Бессмертье отдай!
Как охарактеризовать то, что происходит практически за окнами моего дома, на улицах и за пределами моих городов?
…Дьяволу, наверное, к нынешнему веку удалось сделать самое главное. Если раньше враг рода человеческого занимался
дискредитацией любви, то теперь он направил свой невидящий взор, свой слепой взгляд к смерти.
Смерть - это единственное, что принадлежит мне лично.
Моя смерть - только моя (опасность "лишить меня моей смерти" почувствовал ещё раньше Хайдеггер -
"Смерть, насколько она "есть", по существу всегда моя").
Хайдеггер схватился за смерть, потому что почувствовал, что её могут отобрать - хватаются всегда за ускользающее.
Как же отобрать у меня последнее? Как отобрать у меня мою смерть? Чтобы она перестала быть моей?
"Дороги высоки и круты.
Шагать. И всходить. И смелеть.
- Пожертвовал жизнь до минуты,
До капли. Пожертвуй мне - смерть!"
(Василий Казанцев)
Смерть у человека можно отобрать только через носителя смерти. Их два - палач и война.
Первый случай самый тяжёлый. Ликвидация моего убийцы включает дьявола в ликвидацию убийц каждого - категорический императив. То есть - нужна массовая зачистка преступности, и тогда перед дьяволом встаёт проблема самоубийства (принимая категорический императив, зло аннигилируется).
Таким образом, остаётся только один путь - дискредитация смерти посредством дискредитации войны.
Вот Гёте вспоминает, как ребёнком переживал Семилетнюю войну:
"Итак, после беспокойной недели наступила наконец страстная пятница 1759 года. Полнейшая тишина предвещала близкую бурю. Нам, детям, было запрещено выходить из дому. Отец не находил себе места и вышел на улицу. Битва уже началась. Я полез на чердак, откуда хоть и не видны были окрестности города, но зато явственно доносился гром пушек и стрекот массированного ружейного огня. Несколько часов спустя появились и первые признаки битвы - мимо нас к монастырю Пресвятой девы, наспех превращенному в госпиталь, медленно потянулись подводы, на которых, скрючившись, сидели или лежали искалеченные и раненые. Сердобольные бюргеры бросились подносить пиво, вино, хлеб и деньги тем, кто еще в состоянии был принять эти дары. А немного погодя, когда в обозе были обнаружены раненые и пленные немцы, состраданье уже не знало границ: каждый, казалось, только и жаждет отдать все, что у него есть, в помощь своим злополучным землякам".
(художник - Рихард Кнётель)
Следующий шаг дьявола - он отберёт возможность бессмертия. Вообще.
"Могилу с землёю сровняла
Трава. Пролетающих стай
Проносятся тени.- Мне мало
И смерти. - Бессмертье отдай!".
…Дьяволу, наверное, к нынешнему веку удалось сделать самое главное. Если раньше враг рода человеческого занимался
дискредитацией любви, то теперь он направил свой невидящий взор, свой слепой взгляд к смерти.
Смерть - это единственное, что принадлежит мне лично.
Моя смерть - только моя (опасность "лишить меня моей смерти" почувствовал ещё раньше Хайдеггер -
"Смерть, насколько она "есть", по существу всегда моя").
Хайдеггер схватился за смерть, потому что почувствовал, что её могут отобрать - хватаются всегда за ускользающее.
Как же отобрать у меня последнее? Как отобрать у меня мою смерть? Чтобы она перестала быть моей?
"Дороги высоки и круты.
Шагать. И всходить. И смелеть.
- Пожертвовал жизнь до минуты,
До капли. Пожертвуй мне - смерть!"
(Василий Казанцев)
Смерть у человека можно отобрать только через носителя смерти. Их два - палач и война.
Первый случай самый тяжёлый. Ликвидация моего убийцы включает дьявола в ликвидацию убийц каждого - категорический императив. То есть - нужна массовая зачистка преступности, и тогда перед дьяволом встаёт проблема самоубийства (принимая категорический императив, зло аннигилируется).
Таким образом, остаётся только один путь - дискредитация смерти посредством дискредитации войны.
Вот Гёте вспоминает, как ребёнком переживал Семилетнюю войну:
"Итак, после беспокойной недели наступила наконец страстная пятница 1759 года. Полнейшая тишина предвещала близкую бурю. Нам, детям, было запрещено выходить из дому. Отец не находил себе места и вышел на улицу. Битва уже началась. Я полез на чердак, откуда хоть и не видны были окрестности города, но зато явственно доносился гром пушек и стрекот массированного ружейного огня. Несколько часов спустя появились и первые признаки битвы - мимо нас к монастырю Пресвятой девы, наспех превращенному в госпиталь, медленно потянулись подводы, на которых, скрючившись, сидели или лежали искалеченные и раненые. Сердобольные бюргеры бросились подносить пиво, вино, хлеб и деньги тем, кто еще в состоянии был принять эти дары. А немного погодя, когда в обозе были обнаружены раненые и пленные немцы, состраданье уже не знало границ: каждый, казалось, только и жаждет отдать все, что у него есть, в помощь своим злополучным землякам".
(художник - Рихард Кнётель)
Следующий шаг дьявола - он отберёт возможность бессмертия. Вообще.
"Могилу с землёю сровняла
Трава. Пролетающих стай
Проносятся тени.- Мне мало
И смерти. - Бессмертье отдай!".