события 15летней давности в Карпатах
Поездка в Карпаты пятнадцатилетней давности
Нашелся старый дневник, который я решила сжечь как содержащий в себе старые мысли и мыслеформы и их растворить в пространстве, но одна история моей первой поездки в Карпаты на горные лыжи мне захотелось сохранить. Вот эта история.
Учась на первом курсе в КПИ, на зимние каникулы я и Аня, моя одногрупница, купили три путевки в Карпаты на турбазу Тиса с 1 по 12 февраля: на меня, Аню и анину подружку Аленку. Сначала Аню с Аленкой родители долго не хотели отпускать одних и мы попросили у Ильи, товарища из СДМ (союз демократической молодежи, который заменил комсомол и выполнял те же функции, например, можно было купить путевки со скидкой), телефоны ребят, которые бы ехали на эту же турбазу. Он дал нам телефон двух братьев - Леши и Андрея. Когда мы с ними созвонились, то оказалось, что билеты у нас куплены на один и тот же поезд, число и вагон и даже купе оказались рядом. В поезде с ними познакомились. Ехали с нашими братьями еще трое: Андрей, Юра и Кеша (Игорь). Поиграли мы с ними в карты, немного поболтали и легли спать. А с нами было еще двое ребят: Антон (Аленкин хахаль) и Ярик, его друг. Ехали они без путевок и мы еще не знали, как их устроим на месте. Но все оказалось как-то очень просто: мы приехали поздно вечером в Рахов, завалили на турбазу. Я, Аня, Аленка заслонили окошко регистратуры, а тем временем наши ребята в сопровождении местных прошли на второй этаж, где нас и поселили. Жили мы в одном номере впятером: Антон спал с Аленкой, Ярик - на полу в проходе между кроватями. Аленка с Антоном постоянно целовались, Ярик ухаживал за Аней, она высокая, стройная и симпатичная, а я была как-то сбоку. Сначала Антон с Яриком варили себе кушать на керосинке в номере, но потом мы сводили их в столовую и они стали обедать вместе с нами и даже требовать добавки. Но потом, спустя 4 дня, они поехали домой, а мы пошли на приют. Сначала ехали на автобусе до какого-то селения, затем рюкзаки и лыжи погрузили на трактор и он повез их дальше, а мы пошли вверх пешком. Идти было трудно: шел снег, дорогу замело, и мы еле переставляли ноги. Когда нас обгонял трактор, многие додумались на него сесть, но пока до меня дошло, что надо бы и себе так сделать, трактор уже уехал и догнать его я так и не смогла. Через некоторое время остановился и трактор - дальше уже ехать не мог - мы разобрали с него свои лыжи и рюкзаки и потащили на себе. Анины лыжи сразу же взял себе Игорь, а мы с Лешей поменялись - он взял мои горные, а мне дал свои беговые, которые были полегче. Было очень тяжко - каждый раз проваливалась в снег, помочь некому, потому что у всех заняты руки, ноги и все на свете. Шли только след в след, где было уже немного протоптано, но все равно часто поскальзывалась, проваливалась в холодный рыхлый снег, выбиралась и опять тащилась. Вдруг за холмом замаячили какие-то домики. Мы им обрадовались, как родным, и покарабкались туда изо всех сил. Строения оказались всего лишь домиками для овец, а не нашим приютом. Там мы немного передохнули и пошли дальше. Шла я уже на автомате, когда впереди вдруг завиднелись фигурки лыжников. Первый самый предложил Анюте помощь, но она отказалась в пользу более нуждающихся, чем меня поразила, затем подъехал ко мне и я с облегчением отдала ему свой рюкзак и благородно взяла лыжи у Жанны. Докарабкались до приюта.
Завалили в барак мокрые, страшно уставшие и голодные. Сбросили с себя все вещи на печку и стали уминать хлеб. Печка нам такое неосторожное поведение не простила - сразу же весь барак наполнился едким дымом, т.к. стали гореть чьи-то носки, стельки и ботинки. Пока извлекали эти вещи из печки, наша комната превратилась в газовую камеру, где мы потихоньку травились, но на улицу не высовывались, т.к. нам было холодно и мокро. Но нашим ребятам нужно было еще возвращаться к трактору за рюкзаками с пищей. Провожали мы их, как на войну, со слезами на глазах. Говорили, что будем их очень ждать и умоляли вернуться живыми и здоровыми. Все, конечно же, вернулись и мы стали обустраиваться.
Жили в первобытных условиях. Спали на нарах (я, Аня, Аленка, Леша и Руслан из нашей компании спали на втором этаже, а Юра, Андрей, Игорь и второй Андрей (брат) спали на первом). Обычно собирались у нас на втором ярусе поздно вечером. Свет отключался часов в 11, и мы сидели при свете керосинки и играли в разные игры шепотом: в мафию, пантомиму, и просто в карты. Но один вечер у нас был особенный - это была прощальная наша ночь на приюте. Начали мы его с прощального ужина: выпили по чуть-чуть водки, закусили хлебом с салом (которое мы очень долго отрывали в снегу, куда я его запрятала для сохранности и забыла это место). Затем сели и не знаем, что и сказать. У кого-то возникла идея пригласить Юру Лутченко, председателя СДМ, в нашу теплую компанию. Когда пришли его приглашать, он уже спал, (они были нашими соседями по бараку) и потому пришел не в духе и нам в отместку целый час что-то очень длинно и тягуче рассказывал об СДМ, молодежных делах и организациях. Когда он ушел, все вздохнули с облегчением, аж по бараку прогулялся ветерок. После такой лекции всем захотелось освежиться и мы побежали на улицу, где началось что-то невообразимое. Не успела я оглянуться, как очутилась глубоко под снегом и меня еще кто-то присыпал сверху. Не прошло и минуты, как с меня уже было довольно и мы все побежали обратно в барак, мокрые и довольные. Прибежали, уселись на втором этаже и опять не знаем, что делать. У кого-то возникла мысль - поиграть в бабы куци. Ринулись на кухню, которая стояла отдельным зданием недалеко от барака. Играть было весело, но временами страшно, когда начинал ловить Игорь, потому что он увлекался бодибилдингом и был очень здоровым, как орангутанг, и еще имел страшный оскал вместо улыбки, а улыбаться он любил, потому что, несмотря на свою устрашающую внешность, был добродушным и смешливым. Но когда он начинал метаться с завязанными глазами в роли бабыкуци из стороны в сторону, все прятались куда подальше и только самые отчаянные вылезали время от времени из своих убежищ. Когда наигрались в бабы куци, стали играть в колечко, а затем уже пошли спать.
На приюте я научилась немного кататься на лыжах, т.к. в Рахове я так и не смогла нормально управлять ими и залезала на маленькие холмики и с выпученными глазами враскоряку съезжала вниз. Также я научилась подниматься на подъемнике. Это было для меня большим достижением и радостью. Хотя один раз я настолько основательно упала с подъемника в снег, что выкарабкивалась оттуда весь день до обеда. Инструктор, поднимаясь в очередной раз мимо меня, сказал, что мне нужно заниматься плаванием, а не лыжами. Потом был обед, а после обеда я уже не захотела никуда ехать, т.к. очень боялась горки. Но потом я уже более-менее научилась кататься и уже на подъемнике ездила с удовольствием. Но недолго мне довелось покататься т.к. уже спустя день мы спустились на базу в Рахов. Съезжали мы с гор на лыжах, что было куда приятнее, чем подъем пешком. В Рахове увидели, что снег растаял, и решили поехать кататься на Богдан, где, как говорили, хорошая гора и много снега. На Богдан добрались на автобусе, но оказалось, что подъемник не работает и мы залезли на гору пешком. Снизу нам крикнули, чтобы мы по горке, которая была пологая и хорошая, не катались, так как она была подготовлена для соревнований, и мы поехали по какой-то очень страшной и крутой трассе, которая проходила почти что над отвесной горой. Первой поехала Аленка и скрылась за поворотом. Я с Лешей поехали самыми последними. Сначала мы решили спускаться, держась вместе. Он меня поддерживал, а я ехала рядом с ним, но после того, как 2 раза мы упали и он заехал мне рукой в челюсть, палкой в ногу и локтем в живот, я запротестовала против такого способа передвижения. Спустилась я с горы самой последней с превеликими предосторожностями. Я очень боялась лыж, горку, подъемник и все, что связано с горнолыжным спортом. Этот мой ужас перед горами еще подпитывался мрачными предсказаниями тети Нинки, которая мне перед поездкой нагадала большие неприятности, удар и клопоты.
Спустившись с горы, стали собираться обедать. Расположились на улице возле домика, в котором обитал смотритель подъемника. Вытащили из его дома стол на улицу, накрыли, поели, захотелось чаю. Послали делегацию к бугельщику, уже в который раз разбудив и подняв его с кровати. Старик попался добрый, нас не обругал и не полез драться, а даже поставил чай, смотреть за которым приходили все по очереди, а он все не закипал. Наконец поели, попили и пошли на автобус. Почти всю дорогу молчали. Только кто-то подавал голос, как казалось, что он сморозил какую-то глупость, и голос сразу же умолкал. Мне кажется, такая атмосфера создавалась Аленкой, которая была очень умной и красноречиво показывала, когда говорящий недостаточно был умен. Каждое слово приходилось взвешивать, прежде чем сказать. С одной стороны, это было хорошо - никто не ляпал ничего лишнего и было просто приятно помолчать, а с другой я чувствовала давление и дискомфорт оттого, что такая никакая.
Приехали обратно на турбазу в Рахов с массой радостных впечатлений, которыми не преминули поделиться со всеми. Все очень завидовали, а мы радовались. Было жалко Руслана, который сильно расстроился, что его не взяли, но мы его быстро утешили, насовав ему в рот и за шиворот кукурузных палочек.
В этот же день у Андрея (который не брат) был день рождения, а на следующий мы уже уезжали. День рождения праздновали у ребят в номерах. Начало праздника был невеселый - все молчали. Затем мы выпили за именинника и веселья прибавилось. Именинник полез на балкон за вином, а когда закрывал двери, выдавил одно стекло. Всем стало ужасно весело и под звуки «ура!!» все падало и падало стекло, почему-то очень долго. Но слишком долго нам радоваться не дали 2 милиционера и дежурная по базе, которые пришли через 5 минут и начали разбираться в обстоятельствах. Мы им наобещали за все заплатить и компенсировать и они ушли. После этого инцидента вечер разгорелся. Да и выпила я столько много вина впервые (где-то стакан, а то и с лишним) и быстро запьянела и мне стало весело-весело. Я почему-то все время откидывалась на диван, а Андрей заботливо меня поднимал, уговаривая не расслабляться. Затем много танцевали, потом провожали Руслана. Раздобыли где-то гитару, и Руслан нам спел несколько очень веселых песен, и мы ринулись вниз. Потом еще повеселились и пошли спать.
Утром пошли на завтрак, сдали лыжи, ботинки в прокат, купили билеты на автобус и уехали. Сдавая лыжи, я попала в дурацкую ситуацию. Прокатчик, рыжий невысокий мужичок, пригласил меня в коморку и стал говорить, что не будет брать с меня доплату, если я его поцелую и начал сажать себе на колени. Мне было очень неудобно и странно, я стала нести какую-то фигню о том, что у меня есть парень, и я не могу так поступить по отношению к нему, хотя парня у меня нету, да я и не целовалась ни с кем, кроме Жени еще. Я была от стыда красная, как раскаленная жестянка, а прокатчик говорил, что это мы так разгорячились, потому что сильно хотим друг друга. Вопщем промаявшись так у прокатчика в коморке, не целуясь, но чуть-чуть посидев у него на коленях, он увидел что я отмороженная и наконец-то меня отпустил. Доплаты он с меня все-таки не взял.
Потом пошли, купили билеты до Ивано-Франковска, убили день, вечером сели в поезд и утром были в Киеве.