Яков Казавчинский: лучший «портной» Водного
В детстве он плохо знал русский - еврейский мальчик из глубинки на Одесчине. До ВУЗа работал грузчиком в Одесском порту, стал профессором - светилом в науке термодинамики, убедив самого министра морфлота СССР создать отраслевую проблемную лабораторию в одесском Водном. На фасаде старинного дома, на Нежинской, 46, 12-го июня торжественно открыли мемориальную доску в честь одесского ученого Якова Казавчинского. Почти сорок лет, с 1931-го по 1968-ой годы, Яков Казавчинский трудился в Одесском институте инженеров морского флота (ОИМФ, ныне ОНМУ). Преподавал термодинамику. Воспитал 30 кандидатов технических наук, 12 из которых защитились на доктора.
Лучший «портной»
- Я работал под началом Якова Захаровича с 66-го до 89-ой годы, - рассказывает Алексей Слынько, преподаватель судомеханического ф-та ОНМУ, ученик и коллега ученого. - Это был преданный и идейный человек.
- В Одессе на то время было два термодинамика - Яков Захарович и Георгий Николаевич Костенко, завкафедрой в Политехническом институте. Они собирали нас, студентов, и между собой вели дискуссию. Костенко говорил: «Яков Захарович, мне кажется, что по законам термодинамики все лягушки квакают, а влюбленные влюбляются». Я тогда подумал: «Ну, наверное, у них что-то с мозгами не в порядке». А теперь, благодаря Якову Захаровичу, я такой же, - смеется Алексей Григорьевич.
- Только сейчас, - уже серьезно добавляет, - я понял вкус термодинамики. Ведь все приходит со временем. Первоначальные знания - вот такие были (показывает ладонями), а теперь…
- А вот, - одновременно здоровается с подошедшей интеллигентной дамой преклонных лет, - его первая правая рука.
«Правая рука» Якова Казавчинского - Анна Крейзерова, старший лаборант кафедры судомеханического ф-та ОНМУ.
- В сентябре будущего года исполнится 50 лет со дня нашего знакомства с Яковом Захаровичем, - говорит Анна Яковлевна. - Я пришла в институт в сентябре 65-го года.
Вспоминает: Яков Захарович был очень приятным человеком, никогда ни на кого не повышал голос. С ним было легко работать.
- У него было два любимых анекдота, - вспоминает старший лаборант. - Первый: скорпион попросил жабу перевести ее через ручей. Она ему говорит: «Ты же меня укусишь». «Да нет, что ты!». Доплыли до середины ручья, и оба утонули... Скорпиона подвел характер - он ее, все-таки, укусил. Это так образно говорил о своем характере Яков Захарович.
Второй анекдот: на одной улице жили три портных. На вывеске одного было написано: я лучший портной в этой стране, на вывеске второго: я лучший портной в этом городе, на вывеске третьего: я лучший портной на этой улице.
С этого анекдота, говорит Анна Крейзерова, Яков Казавчинский всегда начинал выступление на конференциях.
- Так что, у Якова Захаровича был характер скорпиона? - улыбаюсь.
- Нет, - Алексей Слынько включается в наш диалог с Анной Яковлевной, - он всегда делал хорошие вещи, но при этом, когда нам надо было написать характеристику, всегда говорил: «Пиши сам!».
- А когда мы ему приносили ее, он читал, а потом говорил: «О, я не думал что ты такого хорошего мнения о себе», --смеется Алексей Григорьевич.
- Благодаря этой мемориальной доске будет установлена истина, - с гордостью констатирует он.
Среди ученых светил Одессы, разъясняет, в свое время было негласное соревнование: кто в Одессе более известный: Яков Казавчинский или звезда науки Политеха - профессор Гохштейн.
Оба - евреи, оба занимались наукой - и всегда стоял вопрос, кто более известный.
- Сегодня, благодаря мемориальной доске, истина таки установлена, - убежден Алексей Слынько.
- Яков Захарович - «лучший портной» на этой улице, никаких сомнений быть не может! - безапелляционно добавляет Анна Яковлевна.
Родом из крестьянской семьи
Яков Захарович родом из маленькой деревушки под Цебриково, (ныне Ширяевский р-н, Одесской области).
- Александр Анатольевич Вассерман (коллега ученого - авт.), - рассказывает Анна Крейзерова, - говорил: «У нашего шефа рабоче-крестьянский организм». Редкий случай - он вырос в крестьянской семье.
- И, когда приехал в Одессу, - добавляет Алексей Слынько, - первоначально работал биндюжником в порту.
- Яков Захарович говорил о себе: «Я простой украинский крестьянин». На застолье он часто пел песню, где были слова «…а попереду Сагайдачний…», - вспоминает Вадим Недоступ, д.т.н., замдиректора по научной работе физико-химического института им. А.В. Богатского НАНУ.
Анна Яковлевна в свою очередь вспоминает: молодому ученому, Якову Казавчинскому, пришлось дважды защищать докторскую - первый раз «зарубили» по печально известной «пятой графе».
- «Пятая графа» - так называлась национальность, - поясняет она. - Человеку с еврейской национальностью попасть в институт было крайне сложно.
Именно по этой причине ее, молодого специалиста, после месяца работы в институте определенные госорганы попросили написать заявление об уходе по собственному желанию, при этом сделав замечание Якову Захаровичу, как руководителю, что «к подбору кадров надо подходить бдительно».
Но Яков Захарович уже не мог обойтись без своей «правой руки». Он оформил Анну Крейзерову оператором на расчетную станцию.
Работа Анне Яковлевне не подошла, и она решила уйти. Яков Захарович, услышав об этом, схватился за голову и пошел к своему другу-сокурснику, ректору, с просьбой о помощи. И как только проблемная лаборатория открылась, Анна Яковлевна стала первой ее сотрудницей.
Вклад в науку
- Он первый доказал, - рассказывает Алексей Слынько, - насколько важно иметь теплофизические свойства рабочих веществ.
В годы Союза институт работал на космос, флот. По заказу Москвы разрабатывали таблицы термодинамических свойств. По этим таблицам рассчитывали аппараты, которые летали в космос. Главным генератором всех идей был, конечно же, Яков Захарович.
Благодаря его заслугам министерство даже позволило ему на базе института в 1966-ом году открыть отраслевую проблемную лабораторию.
Первыми сотрудниками лаборатории стали Алексей Слынько и Анна Крейзерова.
- Лаборатория была важна тем, что работала на министерство, московские ВУЗы, - рассказывает Анна Яковлевна. - Кроме того, в ней все защищались.
Сегодня проблемной лаборатории уже нет. Она исчезла за несколько лет до перестройки, рассказывает Анна Яковлевна. В начале 90-ых обстановка изменилась. Лаборатория стала «песчинкой в глазу», так как в ней собирались образованные, интеллигентные люди, и ее закрыли.
Главным же детищем Якова Захаровича стала термодинамическая школа, собравшая весь цвет одесской науки и не только.
Орден в обмен на лабораторию
В 64-ом, была та самая осень, когда сняли Хрущева.
Яков Захарович добился встречи у министра морского флота и просил о создании проблемной лаборатории. Яков Захарович приберег весомые аргументы.
- Во-первых, он сказал: - рассказывает Вадим Недоступ, - «А Никита Сергеевич Хрущев…». И тут же услышал: «Что мне Ваш Никита Сергеевич?». Яков Захарович задумался: «Никогда не бывает такого, чтобы министр позволил себе так высказаться по отношению к первому лицу государства». И только после визита к министру узнал, что Хрущева сняли.
Второй аргумент ученого тоже не сильно подействовал. Он положил на стол свой паспорт и сказал: «Смотрите!». На что министр спросил: «А что я должен увидеть?». «Только то, что мне шестьдесят лет», - ответил Яков Захарович. - «Так вот, я прошу не орден, а проблемную лабораторию».
Хотя, честно говоря, добавляет Вадим Иоаннович, в то время, пусть даже самому известному ученому, но старому беспартийному еврею, никто орден давать не собирался. Но Яков Захарович все-таки добился своего, и лабораторию открыли.
Поколение Вассерманов - последователи ученого
- Яков Захарович был большим тружеником, - вспоминает профессор ОНМУ Александр Вассерман, ученик, а затем и коллега Якова Захаровича, - к восьми часам утра он уже был на работе.
Александр Анатольевич до сих пор преподает в ОНМУ. Это по его инициативе и настоянию была установлена мемориальная доска.
- В обед ненадолго уходил домой, - показывает на три фасадных окна верхнего этажа старинного трехэтажного дома, - а потом снова возвращался на работу.
Яков Захарович жил в двух комнатах большой коммунальной квартиры №1. В 75-ом году, после смерти супруги ученый перебрался поближе к холодильному институту, где работал последние годы.
Александр Анатольевич вспоминает, как, будучи уже коллегами, приходили к нему домой. В парадной с зеркалами, рассказывает, поднимались по шикарной старинной лестнице.
Оба сына Александра Вассермана тоже были студентами у Якова Захаровича.
- Я был в последнем его выпуске, - вспоминает Владимир Вассерман, сын Александра Вассермана. - В 78-ом году он читал у нас один семестр.
- У меня была однокурсница с фамилией Майер, - рассказывает Владимир Александрович. - В 19 веке жил ученый Маейр, стоявший у истоков закона термодинамики. И при мне Яков Захарович поставил пятерку студентке, только за то, что она оказалась однофамилицей этого ученого.
Помнит Владимир Александрович и о том, как Яков Захарович однажды поручил ему и его товарищу однокурснику выполнить небольшую арифметическую работу.
К тому времени Яков Захарович уже сильно болел и студентов принимал даже дома.
- Нам было поразительно, что к профессору можно было прийти домой, - делится воспоминаниями Владимир Александрович. - Мы пришли к нему, показали расчеты, он внимательно просмотрел их, очень хвалил нас. Мы были ужасно горды, хотя, как потом поняли, работа была очень простая.
Лариса Ерошкина
