Шашни Горби с Трехсторонней комиссией. Новая книга А.Островского
Издательство "Крымский мост" (Дима Крымов), в котором и началпсь писательская карьера Максима Калашникова, выпустило книгу Александра Островского "Глупость или измена? Расследование гибели СССР". Имею честь представить отрывок из нее.
Максим Калашников
«Фултон наоборот»
Листая дневник А.С. Черняева за 1988 г., можно подумать, что летом - осенью этого года М.С. Горбачев был занят главным образом, если не исключительно, вопросами предстоящей политической реформы. И вдруг мы наталкиваемся на запись 3 ноября: «Сегодня исторический день». Далее следует описания заседания Политбюро, после которого еще более поразительная запись: «Итак, я присутствовал при событии, которое займет, может быть, второе место в истории после апреля 1985 г» .
Что же произошло на этом заседании более значительное, чем Январский Пленум 1987 г.? Июньский Пленум того же года? XIX партийная конференция? Оказывается, речь шла о подготовке визита М.С. Горбачева в США, где он должен был выступить на заседании ООН.
Чем же собирался Михаил Сергеевич поразить общественное мнение на этот раз? Как явствует из протокольной записи, речь шла прежде всего о сокращении армии и военных расходов. Однако, судя по всему, дело не ограничивалось этим.
Как уже отмечалось, после того, как всем стало ясно, что угроза СОИ - это блеф, в обращение была запущена новая идея: надвигающийся на страну экономический кризис - это результат гонки вооружений, которая оказалась Советскому Союзу не по карману. А раз так, нужно идти на масштабное сокращение военных расходов, сокращать расходы, связанные с присутствием СССР в Азии, Африке, Южной Америке, Восточной Европе.
30 сентября 1988 г. была создана Международная комиссия, которую возглавил А.Н. Яковлев. Тогда же три существовавшие в ЦК международные отдела были объединены в один и во главе него поставлен В.М. Фалин.
23 сентября М.С. Горбачев и В.А. Медведев приняли члена Политбюро, секретаря ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) Ю. Чирека. Он проинформировал их о готовности Запада (в том числе Ватикана) отказаться от скрытой войны с ПОРП и пойти на компромисс. Речь шла о диалоге с «Солидарностью» и проведении альтернативных выборов. В. Ярузельский был готов принять это предложение и выступить с идеей компромисса от своего имени. «Мы думаем так, - заявил Ю. Чирек, имея в виду альтернативные выборы, - оставить за ПОРП - 40 процентов, 30 процентов - отдать ОКП (Объединенной крестьянской партии - А.О.) и ДП (Демократической партии - А.О.), 10 процентов - независимым и 20 процентов - конструктивной оппозиции». Результатом выборов должно было стать создание коалиционного правительства. Для достижения компромисса предполагалось созвать «круглый стол». Изложив этот план, Ю. Чирек сообщил, что «Политбюро пока этого не знает». М.С. Горбачев одобрил замысел В. Ярузельского .
Таким образом, в сентябре 1988 г. М.С. Горбачев дал добро на подготовку к тем событиям, которые через год привели к отстранению ПОРП от власти. Когда я сообщил об этой беседе А.С. Ципко, который в то время работал в аппарате ЦК КПСС, он заявил, что в Международном отделе идея коалиции и «круглого стола» обсуждалась с начала 1988 г. . Причем есть основания предполагать: если события в Эстонии рассматривались М.С. Горбачевым как полигон для разрушения СССР, то Польше отводилась роль полигона для отработки тактики разрушения «мировой системы социализма».
Это стало очевидно, когда через несколько дней, 6 октября, генсек на заседании Политбюро достаточно резко поставил вопрос об ухудшении финансового положения в странах «социализма».
«Теперь, - завил он, - следует призадуматься, как мы будем действовать, если одна или сразу несколько стран окажутся банкротами. Перспектива вполне реальная, ибо уже несколько находится на грани валютной неплатежеспособности (Польша, Венгрия, Болгария, Вьетнам, Куба, Румыния, ГДР). Даже у Чехословакии, державшейся до недавнего времени, внешний долг стремительно пополз вверх… Иначе говоря, есть ли у нас концепция на случай кризиса, который может охватить одновременно всю или часть социалистического мира?» .
Поставив данный вопрос, М.С. Горбачев далее заявил: «Целесообразно поручить вновь созданной Международной комиссии ЦК подготовить материал к такому обсуждению. Проблема эта огромная по охвату и значению, ею надо заниматься постепенно, но первый обмен мнений целесообразно провести уже в конце декабря-начале январе 1989 г. В феврале предстоит рабочая встреча руководителей стран социалистического содружества в Праге, и это открывает возможность познакомить друзей с некоторыми из наших выводов» .
Видимо, считая, что момент назрел, М.С. Горбачев заявил о необходимости вывода советских войск из стран Восточной Европы, за исключением, может быть, ГДР . Вывод советских войск из этих стран перед лицом зарождающегося в них экономического кризиса означал, что генсек не намерен бороться за сохранение существующих там политических режимов. По существу речь шла о подготовке к сдаче Восточной Европы .
Однако замыслы М.С. Горбачева шли еще дальше. Излагая 4 декабря основные идеи предстоявшего выступления Михаила Сергеевича в ООН, А.С. Черняев отметил в своем дневнике: а) «продвижение в новом мышлении, все дальше от «марксизма-ленинизма», б) «одностороннее сокращение войск, в том числе в ГДР, ЧССР и ВНР» в) «списать задолженность третьему миру» .
Это означает, что М.С. Горбачев планировал радикально изменить советскую внешнюю политику не только в отношении союзников СССР по ОВД и партнеров по СЭВ, но и в отношении стран третьего мира. Чтобы иметь на этот счет более конкретное представление, необходимо учесть, что к тому времени общая сумма внешних долгов этих стран Советскому Союзу приближалась к 150 млрд долл. .
Однако речь шла не только о внешних долгах. Одновременно предполагался уход СССР из стран третьего мира, что означало отказ не только от сфер влияния, но и от внешних рынков. Причем, как и в отношении стран Восточной Европы - это были односторонние уступки, мотивация которых еще требует выяснения.
«В 1988 году, - пишет М.С. Горбачев, - окончательно сложилась концепция и политика нового мышления, наиболее полно изложенные в моем выступлении в Организации Объединенных наций». Эту концепцию он характеризует как «Анти-Фултон», или «Фултон наоборот» .
В ее основе лежала та самая идея о целостности мира, которая нашла отражение в его докладе на XXVII съезде КПСС.
«Мировое хозяйство, - отмечал М.С. Горбачев, выступая в ООН 7 декабря, - становится единым организмом, вне которого не может нормально развиваться ни одно государство, к какой бы общественной системе оно ни принадлежало и на каком бы экономическом уровне ни находилось. Это ставит в повестку дня выработку принципиально нового механизма функционирования мирового хозяйства, новой структуры международного разделения труда… В этом - один из признаков переломного характера нынешнего этапа истории» .
И далее: «…Сегодня перед нами возникает иной мир, для которого надо искать другие пути… Осознание этого требует, чтобы и мировая политика определялась приоритетом общечеловеческих ценностей… Дальнейший мировой процесс возможен теперь лишь через поиск общечеловеческого консенсуса в движении к новому мировому порядку. Мы подошли к такому рубежу, когда неупорядоченная стихийность заводит в тупик. И мировому сообществу предстоит научиться формировать и направлять процессы таким образом, чтобы сохранить цивилизацию... Формула развития «за счет другого» изживает себя» .
Охарактеризовав далее начатые им реформы как движение к единому целостному миру, М.С. Горбачев заявил о выводе советских войск из Восточной Европы .
Таким образом, в декабре 1988 г. М.С. Горбачев открыто объявил о том, о чем говорил с А. Добрыниным еще в апреле 1985 г. Разница заключалась только в том, что тогда новый генсек связывал вывод советских войск из Восточной Европы с одновременным выводом из Европы американских войск. Теперь глава советского государства заявлял о готовности СССР сделать это в одностороннем порядке и таким образом уйти из Восточной Европы («доктрина Горбачева»).
В соответствии с этим М.С. Горбачев огласил широкомасштабную программу вывода советских войск из стран «народной демократии», а также сокращение вооруженных сил остальных стран, входивших в организацию Варшавского договора.
Вот как это должно было выглядеть.
Таблица
Сокращение армии и вооружений стран Варшавского договора
Страны Люди Танки БТР Орудия Самолеты
Болгария
Венгрия
Германия
Польша
Чехослов. 10000
9300
10000
15000
12000 200
251
600
-
850 -
30
-
-
165 200
430
-
-
- 20
9
50
-
51
Итого 56300 1901 195 630 130
СССР 240000 10000 - 8500 800
ОВД 296300 11901 - 9130 930
СССР:
Азия
Юг
200000
60000
-
-
-
-
-
-
-
-
Всего 556300 11901 195 9130 930
Источник: Сокращение вооруженных сил и военных бюджетов в странах Варшавского договора // Аргументы и факты. 1989. №6. 11-17 февраля. С. 8.
Сами по себе эти цифры ничего не говорят. Более того, если учесть, что к тому времени Советская армия превышала 4 млн чел., сокращение ее на полмиллиона, т.е. менее чем на 15 процентов, может показаться несущественным. Это же касается и военной техники.
Однако в данном случае необходимо учитывать, что половина сокращаемой численности армии и вся военная техника были размещены в странах Восточной Европы. В результате этого находившаяся здесь и противостоявшая войскам НАТО военная группировка стран ОВД сокращалась почти вдвое и теряла прежнюю способность к ведению наступательных военных действий.
«Доктрина Горбачева», которую он огласил в ООН, пишет В.М. Фалин, означала «СССР уходит из Центральной и Восточной Европы» .
По утверждению В.М. Фалина, «большинство членов Политбюро, включая председателя Совета министров Н. Рыжкова, знакомились с готовым текстом, когда М. Горбачев летел над Атлантикой. Ни с кем из союзников СССР по Варшавскому договору и другим договорам обменов мнениями насчет свертывания советских обязательств на случай «косвенной агрессии» предварительно не проводилось» .
Сразу после выступления в ООН М.С. Горбачев направился для встречи с бывшим президентом США Рональдом Рейганом и новым президентом - Джорджем Бушем. В этот момент пришло сообщение о страшном землетрясении в Армении . Как будто бы природа возмущалась анти-Фултоном и не желала дальнейшего ее обсуждения. После этого было решено срочно вернуться домой .
18 декабря Д. Буш провел совещание, в котором приняли участие Г. Киссинджер, Д. Бейкер, Б. Скоукрофт. Рассматривался вопрос о том, как реагировать на сделанное М.С. Горбачевым заявление . С одной стороны, в США готовы были сравнивать выступление М.С. Горбачева с «14 пунктами Вильсона» и «Атлантической хартией», с другой стороны, не могли поверить, что сделанное им заявление об односторонних уступках является искренним.
После обсуждения этого факта, Вашингтон увидел в нем свидетельство того, что «Советский Союз распадается изнутри» . Поэтому сразу же был поставлен вопрос: что нужно делать далее, чтобы «вытеснить Советский Союз из Восточной Европы». Г. Киссинджер «высказался в пользу секретной дипломатии с Горбачевым» и «предложил свои услуги в качестве личного эмиссара Буша» .
А пока американцы размышляли, как реагировать на заявление М.С. Горбачева, 27-28 декабря 1988 г. состоялось заседание Политбюро . Выступая на нем, Д.Т. Язов сказал: «Во исполнение решения Совета Обороны от 9 ноября в Министерстве обороны уже разработаны планы вывода войск из ГДР, ЧСССР, ВНР и ПНР» .
В начале 1989 г. американский посол в Москве Д. Мэтлок направил в Вашингтон послание, в котором говорилось: «Нынешний хаос во внутриполитической жизни СССР предоставляет Соединенным Штатам беспрецедентную возможность повлиять на советскую внешнюю и внутреннюю политику. Наши возможности отнюдь не безграничны - мы не можем заставить их отдать нам ключи от своей лавки (обратите внимание на эти циничные слова, вот где заключается действительный смысл всех американских рассуждений о демократии - А.О.) - но достаточны, чтобы изменить в нашу пользу баланс интересов по многим ключевым вопросам, при условии, если проявим достаточную мудрость в умелом, последовательном и настойчивом использовании нашего скрытого влияния» .
«9 января, - пишет Д. Буш, - у меня была продолжена беседа о Советском Союзе с Генри Киссинджером, Джоном Сануну, Джимом Бейкером и Брентом» . После этого Д. Буш «снабдил» Г. Киссинджера «личным письмом к Горбачеву и срочно направил в Москву» .
Тем временем 15 января 1989 г. состоялось подписание документа, ставшего важной вехой на пути глобализации и имевшего большое значение для всей последующей политики советского государства. Речь идет об «Итоговом документе Венской встречи 1989 г.», называемом иногда «венской конвенцией».
Поразительно, но она не упоминается в дневнике А.С. Черняева, в воспоминаниях В.М. Фалина, Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлева. Буквально вскользь касается ее в своих мемуарах М.С. Горбачев, причем из его слов совершенно неясно, в чем же заключался смысл этого исторического документа . Не видно этого ни из того интервью, которое он дал сразу же после его подписания «Правде» , ни из того сообщения о «венской конвенции», которое появилось на страницах этой газеты .
К счастью, она опубликована. И мы можем составить о ней полное представление .
Поставившие свою подпись под этим документом страны взяли на себя обязательство «обеспечивать, чтобы их законы, административные правила, практика и политика сообразовывались с их обязательствами по международному праву и были гармонизированы с положениями Декларации принципов и другими обязательствами по СБСЕ» (п. 3 раздела «Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе»)» .
Это означало, что национальное право должно находиться в соответствии с международным, и международные организации могут контролировать «практику и политику» отдельных государств.
«Одобрив этот документ, - отмечают авторы «Системной истории международных отношений», - Советский Союз впервые официально согласился с принципом приоритетности международного права по отношению к внутреннему законодательству СССР» .
Показательно, что на заседании дискуссионного клуба столичных интеллектуалов «Московская трибуна», состоявшемся после Венской встречи, сразу был поднят вопрос о необходимости закрепить «примат международного права в Конституции СССР» .
Так был сделан первый известный нам шаг на пути отказа нашей страны от суверенитета.
«Венская конвенция» была подписана 15 января 1989 г. На следующий день, 16-го, в советской столице появилась делегация Трехсторонней комиссии, которую возглавлял Генри Киссинджер . Вспоминая о встрече Г. Киссинджера в аэропорте, Д. Язов писал: «Так было положено во Внуково-2 начало переговоров о новом статусе Восточной Европы» .
В тот же день Г. Киссинджер встретился с А.Н. Яковлевым и в беседе с ним потребовал, чтобы СССР не мешал развитию событий в Восточной Европе. В обмен эмиссар американского президента гарантировал, что США не будут угрожать СССР. В противном случае Г. Киссинджер считал неизбежным обострение советско-американских отношений вплоть до военного столкновения .
18 января Г. Киссинджера в присутствии А.Ф. Добрынина принял М.С. Горбачев . Посланец Д. Буша передал ему личное письмо нового американского президента .
Показательно, что в своих мемуарах М.С. Горбачев полностью обошел стороной эту встречу , а Г. Киссинджер, хотя и упомянул о ней в своих воспоминаниях, но содержание переговоров раскрывать не стал. . Поэтому до сих пор мы не имеем о них полного и точного представления.
В начале 1989 г., вспоминает Д. Мэтлок, «госсекретарь Бейкер всерьез вознамерился предложить Москве переговоры о будущем Восточной Европы. Идея эта принадлежала бывшему государственному секретарю Генри Киссинджеру, который, сообщили мне, полагал, будто бы в Восточной Европе вскоре вспыхнут восстания, и они, если не будет американо-советского понимания, приведут к хаосу либо к советскому вмешательству. Киссинджер побывал тогда в Москве и встречался в Горбачевым. Со мной он свою идею не обсуждал, хотя, по-моему, поделился ею в Горбачевым. Если так, то, скорее всего, идея была встречена сочувственно» .
«Еще в январе 1989 года, - вспоминает сотрудник Международного отдела ЦК КПСС К.Н. Брутенц, - в Москве побывал и встретился с Горбачевым Г. Киссинджер. Фактически он предложил сделку, смысл которой состоял в следующем: мы (т.е. американцы) пойдем на расширение политических контактов с вами, поможем облегчить бремя военных расходов, а также иными «путями», но в обмен на перемены в Восточной Европе. Фактически предложив себя в качестве посредника, он выдвинул идею о том, чтобы Буш и Горбачев договорились о совместных действиях по либерализации обстановки в странах Восточной Европы на базе обязательства США не действовать против законных интересов безопасности Советского Союза» .
По свидетельству Анатолия Громыко, М.С. Горбачев задал Г. Киссинджеру вопрос: «Не стремится ли Буш использовать услуги Киссинджера, чтобы выяснить, не готов ли он, Горбачев, отказаться от советского контроля над Восточной Европой? Киссинджер пошел ва-банк и ответил положительно» .
Какова же была реакция советского лидера?
«На это Горбачев среагировал странно. Он не отверг предложение американцев, а только сказал, что все надо тщательно обсудить» .
Невольно вспоминается анекдот о девушке и дипломате.
Если дипломат во время первой встречи говорит: «Нет», это означает - «Может быть». Если дипломат во время первой встречи говорит: «Может быть», это означает - «Да». Если дипломат во время первой встречи говорит: «Да», какой же он дипломат? Если во время первой встречи девушка говорит: «Нет», это означает - «Может быть». Если во время первой встречи девушка говорит: «Может быть», это означает - «Да». Если во время первой встречи девушка говорит: «Да», какая она девушка?
По утверждению М.С. Горбачева, среди тех вопросов, которые поставил перед ним Г. Киссинджер и которые он не отказался обсуждать, действительно был и вопрос о том, какова будет позиция Москвы, «если Восточная Европа захочет вступить в Европейское сообщество», т.е. если «Восточная Европа» выйдет из СЭВ, перестанет участвовать в Варшавском договоре и повернется к Москве спиной .
«Горбачев продиктовал Киссинджеру ответ, который тот должен был отвезти в Вашингтон». В нем говорилось: «Я готов начать обмен мнениями… Я благодарю за направленное мне сообщение и особенно отмечаю факт установления конфиденциального канала на этом раннем этапе» .
Из этого явствует, что М.С. Горбачев изъявил готовность обсудить с руководством США возможность ухода СССР из Восточной Европы, возможность политической и экономической переориентации стран этого региона и даже вступления их в Европейский экономический союз.
«Горбачев сказал Киссинджеру, что… политический диалог может начаться уже в марте… Что же касается реформ в Восточной Европе, то сама жизнь требует перемен, и никто не может их остановить… Именно в таком духе он был и намерен вести диалог» .
Почему в марте? А потому, что в феврале должно было состояться совещание представителей стран Варшавского договора, а на март были назначены первые альтернативные выборы народных депутатов СССР.
Расставаясь с Г. Киссинджером, М.С. Горбачев сказал: «Я руковожу странной страной» и «пытаюсь вести свой народ в направлении, которого он не понимает, и многие не хотят идти в этом направлении… Тем не менее одно можно сказать определенно: чтобы ни случилось с перестройкой, эта страна уже никогда не будет прежней» .
18 января, М.С. Горбачев принял представителей «Трехсторонней комиссии»: Д. Рокфеллера (США), Ж. Бертуена (Западная Европа), И. Окавара (Япония), В. Жискар д'Эстена (Франция), Я. Накасонэ (Япония), Г. Киссинджера (США), У. Хайленда (США) .
С советской стороны во встрече участвовали: А.Н. Яковлев, В.А. Медведев, В.М. Фалин, С.Ф. Ахромеев, А.Ф. Добрынин, А.С. Черняев, Г.А. Арбатов, Е.М. Примаков .
Показательно, что ни Г. Арбатов, ни С.Ф. Ахромеев, ни В. Медведев, ни Е.М. Примаков, ни В.М. Фалин, ни Э.А. Шеварднадзе, ни А.Н. Яковлев ничего не пишут об этой встрече. Как будто бы ее не было. Если бы речь шла о второстепенном эпизоде, это можно было понять. Следовательно, здесь причина умолчания в другом. В значимости самой встречи.
Лишь вскользь ее упоминает М.С. Горбачев.
«В ту пору Комиссия , - пишет он, имея в виду Трехстороннюю комиссию, - готовила доклад о состоянии и перспективах отношений между Востоком и Западом. Большая группа ее членов приехала в Москву, желая получить из первых рук информацию, которая помогла бы подготовить такой доклад» . При этом она заверила М.С. Горбачева, что «через 10-20 лет все мы будем иметь дело с федерацией государств под названием «Европа» .
20 января появилось интервью М.С. Горбачева, в котором он заявил: «Интегрирование Советского Союза в мировую экономику принципиально вопрос решённый. Речь идёт об этапах и формах этой интеграции» .
«18 января 1989 г. - пишет М.С. Горбачев, - я встретился с Д. Рокфеллером, Жискаром д`Эстеном, Я.Накасонэ, Г. Киссинджером. На протяжении нескольких часов мы обсуждали»: а) « перспективы нашего вхождения в мировой рынок», б) «формы участия в мирохозяйственных связях», в) « правила многостороннего сотрудничества», г) «условия подключения СССР к деятельности международных экономических организаций» .
Во время обсуждения этих вопросов представители Трехсторонней комиссии заявили, что при вхождении СССР в мировое сообщество «главные проблемы» для Москвы возникнут в «третьем мире». Поэтому их интересовало то, как Советский Союз будет «разбираться» с этими странами . Это дает основание думать, что именно Трехсторонняя комиссия требовала от Москвы списания долгов стран «третьего мира» в качестве одного из условий вхождения в мировое сообщество.
Следует отметить, что некоторые действия советского правительства вызвали со стороны членов Трехсторонней комиссии недоумение. В частности, это касалось экономической политики. «Вы все разрешили всем, а как же вы будете держать в руках валютное положение страны?» - недоумевали они .
«Понимает ли М.С. Горбачев, - спрашивал меня один из ведущих немецких банкиров, - пишет Ю.А. Квицинский, - что быстрое развитие гласности в условиях прогрессирующей дезинтеграции экономики и отсутствия какой-либо продуманной концепции экономической реформы будет лишь вздымать волну народного недовольства против правительства и дестабилизировать страну? На что вы рассчитываете? В чем состоит ваша тактика?» .
Они не понимали, что тактика М.С. Горбачева заключалась не в созидании, а в разрушении.
24 января М.С. Горбачев частично проинформировал Политбюро о встрече с Г. Киссинджером и другими представителями Трехсторонней комиссии . Охарактеризовав их предложения как «несерьезные», он продемонстрировал к ним свое «насмешливо-скептическое» отношение .
С 25 января до 7 февраля генсек отдыхал в Пицунде . Вспоминая об этом, А.С. Черняев пишет: «Когда приехали на две недели в Пицунду», М.С. Горбачев впервые - правда, в шутливой форме - заявил: не бросить ли все и не уйти ли в отставку? .
Была ли это игра или же генсек действительно начал задумываться о возможности ухода с политической арены, известно только ему одному.
Не исключено, что М.С. Горбачев понимал драматизм сложившейся ситуации и хотел переложить ответственность за самую грязную работу, которую предстояло проделать, на своего преемника.
«Через несколько дней после возвращения из Москвы. - вспоминает Б. Скоукрофт, - Киссинджер прислал нам подробный и захватывающий отчет о своих обстоятельных переговорах с советскими представителями и свои собственные оценки взглядов Горбачева. Он отметил, что советский лидер приветствовал начало конфиденциального диалога с администрацией» .
Конфиденциального, то есть за спиной руководства партии и государства.
Г. Киссинджер доложил Д. Бушу о своей поездке в Москву 28 января .
12 февраля в Белом доме состоялось совещание, посвященное положению дел в СССР . Его участники с удовлетворением констатировали, что М.С. Горбачев дал согласие на перемены в Восточной Европе и что эти перемены сами собой поведут к развалу Советского Союза . После этого 15 февраля Д. Буш подписал директиву о конкретных действиях США в отношении СССР .
В феврале 1989 г. Д. Мэтлок направил из Москвы в Вашингтон донесение, в котором говорилось: «…перестройка (пока она продолжается) ведет к демобилизации Советского Союза» . Главная проблема «не в том, как нам помочь перестройке или Горбачеву, а в первую очередь в том, как обеспечить интересы Соединенных Штатов… наша задача - служить нашим, а не их интересам» . Мы должны стремиться к тому, «чтобы побуждать советское руководство к формированию децентрализованной, плюралистической, ориентированной на гражданское производство экономики» .
«К середине марта 1989 г. пересмотр политики США по отношению в СССР был в основном закончен и оформлен в виде документа Совета безопасности при президенте США - NSR-3». Главная его идея сводилась к следующему: сделать начавшиеся в Советском Союзе реформы необратимыми .
В марте 1989 г. была подготовлена директива национальной безопасности №23. В ней говорилось: «Возможно? мы стоим перед новой эрой. Мы сможем двигаться за пределы сдерживания к новой американской политике, предполагающей интеграцию Советского Союза в международную систему» .
8-10 апреля в Париже состоялось заседание Трехсторонней комиссии , на котором была специально рассмотрена проблема «Восток - Запад» . После этого новый государственный секретарь США Д. Бейкер отправился в Москву. 11 мая 1989 г. состоялась его встреча М.С. Горбачевым . В ходе этой встречи, по всей видимости, была достигнута окончательная договоренность, что Москва не будет противодействовать переменам в Восточной Европе.
Выступая на следующий день, 12 мая, в Техасе, Д. Буш заявил, что США переходят во взаимоотношениях с СССР от стратегии «сдерживания» к стратегии его «интеграции» в мировую систему .
В связи с этим особого внимания заслуживает выступление М.С. Горбачева в 6 июля в Страсбурге. Из этого выступления явствует, что к тому времени на высшем уровне уже обсуждалась идея расширения границ объединенной Европы на восток. Полемизируя со сторонниками Европы «от Бреста до Бреста», советский лидер противопоставил ей Европу «от Атлантики до Урала» .
Однако речь шла не только о границах. «Во время встреч с европейскими лидерами в последнее время, - сообщил Михаил Сергеевич, - затрагивались вопросы и об архитектуре «общеевропейского дома», и о методах его строительства, и даже о меблировке. Плодотворными и весьма масштабными были беседы на эту тему в Москве и Париже c Президентом Франции Миттераном» .
К сожалению, М.С. Горбачев до сих пор скрывает детали этих переговоров. Между тем, по утверждению В.М. Фалина, говоря о желании жить в «общеевропейском доме», на этот раз Михаил Сергеевич вел речь уже не о разных подъездах и общих коммуникациях, а об общем домоуправлении, считая, что «общеевропейский дом» должен представлять собою «европейскую конфедерацию» .
Вхождение нашей страны в эту конфедерацию предполагало ликвидацию «мировой системы социализма», уничтожение советского строя, дезинтеграции СССР и России.