Ухожу
У меня еще одна новость. Как это - или все сразу или ничего)
Я ухожу из кунты.
Что это значит? Формально: я перестаю быть ученицей Мастера. Естественно, сразу перестаю выполнять какие-либо функции в структуре кунта-йогов. Я остаюсь другом Мастера, но без какой-либо ответственности с моей или его стороны по отношению друг к другу или другим кунта-йогам.
И это, признаться, как гора с плеч. У меня столько всяких дел-забот, что вникать в структуру кунта-йогов все прибывающих - нет ресурса.
И как-то оно пришло в одночасье и хорошо легло.
Мастер - он же такой Мастер)). А остальные мне неинтересны по большей части.
Когда-то в доме у шейха я готовила чай и накрывала на стол, когда приехала делегация американцев из дружественного суфийского ордена Вилайат Хана. И так как я шебуршилась по хозяйству, то американки улучили минуту и стали меня опрашивать, а кто я, а что я тут делаю, шейх мне учитель ли. Они были в Конье первый раз и, по-видимому, Учителя в традиционной обстановке турецкого ордена видели впервые. Им было все интересно, а я была тем, кого можно расспросить более просто, чем шейха. Ну вы понимаете))
И вот прозвучал вопрос:
- Шейх ваш учитель?
И в этом месте я задумалась. Я сказала:
- Конечно!
Шейх увидел мое замешательство и спросил, что происходит. Я сказала, что меня спросили, учитель ли он мне и я ответила, что он мне конечно учитель.
На что шейх внес поправку:
- Мы друзья. Она не моя ученица, но она мой друг.
Вот так в ордене все четко и просто. Я со своей стороны ответила правду, безусловно. Разумеется, шейх мне учитель. У меня бы, честно говоря, язык не повернулся назвать его другом. Но если в этой терминологии, он мне старший друг. Сильно старший. Но я не его ученица, я не мюррид. Как бы этим оговаривается, что он не несет за меня ответственности как учитель за ученика.
И я буду рада, если мы с Джоном также теперь «подружимся»)). Но в дела кунты я перестану окунаться, кунта сама по себе, а я сама по себе.
Джон, ты знаешь, ты мне отец родной. Я люблю тебя нежно.
Я ухожу из кунты.
Что это значит? Формально: я перестаю быть ученицей Мастера. Естественно, сразу перестаю выполнять какие-либо функции в структуре кунта-йогов. Я остаюсь другом Мастера, но без какой-либо ответственности с моей или его стороны по отношению друг к другу или другим кунта-йогам.
И это, признаться, как гора с плеч. У меня столько всяких дел-забот, что вникать в структуру кунта-йогов все прибывающих - нет ресурса.
И как-то оно пришло в одночасье и хорошо легло.
Мастер - он же такой Мастер)). А остальные мне неинтересны по большей части.
Когда-то в доме у шейха я готовила чай и накрывала на стол, когда приехала делегация американцев из дружественного суфийского ордена Вилайат Хана. И так как я шебуршилась по хозяйству, то американки улучили минуту и стали меня опрашивать, а кто я, а что я тут делаю, шейх мне учитель ли. Они были в Конье первый раз и, по-видимому, Учителя в традиционной обстановке турецкого ордена видели впервые. Им было все интересно, а я была тем, кого можно расспросить более просто, чем шейха. Ну вы понимаете))
И вот прозвучал вопрос:
- Шейх ваш учитель?
И в этом месте я задумалась. Я сказала:
- Конечно!
Шейх увидел мое замешательство и спросил, что происходит. Я сказала, что меня спросили, учитель ли он мне и я ответила, что он мне конечно учитель.
На что шейх внес поправку:
- Мы друзья. Она не моя ученица, но она мой друг.
Вот так в ордене все четко и просто. Я со своей стороны ответила правду, безусловно. Разумеется, шейх мне учитель. У меня бы, честно говоря, язык не повернулся назвать его другом. Но если в этой терминологии, он мне старший друг. Сильно старший. Но я не его ученица, я не мюррид. Как бы этим оговаривается, что он не несет за меня ответственности как учитель за ученика.
И я буду рада, если мы с Джоном также теперь «подружимся»)). Но в дела кунты я перестану окунаться, кунта сама по себе, а я сама по себе.
Джон, ты знаешь, ты мне отец родной. Я люблю тебя нежно.