить технологию. Он не погонял кнутом работников: работайте до упаду! Нет, он увидел, что, например, надо заделать брешь в стене между цехом и электрической подстанцией.
«Для начала Либерман взялся за электрическую подстанцию. Подстанция приводит в движение моторы и вентиляторы, освещает цех - в ней сосредоточена жизнь производства. Авария станции немедленно остановит цех.
В каменной стене, отделяющей помещение подстанции от цеха, зияет огромная дыра. Из цеха беспрепятственно проникают клубы дыма и копоти, на приборах, по которым идет ток в тысячи вольт, - наросты сажи. Каждую минуту можно ждать короткого замыкания. Ток пройдет по слою сажи, хорошо проводящему электричество, и подстанция надолго выйдет из строя.
Либерман решает остановить цех. Он руководствуется простым соображением профилактики. Он страхует цех от катастрофы. На подстанцию приходят монтеры, штукатуры, уборщицы. Идет чистка, уборка, ремонт. Доступ грязи и копоти прекращен совсем немудреным способом - заделывается отверстие в стене…»
А дальше он, потратив много усилий, создал новый режим работы печей американского образца и перестроив их (поднял свод и выложил разградительные стенки в них). Улучшил работу вентилятора охлаждения болванок после печей. По-новому разделил потоки болванок, идущих на прокатный стан. Изменил даже размеры болванок на более оптимальные, смог найти новый режим работы электромотора прокатного стана. Смог по-новому организовать расстановку рабочих цеха и их операции.
«Конечно, самому Либерману эти работы стоили тревожных дней и бессонных ночей. Он рассказывает, что когда был закончен подъем свода, никак не могли пустить печь. Отсутствовала тяга - топливо отказывалось гореть, и целые сутки Либерман не отходил от печи.
На другой день нехорошие слушки поползли по заводу. Либермана участливо спрашивали: «Правда ли, что в печах ты напорол?»
В который раз проверял свои расчеты Либерман и каждый раз убеждался, что ошибки быть не могло. А печь все не шла. Только через двое суток было обнаружено, что в дымоходе, - в борове, проложенном в земле, оказалась вода. Рядом с боровом шла старая водяная труба, вода просочилась сквозь кладку борова, и это препятствовало пуску печи. Немедленно в борове разложили костры, вода испарилась, и печь заработала нормально…»
Да, шаг был рискованным. Могли ведь и ретивые «компетентные органы» придти и начать дело о вредительстве. Но обошлось. Победителя же не судят.
«Работа в ритме способствовала непрерывному повышению производительности цеха. Изменилась организация труда на прокатном стане - люди научились считать секунды. До того, как стахановское движение охватило рабочих цеха, единицей измерения была болванка. Каждая бригада должна была прокатать определенное количество болванок - 20 штук, после чего к рабочему месту становилась другая бригада. В течении всего рабочего дня две бригады поочередно становились к стану. Одна бригада прокатает свою норму и отдыхает. В это время необходимое количество болванок гонит другая бригада. Естественно, что времени на прокат той или иной партии уходило много и экономить время никому не приходило в голову.
Теперь каждая бригада разбивается на две полубригады, которые сменяют друг друга каждые 15 минут по сигналу машиниста стана. В этом случае единицей измерения труда становится уже не болванка, а минута. Люди стараются уже не выгнать положенную норму, а прокатать болванок возможно больше в 15 минут.
Такая система организации труда еще сильнее двинула вперед производительность стана и улучшила производственный ритм работы цеха…»
А вот и зримое отражение достигнутого успеха: Либерман отмечен. Итак, его зарплата за август 1935 года - 900 рублей (90 рублей после деноминации 1961 г., но с учетом инфляции - где-то 150 брежневских. Как видите - достаточно скромно). Однако в том же августе инженер получил 450 целковых как премиальные. На круг - 1350 рэ. В сентябре - уже 2183 руб. А в ноябре 1935-го - 4249. То есть, его заработки выросли в 4,5 раза. По сути дела, мы видим нынешнее японское или южно-корейское управление предприятиями (экономичный менеджмент), но намного раньше. Нужно ли такое нынче на Руси? Как воздух необходимо. Забегая вперед: такое сейчас возрождается на Кировском заводе и «Ростсельмаше».
ЭКОНОМИЯ И БЕРЕЖЛИВОСТЬ
«Экономия и бережливость» - под таким заголовком в июньском номере «Техники-молодежи» за 1941 год выходит статья о стахановцах столичного кондитерского завода «Красный октябрь». Отсюда мы узнаем, что в феврале 1941 года XVIII партконференция поставила четкую задачу: «…К возможностям и резервам дальнейшего роста производства относятся снижение себестоимости и многочисленных непроизводительных издержек». Звучит крайне актуально! Конференция ставит задачи: выдвигать наверх отличившихся стахановцев, смелее использовать передовую технику для снижения затрат.
Статья же посвящена тому, как карамельный цех утратил первенство в соцсоревновании осенью 1940 года - у него затраты вдруг выросли на десятки тысяч рублей. Но коллектив все-таки их сократил. Оказывается, и мешки, в коих сахар привозят, не возвращались, а это накрутило 40 тысяч рублей издержек. И патоку проливали при производстве. «Язва расточительности пустила корни на производстве». Перерасход сырья разных видов в 135 тонн нашелся. Но навалились на проблему дружно, ликвидировали протечки в трубах (чтобы сироп не утекал), создали аппарпат-ветродуй для полной очистки мешков от сахара, прошлись по всем звеньям производственного процесса - и снова оказались в числе передовиков.
«Еще более организованный и планомерный характер приняла борьба с расточительством после XVIII партийной конференции. Добиться снижения себестоимости на 3,7% стало делом чести каждого комсомольца, каждого честного рабочего и работницы фабрики «Красный октябрь»…» - читаем в статье.
КАК ПООЩРЯЛИСЬ ГЕРОИ ДВИЖЕНИЯ?
Но не менее интересно то, как поощрялись те, кто участвовал в новом движении, где сливались воедино технические новации, повышение культуры производства и научная организация труда. Возьмем как пример внедрение великого предвоенного прорывы Института сварки Евгений Патона: первых в мире роботов-сварщиков. Тех, что экономили труд 10-15 человек (каждая установка!), обеспечивая устойчивое качество швов.
Постановление ЦК компартии и правительства СССР, вышедшее в декабре 1940 года и посвященное Патоновой автосварке, устанавливала сроки внедрения технологии, равно как и личную ответственность наркомов за порученные дела. Любопытно, как оно предусматривало поощрение новаторов. Самому Евгению Патону полагалась премия 50 тысяч рублей, 100 тысяч - на премирование наиболее отличившихся научных сотрудников его института. 1,2 миллиона рублей отпускалось на премии заводским работникам, особо отличившимся при внедрении новой технологии на своих предприятиях. Одновременно три с половиной миллиона ассигновали на постройку нового здания Института электросварки (ИЭС) и покупку нового оборудования. Да, нынешние постановления правительства РФ - бледная тень таких вот проработанных документов.
Меня особенно поражает то, что академик Патон сам ставил задачи перед своим институтом, причем возникали они из теснейшего взаимодействия с работающей промышленностью, на коммерческой основе. А вот дальше Сталин и уже его команда смогли оценить плоды предприимчивости Патона и ему подобных новаторов, вовремя подхватив инициативу и направив в нее ресурсы государства.
При этом государство с лихвой окупало то, что тратило на вознаграждение новаторов.
Возьмем того же Патона. Дальнейший ход событий известен. И то, как грянула война, как институт эвакуировали в Нижний Тагил, и то, как автоматы АСС («Патоны») работали с 1942 года на всех предприятиях легендарного Танкограда. Если в 1941 году на заводах страны работали всего три робота «Патон», до к декабрю 1944-го - уже 133. Причем работать на них могли подростки и женщины. Курьез: свою первую степень кандидата наук Патон получил лишь в 1945 году. Но истинной его диссертацией стали эпохальные технологические прорывы и 110 построенных мостов. Тогда государство оценивало ученых по реальным делам, а не по «индексу цитируемости».
Евгений Патон и его сварочный робот
Во время войны Патон применяет свой излюбленный прием: соединяет науку и завод. Эвакуированный ИЭС превращается практически в один из цехов Танкограда. Научные сотрудники ходят совсем не в белых халатах: они перемазаны машинным маслом, испачканы окалиной и не вылезают из цехов, налаживая работу сварочных автоматов (с конца 1941 года «Патоны» получают название АСС). За годы войны ИЭС делает то, на что в мирный период потребовалось бы двадцатилетие. В инициативном порядке, без команд из наркомата патоновцы создают свои сварочные автоматы. Упрощают их. Используют способность электрической дуги к саморегуляции. Процесс производства танков невиданно ускоряется, прочные сварочные швы выдерживают удары бронебойных снарядов. Исследуя образцы немецкой техники, ученые понимают: гитлеровские заводы варят броневые плиты вручную, качество швов намного хуже. Враг вынужден использовать при выпуске своих танков труд множества квалифицированных рабочих. А в Танкограде к пультам управления роботами АСС становятся вчерашние дилетанты: студент театрального техникума, сельский учитель-математик, чабан из Дагестана, бухарский хлопковод, художник с Украины. На АСС работают мальчишки, женщины…
А в 1945 году сварочные роботы-тракторы патоновцев уже вовсю работают на строительстве первого газопровода «Саратов - Москва»…
Да только ли с Патоном такое было? Во дни битвы под Москвой, в самом конце 1941 года, в Москве открылся первенец новой эры - первый полностью автоматизированный завод-робот.
«…От пульта управления уходила вдаль станочная «улица», пронизанная тысячами проводов, передающих мгновенные электрические импульсы во множество направлений. И рельсы, как на настоящей улице. И как только человек нажимает кнопку на пульте, по рельсам движется крупная деталь трактора, и без всякого вмешательства человека целый арсенал инструментов последовательно приходит в действие, сверлит, фрезерует, поворачивает деталь, совершает ряд новых и новых операций, пока, наконец, готовая деталь не выйдет из «тоннеля» в дальнем конце автоматической линии.
Сто тридцать семь различных операций производится одновременно на всем протяжении «улицы»…
Это сделано москвичами. Удивительное сооружение задумано и осуществлено конструкторами института ЭНИМС. На сооружении стоит марка московского экспериментального завода «Станкоконструкция»…»
Так писал в журнале «Огонек» (сентябрь 1947 года) Евгений Кригер.
ИСХОДНАЯ ЭНЕРГИЯ ИМПУЛЬСА
Социальная инженерия Сталина тут понятна. В СССР существовала крайне жесткая политическая система. Фактически - власть аппарата одной партии (ВКП (б), позже - КПСС), организованного иерархически и по-военному. Собственно Советы стали бутафорией, реальной властью они не обладали. Да и в партии выборы шли «как надо» начальству. Свободных конкурентных выборов в СССР не было. Сталину не дали их ввести в 1936 году, как вы помните. То есть, молодому и амбициозному, способному и талантливому человеку в Союзе не удавалось выдвинуться ни на уровне местного самоуправления (коего фактически не имелось), ни на привычном политическом поприще. Движение по карьерным ступеням в партийном и государственном аппарате связывалось со значительными издержками и, хотя и служило работающим социальным лифтом, было явно недостаточным.
Сталин предложил направить энергию умных и энергичных в созидательное, творческое, производственное русло. Сие было намного разумнее практики культурной революции Мао (с 1967 г.). когда амбициозная молодежь направила свою энергию на разгром старых партийных щтабов. Сталин применил некую сублимацию. Если в викторианской Англии подавление сексуальности высвобождало энергию для предпринимательства, науки, военной и государственной карьеры, то в Союзе стахановство позволяло направить силы молодых на грандиозный проект созидания высокоразвитой промышленной страны.
Такое движение играло и вторую важную роль: замены свободной рыночной конкуренции. Экономика СССР всегда была склонной к монополизму. А значит - к завышению цен (или издержек) на продукцию и к падению ее качества. Ибо монополия: потребитель - не свинья, все съест. В капиталистических экономиках против этого работала рыночная конкуренция. Ежель «Форд» задерет цены на свои авто и снизит качество - у него рынок отберут «Бьюик» и «Дженерал Моторз». Накажут. Такого механизма у Сталина не имелось, а пускать в страну иностранные товары для конкуренции (как предлагал Троцкий) он не желал. Ибо понимал, что сильные западные корпорации могут демпингом и господдержкой экспорта со стороны своих правительств заглушить рост отечественной индустрии. Тогда он выстроил замену рыночной конкуренции: стройную систему принуждения производителей СССР к снижению издержек, а следовательно - и цен. Стахановское движение органично вписывалось в оную схему. (Как мы знаем, таким примером вдохновились и японские послевоенные корпорации).
Синхронно выдающиеся стахановцы превращались в золотой кадровый резерв. Их можно было выдвигать не только в командный состав промышленности, но и в партийно-государственный аппарат.
Сталинский менеджмент старался заинтересовать руководителей предприятий в стахановцах. В 1936 году при предприятиях создают фонд директоров (ФД). Он прямо побуждает заводы, фабрики и прочие предприятия бороться за эффективность и рентабельность.
ФД наполнялся из отчислений 4% от плановой и 50% от сверхплановой прибыли. Средства из него могли идти на строительство жилищных и культурно-бытовых объектов для работников предприятия, на расширние производства, на индивидуальное премирование особо отличившихся работников, на материальную помощь работникам и путевки в санатории и дома отдыха, на рационализаторские работы, на дополнительные капитальные работы, техническую пропаганду и другое. При обязательном участии фабзавкома в распределении этих денег. (https://economy-ru.info/info/38677/).
Во время войны такие ФД не работали. Но уже «постановлением Совета Министров СССР от 5 дек. 1946 г. ФД вновь был создан на всех хозрасчетных предприятиях, имеющих самостоятельный баланс. Отчисления в фонд могли производиться при выполнении или перевыполнении предприятием государственного плана по выпуску товарной продукции в установленном ассортименте, задания по снижению себестоимости и плана по прибыли от реализации продукции. Источниками образования фонда служила прибыль или экономия от снижения себестоимости продукции. От плановой прибыли (экономии) отчисления составляли от 2 до 10%, а от сверхплановой прибыли (экономии) -от 25 до 75%. Средства фонда использовались на расширение произ-ва, на строительство и ремонт жилищного фонда предприятий (сверх планов капитальных вложений), на улучшение культурно-бытового обслуживания работников, выдачу индивидуальных премий, приобретение путевок в дома отдыха и санатории и на оказание единовременной помощи рабочим…» (Там же).
В 1949 году в СССР повысили оптовые закупочные цены - и отчисления в ФД снизили: от плановой прибыли - на 5%, от сверплановой - на сорок. Ну, а сам ФД (переименованный в Фонд предприятия в 1955-м), просуществовал до косыгинской реформы 1965 года. Удивительно, но опыт использования сего механизма до сих пор толком не изучен и не систематизирован. (https://cyberleninka.ru/article/n/direktorskie-fondy-sovetskih-predpriyatiy-1946-1965-gg-resurs-transformatsii-sotsialnogo-poryadka/viewer).
УГАСАНИЕ
Отсюда и понятно, почему Стахановское движение после смерти Сталина в 1953-м и имя славное теряет, и постепенно вырождается в формальность (исключая попытку главы Госкомтруда Юрия Баталина возродить движение на новом уровне в 1983-1985 годах). Дело в том, что сталинская модель экономики сама породила своих убийц - всевластную номенклатуру. Сталин заставлял ее работать на износ, отвечая за десятки показателей. Имея нешуточные привилегии, номенклатура была вынуждена дневать и ночевать в своих кабинетах, не имея возможности насладиться своим положением, всеми этими обильными пайками и санаториями. Мало того, номенклатура жила в вечном страхе, что за нею могут придти «компетентные органы». Немудрено, что она после смерти Сталина логично выдвинула Хрущева, солидарно с ним приступив к демонтажу знаменитой экономической модели, переведя все, в конце концов, к слому механизма борьбы с ростом издержек. Открыв дорогу полному застою и отторжению инноваций промышленностью. Что, как мы помним, стало сквозной темой советских сатирических журналов и критических публикаций. Потом будет подсчитано, что лишь 2% советских авторских свидетельств об изобретениях оказалось востребованными производством, и прежде всего статистику испортят именно послесталинские времена. Когда прочно укоренится традиция: все заимствовать с Запада или из Японии.
Впрочем, первые тучки, закрывающие Солнце, отмечены уже на XVIII партийной конференции в феврале 1941-го. Уже тогда звучат слова о том, что работники наркрматов (министерств) и руководство предприятиями часто подходят к делу бюрократически-формально. Оно и понятно: стахановцы нарушали налаженный ритм жизни начальства. Уже в послевоенном СССР выяснилось (посмотрите дело об опале академика Петра Капицы): директоры заводов и министерские работники, отвечая головой за поставленные перед ними задания, все чаще предпочитают использовать проверенные западные технологии. Ну, и что, что они - вчерашние? Зато проверенные. А с нашими рационализаторами - еще неизвестно, что получится. И с нашими изобретателями. А мне, дескать, лично отвечать. На Западе же все попробовали, рискнули, отработали. За провал меня накажут, а вот за встраивание в хвост Западу (но при выполнении плана) - нет. И даже поощрят. Сама история с Капицей-старшим, который пытался не копировать немецкую технологию получения кислорода из атмосфера, а развивать свою, тубодетандерную, каковой не было тогда еще ни у кого в мире, весьма красноречива.
Сворачивая фонды директора предприятия, торжествующая номенклатура, развенчивая культ Сталина, одновременно ставила на люмпена. Мол, ФД достается только руководящим работникам заводов и верхушке рабочих. И вообще, государственные директоры с ФД ведут себя чуть ли не как частные владельцы. И в итоге мы пришли к состоянию, когда наши авторские свидетельства находили применение в Японии, но не в Советском Союзе.
Так, увы, и угас великий импульс. Но в истории СССР оставалась еще одна попытка сделать рабочих творцами и новой знатью…
Продолжение следует.
https://m-kalashnikov.livejournal.com/4475301.html
...
https://m-kalashnikov.livejournal.com/4474421.html
Максим Калашников
#вопросы_сталинизма
УГАСШИЙ ИМПУЛЬС
Взлет и упадок Стахановского движения
Стахановское движение стало могучим эликсиром силы для магической цивилизации Сталина, одной из опор его стратегии чуда. Однако почему оно, вспыхнув новорожденной звездой, затем угасло? Превратилось в формальность и даже изначальное свое имя утратило?
Попробуем сие установить. Сперва включив наш хроноскоп.
ПРИМЕР ЛИБЕРМАНА
Откроем уже пожелтевшие страницы, изучая начало стахановства, а не его бесславное угасание при Брежневе. Да, спору нет: махинации на модном движении случались. Говоря нынешним языком, «хайп ловили» ради красивых отчетов в Москву. Но мы рассмотрим лишь реальные примеры успехов.
Достижения начальника цеха Днепропетровского металлургического завода имени Дзержинского, инженера Либермана - тому примером. (Увы, не удалось отыскать его имени). Мы находим их описание в том же номере 1 «Техники-молодежи» за 1936 год.
Итак, инженер, возглавляя цех среднесортного проката, смог так улучшить американскую технологию, что он начал давать вместо 380 прокатанных болванок в смену 500-600. Как это удалось? Инженер тщательно изучил процесс и увидел возможности и повысить культуру производства, и улучшить технологию. Он не погонял кнутом работников: работайте до упаду! Нет, он увидел, что, например, надо заделать брешь в стене между цехом и электрической подстанцией.
«Для начала Либерман взялся за электрическую подстанцию. Подстанция приводит в движение моторы и вентиляторы, освещает цех - в ней сосредоточена жизнь производства. Авария станции немедленно остановит цех.
В каменной стене, отделяющей помещение подстанции от цеха, зияет огромная дыра. Из цеха беспрепятственно проникают клубы дыма и копоти, на приборах, по которым идет ток в тысячи вольт, - наросты сажи. Каждую минуту можно ждать короткого замыкания. Ток пройдет по слою сажи, хорошо проводящему электричество, и подстанция надолго выйдет из строя.
Либерман решает остановить цех. Он руководствуется простым соображением профилактики. Он страхует цех от катастрофы. На подстанцию приходят монтеры, штукатуры, уборщицы. Идет чистка, уборка, ремонт. Доступ грязи и копоти прекращен совсем немудреным способом - заделывается отверстие в стене…»
А дальше он, потратив много усилий, создал новый режим работы печей американского образца и перестроив их (поднял свод и выложил разградительные стенки в них). Улучшил работу вентилятора охлаждения болванок после печей. По-новому разделил потоки болванок, идущих на прокатный стан. Изменил даже размеры болванок на более оптимальные, смог найти новый режим работы электромотора прокатного стана. Смог по-новому организовать расстановку рабочих цеха и их операции.
«Конечно, самому Либерману эти работы стоили тревожных дней и бессонных ночей. Он рассказывает, что когда был закончен подъем свода, никак не могли пустить печь. Отсутствовала тяга - топливо отказывалось гореть, и целые сутки Либерман не отходил от печи.
На другой день нехорошие слушки поползли по заводу. Либермана участливо спрашивали: «Правда ли, что в печах ты напорол?»
В который раз проверял свои расчеты Либерман и каждый раз убеждался, что ошибки быть не могло. А печь все не шла. Только через двое суток было обнаружено, что в дымоходе, - в борове, проложенном в земле, оказалась вода. Рядом с боровом шла старая водяная труба, вода просочилась сквозь кладку борова, и это препятствовало пуску печи. Немедленно в борове разложили костры, вода испарилась, и печь заработала нормально…»
Да, шаг был рискованным. Могли ведь и ретивые «компетентные органы» придти и начать дело о вредительстве. Но обошлось. Победителя же не судят.
«Работа в ритме способствовала непрерывному повышению производительности цеха. Изменилась организация труда на прокатном стане - люди научились считать секунды. До того, как стахановское движение охватило рабочих цеха, единицей измерения была болванка. Каждая бригада должна была прокатать определенное количество болванок - 20 штук, после чего к рабочему месту становилась другая бригада. В течении всего рабочего дня две бригады поочередно становились к стану. Одна бригада прокатает свою норму и отдыхает. В это время необходимое количество болванок гонит другая бригада. Естественно, что времени на прокат той или иной партии уходило много и экономить время никому не приходило в голову.
Теперь каждая бригада разбивается на две полубригады, которые сменяют друг друга каждые 15 минут по сигналу машиниста стана. В этом случае единицей измерения труда становится уже не болванка, а минута. Люди стараются уже не выгнать положенную норму, а прокатать болванок возможно больше в 15 минут.
Такая система организации труда еще сильнее двинула вперед производительность стана и улучшила производственный ритм работы цеха…»
А вот и зримое отражение достигнутого успеха: Либерман отмечен. Итак, его зарплата за август 1935 года - 900 рублей (90 рублей после деноминации 1961 г., но с учетом инфляции - где-то 150 брежневских. Как видите - достаточно скромно). Однако в том же августе инженер получил 450 целковых как премиальные. На круг - 1350 рэ. В сентябре - уже 2183 руб. А в ноябре 1935-го - 4249. То есть, его заработки выросли в 4,5 раза. По сути дела, мы видим нынешнее японское или южно-корейское управление предприятиями (экономичный менеджмент), но намного раньше. Нужно ли такое нынче на Руси? Как воздух необходимо. Забегая вперед: такое сейчас возрождается на Кировском заводе и «Ростсельмаше».
ЭКОНОМИЯ И БЕРЕЖЛИВОСТЬ
«Экономия и бережливость» - под таким заголовком в июньском номере «Техники-молодежи» за 1941 год выходит статья о стахановцах столичного кондитерского завода «Красный октябрь». Отсюда мы узнаем, что в феврале 1941 года XVIII партконференция поставила четкую задачу: «…К возможностям и резервам дальнейшего роста производства относятся снижение себестоимости и многочисленных непроизводительных издержек». Звучит крайне актуально! Конференция ставит задачи: выдвигать наверх отличившихся стахановцев, смелее использовать передовую технику для снижения затрат.
Статья же посвящена тому, как карамельный цех утратил первенство в соцсоревновании осенью 1940 года - у него затраты вдруг выросли на десятки тысяч рублей. Но коллектив все-таки их сократил. Оказывается, и мешки, в коих сахар привозят, не возвращались, а это накрутило 40 тысяч рублей издержек. И патоку проливали при производстве. «Язва расточительности пустила корни на производстве». Перерасход сырья разных видов в 135 тонн нашелся. Но навалились на проблему дружно, ликвидировали протечки в трубах (чтобы сироп не утекал), создали аппарпат-ветродуй для полной очистки мешков от сахара, прошлись по всем звеньям производственного процесса - и снова оказались в числе передовиков.
«Еще более организованный и планомерный характер приняла борьба с расточительством после XVIII партийной конференции. Добиться снижения себестоимости на 3,7% стало делом чести каждого комсомольца, каждого честного рабочего и работницы фабрики «Красный октябрь»…» - читаем в статье.
КАК ПООЩРЯЛИСЬ ГЕРОИ ДВИЖЕНИЯ?
Но не менее интересно то, как поощрялись те, кто участвовал в новом движении, где сливались воедино технические новации, повышение культуры производства и научная организация труда. Возьмем как пример внедрение великого предвоенного прорывы Института сварки Евгений Патона: первых в мире роботов-сварщиков. Тех, что экономили труд 10-15 человек (каждая установка!), обеспечивая устойчивое качество швов.
Постановление ЦК компартии и правительства СССР, вышедшее в декабре 1940 года и посвященное Патоновой автосварке, устанавливала сроки внедрения технологии, равно как и личную ответственность наркомов за порученные дела. Любопытно, как оно предусматривало поощрение новаторов. Самому Евгению Патону полагалась премия 50 тысяч рублей, 100 тысяч - на премирование наиболее отличившихся научных сотрудников его института. 1,2 миллиона рублей отпускалось на премии заводским работникам, особо отличившимся при внедрении новой технологии на своих предприятиях. Одновременно три с половиной миллиона ассигновали на постройку нового здания Института электросварки (ИЭС) и покупку нового оборудования. Да, нынешние постановления правительства РФ - бледная тень таких вот проработанных документов.
Меня особенно поражает то, что академик Патон сам ставил задачи перед своим институтом, причем возникали они из теснейшего взаимодействия с работающей промышленностью, на коммерческой основе. А вот дальше Сталин и уже его команда смогли оценить плоды предприимчивости Патона и ему подобных новаторов, вовремя подхватив инициативу и направив в нее ресурсы государства.
При этом государство с лихвой окупало то, что тратило на вознаграждение новаторов.
Возьмем того же Патона. Дальнейший ход событий известен. И то, как грянула война, как институт эвакуировали в Нижний Тагил, и то, как автоматы АСС («Патоны») работали с 1942 года на всех предприятиях легендарного Танкограда. Если в 1941 году на заводах страны работали всего три робота «Патон», до к декабрю 1944-го - уже 133. Причем работать на них могли подростки и женщины. Курьез: свою первую степень кандидата наук Патон получил лишь в 1945 году. Но истинной его диссертацией стали эпохальные технологические прорывы и 110 построенных мостов. Тогда государство оценивало ученых по реальным делам, а не по «индексу цитируемости».
Евгений Патон и его сварочный робот
Во время войны Патон применяет свой излюбленный прием: соединяет науку и завод. Эвакуированный ИЭС превращается практически в один из цехов Танкограда. Научные сотрудники ходят совсем не в белых халатах: они перемазаны машинным маслом, испачканы окалиной и не вылезают из цехов, налаживая работу сварочных автоматов (с конца 1941 года «Патоны» получают название АСС). За годы войны ИЭС делает то, на что в мирный период потребовалось бы двадцатилетие. В инициативном порядке, без команд из наркомата патоновцы создают свои сварочные автоматы. Упрощают их. Используют способность электрической дуги к саморегуляции. Процесс производства танков невиданно ускоряется, прочные сварочные швы выдерживают удары бронебойных снарядов. Исследуя образцы немецкой техники, ученые понимают: гитлеровские заводы варят броневые плиты вручную, качество швов намного хуже. Враг вынужден использовать при выпуске своих танков труд множества квалифицированных рабочих. А в Танкограде к пультам управления роботами АСС становятся вчерашние дилетанты: студент театрального техникума, сельский учитель-математик, чабан из Дагестана, бухарский хлопковод, художник с Украины. На АСС работают мальчишки, женщины…
А в 1945 году сварочные роботы-тракторы патоновцев уже вовсю работают на строительстве первого газопровода «Саратов - Москва»…
Да только ли с Патоном такое было? Во дни битвы под Москвой, в самом конце 1941 года, в Москве открылся первенец новой эры - первый полностью автоматизированный завод-робот.
«…От пульта управления уходила вдаль станочная «улица», пронизанная тысячами проводов, передающих мгновенные электрические импульсы во множество направлений. И рельсы, как на настоящей улице. И как только человек нажимает кнопку на пульте, по рельсам движется крупная деталь трактора, и без всякого вмешательства человека целый арсенал инструментов последовательно приходит в действие, сверлит, фрезерует, поворачивает деталь, совершает ряд новых и новых операций, пока, наконец, готовая деталь не выйдет из «тоннеля» в дальнем конце автоматической линии.
Сто тридцать семь различных операций производится одновременно на всем протяжении «улицы»…
Это сделано москвичами. Удивительное сооружение задумано и осуществлено конструкторами института ЭНИМС. На сооружении стоит марка московского экспериментального завода «Станкоконструкция»…»
Так писал в журнале «Огонек» (сентябрь 1947 года) Евгений Кригер.
ИСХОДНАЯ ЭНЕРГИЯ ИМПУЛЬСА
Социальная инженерия Сталина тут понятна. В СССР существовала крайне жесткая политическая система. Фактически - власть аппарата одной партии (ВКП (б), позже - КПСС), организованного иерархически и по-военному. Собственно Советы стали бутафорией, реальной властью они не обладали. Да и в партии выборы шли «как надо» начальству. Свободных конкурентных выборов в СССР не было. Сталину не дали их ввести в 1936 году, как вы помните. То есть, молодому и амбициозному, способному и талантливому человеку в Союзе не удавалось выдвинуться ни на уровне местного самоуправления (коего фактически не имелось), ни на привычном политическом поприще. Движение по карьерным ступеням в партийном и государственном аппарате связывалось со значительными издержками и, хотя и служило работающим социальным лифтом, было явно недостаточным.
Сталин предложил направить энергию умных и энергичных в созидательное, творческое, производственное русло. Сие было намного разумнее практики культурной революции Мао (с 1967 г.). когда амбициозная молодежь направила свою энергию на разгром старых партийных щтабов. Сталин применил некую сублимацию. Если в викторианской Англии подавление сексуальности высвобождало энергию для предпринимательства, науки, военной и государственной карьеры, то в Союзе стахановство позволяло направить силы молодых на грандиозный проект созидания высокоразвитой промышленной страны.
Такое движение играло и вторую важную роль: замены свободной рыночной конкуренции. Экономика СССР всегда была склонной к монополизму. А значит - к завышению цен (или издержек) на продукцию и к падению ее качества. Ибо монополия: потребитель - не свинья, все съест. В капиталистических экономиках против этого работала рыночная конкуренция. Ежель «Форд» задерет цены на свои авто и снизит качество - у него рынок отберут «Бьюик» и «Дженерал Моторз». Накажут. Такого механизма у Сталина не имелось, а пускать в страну иностранные товары для конкуренции (как предлагал Троцкий) он не желал. Ибо понимал, что сильные западные корпорации могут демпингом и господдержкой экспорта со стороны своих правительств заглушить рост отечественной индустрии. Тогда он выстроил замену рыночной конкуренции: стройную систему принуждения производителей СССР к снижению издержек, а следовательно - и цен. Стахановское движение органично вписывалось в оную схему. (Как мы знаем, таким примером вдохновились и японские послевоенные корпорации).
Синхронно выдающиеся стахановцы превращались в золотой кадровый резерв. Их можно было выдвигать не только в командный состав промышленности, но и в партийно-государственный аппарат.
Сталинский менеджмент старался заинтересовать руководителей предприятий в стахановцах. В 1936 году при предприятиях создают фонд директоров (ФД). Он прямо побуждает заводы, фабрики и прочие предприятия бороться за эффективность и рентабельность.
ФД наполнялся из отчислений 4% от плановой и 50% от сверхплановой прибыли. Средства из него могли идти на строительство жилищных и культурно-бытовых объектов для работников предприятия, на расширние производства, на индивидуальное премирование особо отличившихся работников, на материальную помощь работникам и путевки в санатории и дома отдыха, на рационализаторские работы, на дополнительные капитальные работы, техническую пропаганду и другое. При обязательном участии фабзавкома в распределении этих денег. (https://economy-ru.info/info/38677/).
Во время войны такие ФД не работали. Но уже «постановлением Совета Министров СССР от 5 дек. 1946 г. ФД вновь был создан на всех хозрасчетных предприятиях, имеющих самостоятельный баланс. Отчисления в фонд могли производиться при выполнении или перевыполнении предприятием государственного плана по выпуску товарной продукции в установленном ассортименте, задания по снижению себестоимости и плана по прибыли от реализации продукции. Источниками образования фонда служила прибыль или экономия от снижения себестоимости продукции. От плановой прибыли (экономии) отчисления составляли от 2 до 10%, а от сверхплановой прибыли (экономии) -от 25 до 75%. Средства фонда использовались на расширение произ-ва, на строительство и ремонт жилищного фонда предприятий (сверх планов капитальных вложений), на улучшение культурно-бытового обслуживания работников, выдачу индивидуальных премий, приобретение путевок в дома отдыха и санатории и на оказание единовременной помощи рабочим…» (Там же).
В 1949 году в СССР повысили оптовые закупочные цены - и отчисления в ФД снизили: от плановой прибыли - на 5%, от сверплановой - на сорок. Ну, а сам ФД (переименованный в Фонд предприятия в 1955-м), просуществовал до косыгинской реформы 1965 года. Удивительно, но опыт использования сего механизма до сих пор толком не изучен и не систематизирован. (https://cyberleninka.ru/article/n/direktorskie-fondy-sovetskih-predpriyatiy-1946-1965-gg-resurs-transformatsii-sotsialnogo-poryadka/viewer).
УГАСАНИЕ
Отсюда и понятно, почему Стахановское движение после смерти Сталина в 1953-м и имя славное теряет, и постепенно вырождается в формальность (исключая попытку главы Госкомтруда Юрия Баталина возродить движение на новом уровне в 1983-1985 годах). Дело в том, что сталинская модель экономики сама породила своих убийц - всевластную номенклатуру. Сталин заставлял ее работать на износ, отвечая за десятки показателей. Имея нешуточные привилегии, номенклатура была вынуждена дневать и ночевать в своих кабинетах, не имея возможности насладиться своим положением, всеми этими обильными пайками и санаториями. Мало того, номенклатура жила в вечном страхе, что за нею могут придти «компетентные органы». Немудрено, что она после смерти Сталина логично выдвинула Хрущева, солидарно с ним приступив к демонтажу знаменитой экономической модели, переведя все, в конце концов, к слому механизма борьбы с ростом издержек. Открыв дорогу полному застою и отторжению инноваций промышленностью. Что, как мы помним, стало сквозной темой советских сатирических журналов и критических публикаций. Потом будет подсчитано, что лишь 2% советских авторских свидетельств об изобретениях оказалось востребованными производством, и прежде всего статистику испортят именно послесталинские времена. Когда прочно укоренится традиция: все заимствовать с Запада или из Японии.
Впрочем, первые тучки, закрывающие Солнце, отмечены уже на XVIII партийной конференции в феврале 1941-го. Уже тогда звучат слова о том, что работники наркрматов (министерств) и руководство предприятиями часто подходят к делу бюрократически-формально. Оно и понятно: стахановцы нарушали налаженный ритм жизни начальства. Уже в послевоенном СССР выяснилось (посмотрите дело об опале академика Петра Капицы): директоры заводов и министерские работники, отвечая головой за поставленные перед ними задания, все чаще предпочитают использовать проверенные западные технологии. Ну, и что, что они - вчерашние? Зато проверенные. А с нашими рационализаторами - еще неизвестно, что получится. И с нашими изобретателями. А мне, дескать, лично отвечать. На Западе же все попробовали, рискнули, отработали. За провал меня накажут, а вот за встраивание в хвост Западу (но при выполнении плана) - нет. И даже поощрят. Сама история с Капицей-старшим, который пытался не копировать немецкую технологию получения кислорода из атмосфера, а развивать свою, тубодетандерную, каковой не было тогда еще ни у кого в мире, весьма красноречива.
Сворачивая фонды директора предприятия, торжествующая номенклатура, развенчивая культ Сталина, одновременно ставила на люмпена. Мол, ФД достается только руководящим работникам заводов и верхушке рабочих. И вообще, государственные директоры с ФД ведут себя чуть ли не как частные владельцы. И в итоге мы пришли к состоянию, когда наши авторские свидетельства находили применение в Японии, но не в Советском Союзе.
Так, увы, и угас великий импульс. Но в истории СССР оставалась еще одна попытка сделать рабочих творцами и новой знатью…
Продолжение следует.
https://m-kalashnikov.livejournal.com/4475301.html
...