Первая и главная та, что вся послереволюционная эмиграция была по преимуществу мужской эмиграцией.
В первые годы после того, как были разбиты и выброшены за пределы России остатки белых армий Деникина, Врангеля, Миллера и других белых «вождей», соотношение мужчин к женщинам и девушкам во всех точках расселения этих контингентов выражалось приблизительно числами 30:1.
В дальнейшем, когда к десяткам тысяч этих выброшенных за пределы Советской России контингентов и к такому же количеству русских военнопленных первой мировой войны, застрявших за рубежом, присоединились так называемые «гражданские беженцы», это соотношение несколько изменилось в пользу женщин. В Париже и французской провинции, равно как и в Балканских странах, Чехословакии, Бельгии, государствах Северной и Южной Америки, его можно было выразить числами 10:1.
Таким или приблизительно таким оно и осталось во все последующие годы в «русском Париже» - городе рабочих, шоферов, маляров, официантов, балалаечников, ночных сторожей. Не нужно было прибегать к статистике, чтобы убедиться в этом, побывав в самых разнообразных местах сборища русских эмигрантов и эмигранток: на церковном дворе, на благотворительном балу, в приемной поликлиники, в русской лавке, в «обжорке», на репетиции спектакля, на лекции «Народного университета», на панихиде по «вождям», в паспортном отделе парижской префектуры полиции и т. д.
В 20-х годах возраст парижских эмигрантов-мужчин был преимущественно молодой - от 20 до 39 лет. Это и понятно, если принять во внимание вышесказанное об очутившихся за границей военных контингентах. Таким образом, было в нем обилие женихов и почти полное отсутствие невест.
Молодой человек из «русского Парижа», почти всегда имевший высшее или среднее или специальное образование, полученное им в России, никогда и ни при каких обстоятельствах не мог попасть в общество французских молодых людей и девушек равного с ним умственного развития и образования.
Почему? Потому что сам он, как правило, занимает последнюю, низшую ступень социальной лестницы. Двери всех домов, расположенных на следующей и других, более высоких ступенях этой лестницы, наглухо для него закрыты. На других ступенях ему делать нечего. Его образование, ум, развитие и таланты не имеют никакого веса в окружающей его жизни, если только они не сопровождаются материальным благополучием. Этого благополучия у рабочего, маляра и ночного сторожа «русского Парижа» не было, нет и быть не может.
Но не только разница в социальном положении обеих сторон была неодолимым препятствием для смешанных русско-французских браков. Не меньшее значение имела и та стена взаимного непонимания и отчуждения, которая существовала между миром французским и миром русскоэмигрантским. Какие в этих условиях могли быть возможности для смешанного брака у беспаспортного, бесправного, часто безработного эмигранта, находящегося в состоянии полунищеты или полной нищеты?
Взаимное непонимание двух миров - французского и русского - давало себя знать особенно в вопросах брака.
Замечу при этом, что если во Франции смешанные браки были в описываемые времена очень редки, то в некоторых других странах русского зарубежного рассеяния они встречались несколько чаще. Так, в Болгарии и Югославии, где процент «вышедших в люди» русских эмигрантов был значительно выше, чем во Франции, и процент смешанных браков в свою очередь был выше.
Вынужденная бездетность, отсутствие семейного очага, своя собственная изнурительная работа, часто безработица мужа, вечная бедность, а то и нищета, убогая мансарда под крышей восьмиэтажного дома, отсутствие перспектив - все это тяжелым бременем ложилось на плечи женщины я толкало ее на поиски какой-то лучшей, с ее точки зрения, жизни. Она уходила к кому-то другому, кто был более приспособлен к борьбе за существование и кто, как ей казалось, мог бы скрасить ее дни и дать ей возможность хоть одним глазом заглянуть в «стан ликующих» и хоть на один момент стать его участницей.
Она несравненно более болезненно, чем мужчина, переносила сознание того, что принадлежит к категории выброшенных за борт жизни людей, и более мучительно, чем он, переживала сознание своей бедности и неустроенности среди умопомрачительной роскоши и богатства ликующей части Парижа с его лимузинами, золотом, бриллиантами, шелками, бархатом, нарядами, мехами, парфюмерией.
Иностранцу, впервые попавшему в 30-х или 40-х годах в любое место русского сборища, прежде всего бросалось в глаза отсутствие на нем молодежи. Молодежи в эмиграции было в процентном отношении действительно очень мало. Необходимо при этом отметить, что к детям, подросткам, юношам и девушкам, родившимся во Франции или выехавшим из России в младенческом возрасте вместе с родителями, название «русские» неприложимо. «Русского» в них было только то, что большинство из них довольно бойко говорило по-русски, слыша дома из уст родителей только русскую речь. Писать по-русски почти никто из них не умел: учились они во французских лицеях. «Нормальным» языком они считали французский. Между собою говорили только по-французски. Дома в русскую речь поминутно вставляли французские слова и выражения.
Ученик сообщает своим родителям:
- Сегодня у нас было диктэ (диктант). Послезавтра надо сдать композисьон (сочинение).
Опоздавший к обеду юноша оправдывается:
- У меня не было денег, чтобы взять отобюс (ехать на автобусе)
Девушка, уезжающая с группой спортсменов в район Французских Альп, чтобы покататься на лыжах, радостно делится с подругами новостью:
Но сама эта отставшая от русского берега, а вернее, никогда его и не знавшая эмигрантская молодежь не проявляла никакого интереса ни к двуглавому орлу, ни к блинам, ни к Пушкину, ни к «благочестивейшему, самодержавнейшему». Ее помыслы были иные: смыть с себя пятно «русскости», уподобиться природным жителям страны по внешнему виду и по внутреннему содержанию, пробивать себе дорогу в жизнь, «ловчиться» и «выходить в люди» любой ценой. И при этом помнить, что главное в жизни - деньги, деньги и деньги.
Каждому репатрианту, вернувшемуся на родину после долгих лет скитаний по разным странам или прозябавшему в какой-либо одной стране, часто приходится слышать такой вопрос:
- Почему эмигранты, находившиеся во Франции, где им так тяжело жилось, не переезжали в другие страны, где, может быть, им жилось бы легче?
Ответ на этот вопрос может быть только таким: потому что для того, чтобы переселиться в другое государство, надо иметь разрешение этого государства на въезд.
В конце 30-х годов тихое местечко Сент-Женевьев де Буа все больше заселялось русскими. На его малолюдных улицах все чаще и чаще слышалась русская речь. Первоначально это были близкие родственники призреваемых, потом появились дачники, кое-как сколотившие маленькую сумму, чтобы снять на месяц-полтора комнату в хибарке у кого-либо из местных жителей.
Разрасталось и русское кладбище, расположенное на окраине городка. Муниципалитет отвел для него обширную территорию, быстро покрывавшуюся свежими могилами и крестами. Родственники умерших в Париже эмигрантов отдавали все, что имели, чтобы похоронить прах близкого человека на этом кладбище, которое в их представлении стало чем-то вроде уголка старой России.
Если вам, читатель, случится быть в Париже, то после того, как вы покончите с осмотром его достопримечательностей и с вашими личными делами, пройдите на площадь Данфер-Рошро, сядьте в автобус, идущий в Сент-Женевьев де Буа и попросите кондуктора (он же и водитель) остановиться около «Русского дома». Вы издалека увидите позолоченный крест кладбищенской церкви, построенной в стиле древних новгородских храмов на средства, пожертвованные Рахманиновым. Прогуляйтесь по посыпанным песком дорожкам кладбища и прочитайте надписи на могильных крестах. Перед вашими глазами пройдет весь канувший в вечность старый мир, о котором вы слышали по рассказам и читали в книгах.
В первые годы после того, как были разбиты и выброшены за пределы России остатки белых армий Деникина, Врангеля, Миллера и других белых «вождей», соотношение мужчин к женщинам и девушкам во всех точках расселения этих контингентов выражалось приблизительно числами 30:1.
В дальнейшем, когда к десяткам тысяч этих выброшенных за пределы Советской России контингентов и к такому же количеству русских военнопленных первой мировой войны, застрявших за рубежом, присоединились так называемые «гражданские беженцы», это соотношение несколько изменилось в пользу женщин. В Париже и французской провинции, равно как и в Балканских странах, Чехословакии, Бельгии, государствах Северной и Южной Америки, его можно было выразить числами 10:1.
Таким или приблизительно таким оно и осталось во все последующие годы в «русском Париже» - городе рабочих, шоферов, маляров, официантов, балалаечников, ночных сторожей. Не нужно было прибегать к статистике, чтобы убедиться в этом, побывав в самых разнообразных местах сборища русских эмигрантов и эмигранток: на церковном дворе, на благотворительном балу, в приемной поликлиники, в русской лавке, в «обжорке», на репетиции спектакля, на лекции «Народного университета», на панихиде по «вождям», в паспортном отделе парижской префектуры полиции и т. д.
В 20-х годах возраст парижских эмигрантов-мужчин был преимущественно молодой - от 20 до 39 лет. Это и понятно, если принять во внимание вышесказанное об очутившихся за границей военных контингентах. Таким образом, было в нем обилие женихов и почти полное отсутствие невест.
Reply
Почему? Потому что сам он, как правило, занимает последнюю, низшую ступень социальной лестницы. Двери всех домов, расположенных на следующей и других, более высоких ступенях этой лестницы, наглухо для него закрыты. На других ступенях ему делать нечего. Его образование, ум, развитие и таланты не имеют никакого веса в окружающей его жизни, если только они не сопровождаются материальным благополучием. Этого благополучия у рабочего, маляра и ночного сторожа «русского Парижа» не было, нет и быть не может.
Reply
Взаимное непонимание двух миров - французского и русского - давало себя знать особенно в вопросах брака.
Замечу при этом, что если во Франции смешанные браки были в описываемые времена очень редки, то в некоторых других странах русского зарубежного рассеяния они встречались несколько чаще. Так, в Болгарии и Югославии, где процент «вышедших в люди» русских эмигрантов был значительно выше, чем во Франции, и процент смешанных браков в свою очередь был выше.
Reply
Она несравненно более болезненно, чем мужчина, переносила сознание того, что принадлежит к категории выброшенных за борт жизни людей, и более мучительно, чем он, переживала сознание своей бедности и неустроенности среди умопомрачительной роскоши и богатства ликующей части Парижа с его лимузинами, золотом, бриллиантами, шелками, бархатом, нарядами, мехами, парфюмерией.
Reply
Ученик сообщает своим родителям:
- Сегодня у нас было диктэ (диктант). Послезавтра надо сдать композисьон (сочинение).
Опоздавший к обеду юноша оправдывается:
- У меня не было денег, чтобы взять отобюс (ехать на автобусе)
Девушка, уезжающая с группой спортсменов в район Французских Альп, чтобы покататься на лыжах, радостно делится с подругами новостью:
- Я еду делать зимний спорт.
Reply
Каждому репатрианту, вернувшемуся на родину после долгих лет скитаний по разным странам или прозябавшему в какой-либо одной стране, часто приходится слышать такой вопрос:
- Почему эмигранты, находившиеся во Франции, где им так тяжело жилось, не переезжали в другие страны, где, может быть, им жилось бы легче?
Ответ на этот вопрос может быть только таким: потому что для того, чтобы переселиться в другое государство, надо иметь разрешение этого государства на въезд.
Reply
Разрасталось и русское кладбище, расположенное на окраине городка. Муниципалитет отвел для него обширную территорию, быстро покрывавшуюся свежими могилами и крестами. Родственники умерших в Париже эмигрантов отдавали все, что имели, чтобы похоронить прах близкого человека на этом кладбище, которое в их представлении стало чем-то вроде уголка старой России.
Если вам, читатель, случится быть в Париже, то после того, как вы покончите с осмотром его достопримечательностей и с вашими личными делами, пройдите на площадь Данфер-Рошро, сядьте в автобус, идущий в Сент-Женевьев де Буа и попросите кондуктора (он же и водитель) остановиться около «Русского дома». Вы издалека увидите позолоченный крест кладбищенской церкви, построенной в стиле древних новгородских храмов на средства, пожертвованные Рахманиновым. Прогуляйтесь по посыпанным песком дорожкам кладбища и прочитайте надписи на могильных крестах. Перед вашими глазами пройдет весь канувший в вечность старый мир, о котором вы слышали по рассказам и читали в книгах.
Reply
Leave a comment