(no subject)
Крылато-латинское «Sta viator!» взято эпиграфом к «Станции» Вяземского и обыграно в ее зачине:
Досадно слышать: «Sta viator!»
Иль, изъясняяся простей:
«Извольте ждать, нет лошадей», -
Когда губернский регистратор,
Почтовой станции диктатор
(Ему типун бы на язык!),
Сей речью ставит [ср. ставит и sta viat…] вас в тупик.
Две строки отсюда стали, как известно, эпиграфом к «Станционному смотрителю». И этим влияние «Станции» не ограничилось. Ожидая лошадей, путешествующий Вяземского разглядывает стену почтовой станции и бранится со смотрителем:
«А долго ли прикажешь мне,
Платя в избе терпенью дани,
Истории тьму-таракани
Учиться по твоей стене?»
Согласно остроумному толкованию К. А. Кумпан, в двух последних строках «вероятно, речь идет о лубках на сказочные и древнерусские сюжеты, развешанных на стене станционной избы, и о реальных тараканах» (Кумпан К. А. Примеч. // Вяземский П. А. Стихотворения. Л., 1986. С. 484). Лубками украшена и обитель Самсона Вырина.
С содержанием пушкинской повести перекликается как первая, так и вторая, не процитированная Вяземским, часть эпитафии: «Sta viator! Heroem calcas» (в пер. Карамзина: «Прохожий, стой! Героя попираешь»). «Смотритель» являет собою своего рода инсценировку этой эпитафии - начинаясь со «sta viator» и заканчиваясь «heroem calcas»:
Досадно слышать: «Sta viator!»
Иль, изъясняяся простей:
«Извольте ждать, нет лошадей», -
Когда губернский регистратор,
Почтовой станции диктатор
(Ему типун бы на язык!),
Сей речью ставит [ср. ставит и sta viat…] вас в тупик.
Две строки отсюда стали, как известно, эпиграфом к «Станционному смотрителю». И этим влияние «Станции» не ограничилось. Ожидая лошадей, путешествующий Вяземского разглядывает стену почтовой станции и бранится со смотрителем:
«А долго ли прикажешь мне,
Платя в избе терпенью дани,
Истории тьму-таракани
Учиться по твоей стене?»
Согласно остроумному толкованию К. А. Кумпан, в двух последних строках «вероятно, речь идет о лубках на сказочные и древнерусские сюжеты, развешанных на стене станционной избы, и о реальных тараканах» (Кумпан К. А. Примеч. // Вяземский П. А. Стихотворения. Л., 1986. С. 484). Лубками украшена и обитель Самсона Вырина.
С содержанием пушкинской повести перекликается как первая, так и вторая, не процитированная Вяземским, часть эпитафии: «Sta viator! Heroem calcas» (в пер. Карамзина: «Прохожий, стой! Героя попираешь»). «Смотритель» являет собою своего рода инсценировку этой эпитафии - начинаясь со «sta viator» и заканчиваясь «heroem calcas»:
- - Вот могила старого смотрителя, - сказал мне мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом.