Прямо в эту минуту по всей Испании разъезжают колесницы, на которых сидят три волхва, reyes magos, нагруженные дарами и конфетами. Именно сегодня, а не на Рождество и не Новый год, вернувшись домой, дети найдут подарки: их оставили волхвы. Разбирая залежи видеозаписей, нашла еще одну иллюстрацию к
старому посту , точнее, к этому его фрагменту:
Спустя двадцать лет после этих параллельных событий две линии пересеклись, и в той же самой пиренейской деревне наш трехлетний сын отправился к волхвам за конфетами. Поскольку все, кто мог из жителей уже перебывали волхвами, то уговорили переодеться царем-африканцем малоизвестную меня: наверняка никто из детей не заподозрит подделки. Валтасар, с физиономией, вымазанной черной тушью, в тюрбане и мантии, восседал в кресле на паперти рядком со своими товарищами-волхвами. Я раздавала конфеты и разговаривала с подходившими детьми низким, как только могла, голосом и по-каталонски: Здравствуй, как тебя зовут? Слушался папу с мамой? Будешь и дальше хорошим в следующем году? На те же идиотские вопросы прилежно отвечал и мой простодушный мальчик. И тут вдруг - вожжа под хвост - мне захотелось пошутить, и я обратилась к нему по-русски. Малютка завертелся по сторонам: мама, мама! И разрыдался не видя и не узнавая - его быстро увели. Одним словом: не мать, а черножопый царь-дурак.
Полезная вещь видео: обнаружила, что Алеше было два года, а не три, так что ни на какие вопросы он не отвечал, и его не увели, а унесли. Но суть драматического эпизода та же.
Там же звучит песня fum, fum, fum, которая упоминалась в недавней
записи.
Под катом ссылка и еще прекрасное стихотворение Давида Самойлова - как раз ко случаю.
Click to view
m-ignatieva.livejournal.com/8833.html Давид Самойлов
БРЕЙГЕЛЬ
(Картина)
Мария была курчава.
Толстые губы припухли.
Она дитя качала,
Помешивая угли.
Потрескавшейся, смуглой
Рукой в ночное время
Помешивала угли.
Так было в Вифлееме.
Шли пастухи от стада,
Между собой говорили:
- Зайти, узнать бы надо,
Что там в доме Марии?
Вошли. В дыре для дыма
Одна звезда горела.
Мария была нелюдима.
Сидела, ребенка грела.
И старший воскликнул: - Мальчик! -
И благословил ее сына.
И, помолившись, младший
Дал ей хлеба и сыра.
И поднял третий старец
Родившееся чадо.
И пел, что новый агнец
Явился среди стада.
Да минет его голод,
Не минет его достаток.
Пусть век его будет долог,
А час скончания краток.
И желтыми угольками
Глядели на них бараны,
Как двигали кадыками
И бороды задирали.
И, сотворив заклинанье,
Сказали: - Откроем вены
Баранам, свершим закланье,
Да будут благословенны!
Сказала хрипло: - Баранов
Зовут Шошуа и Мадох.
И богу я не отдам их,
А также ягнят и маток.
- Как знаешь, - они отвечали,
Гляди, не накликай печали!..-
Шли, головами качали
И пожимали плечами.
1973