"Здесь был Рим" Виктор Сонькин (Черный камень, Клоака, Храм Сатурна, Храм Веспасиана, Ростры...)
Черный камень
Самой интересной находкой в святилище оказался неприметный кусок туфа. На нем была высечена надпись, и эта надпись была на латинском языке, только очень-очень древнем. Греческий историк Дионисий Галикарнасский сообщал, что Ромул посвятил свою статую Гефесту (то есть Вулкану) и в честь этого сделал надпись «греческими буквами» (то есть архаическим шрифтом; действительно, буква r на этой надписи выглядит как Р, а не как R).
Надпись сохранилась частично. Использовался очень архаичный метод написания - не слева направо и не сверху вниз, а сначала в одном направлении, потом в противоположном (в данном случае - сверху вниз и снизу вверх). Такой способ называется бустрофедон, «поворот быка» (имеется в виду - на пахотном поле). Надежно удалось разобрать, в сущности, только три слова: kalatorem, iovxmenta и recei. Первое означает должностное лицо, нечто вроде герольда; второе относится к подъяремным животным; третье же - это архаическая форма слова rex, «царь». В 1899 году это произвело фурор, потому что вроде бы доказывало реальность царской эпохи, в которой тогда многие сомневались. Во времена Цицерона жрец, называющийся rex sacrorum («священноцарь») - сохранивший религиозные функции, ранее принадлежавшие царям, - выполнял на этом месте какие-то ритуалы, смысл которых уже никому не был понятен; так, в частности, завершив процедуру, он уходил столь поспешно, будто за ним гнались. Осторожные ученые считают, что надпись Черного камня (здесь стоит напомнить, что Черный камень - это не сам блок туфа, а темная мраморная плитка, когда-то покрывавшая это место) описывает какие-то действия, которые царь (или жрец) и его помощник выполняют с участием животных. Менее осторожные лихо переводят надпись, включая недостающие части - например, в том духе, что царь запрещает ступать на это священное место, а кто ступит, сам виноват, и пусть его забодают подъяремные животные. Что бы там ни было написано, это одна из самых древних дошедших до нас надписей на латинском языке.
Клоака
Традиция относила обустройство Клоаки ко времени правления последних царей. Подземное русло этого ручья от Форума до реки следует весьма прихотливому курсу: римляне с осторожностью относились к вмешательству в природу, потому что каждая гора или река была для них божеством, потенциально враждебным. Некоторые из прорытых каналов были так велики, что по ним могла проехать телега со стогом сена. Когда ближайший соратник Августа Агриппа в должности эдила (чиновника, отвечающего за общественные здания) велел прочистить римскую канализацию, он лично инспектировал работы, плавая по канализации на лодке. Во второй половине XIX века предприимчивые римские гиды охотно показывали богатым английским и американским туристам подземелья Клоаки. Будущий романист Генри Джеймс писал сестре из Рима в 1869 году, что это оказалось для него «самым глубоким и самым мрачным впечатлением от античности».
В первом веке нашей эры писатель-энциклопедист Плиний Старший дивился тому, что Клоаке уже 700 лет, а она как новенькая и «практически нерушимая». Наверное, он еще сильнее удивился бы, если бы узнал, что и сейчас, почти 2000 лет спустя, некоторые участки Большой Клоаки используются по прямому назначению. Отверстие, по которому нечистоты когда-то сливались в Тибр, можно увидеть сбоку от Палатинского моста (Ponte Palatino).
Храм Сатурна
С древних времен под святилищем Сатурна находилась государственная казна, поэтому храм служил штаб-квартирой для квесторов, государственных чиновников, отвечающих за финансы. В какой-то момент казну разделили на две части: одна использовалась для повседневных государственных надобностей, другая представляла собой своего рода «стабилизационный фонд», к которому можно было обращаться только в случае крайней опасности для государства. Римляне считали, что главной угрозой для них могла бы стать война с галлами, но реальность, как обычно, обманула ожидания. В бурную пору «римской революции» казной овладел Юлий Цезарь; когда молодой народный трибун попытался защитить храмовую сокровищницу собственным телом, Цезарь многозначительно сказал: «Поверь, мне труднее тебе угрожать, чем тебя убить».
Храм Сатурна. Гравюра Джованни Баттисты Пиранези.
В храме стояла статуя Сатурна из золота и слоновой кости, одетая в шерстяные одежды; по свидетельству Плиния Старшего, внутри она была полая, залитая оливковым маслом, якобы полезным для слоновой кости. Кроме того, ноги статуи были прикручены к постаменту грубыми веревками, которые снимали только на время праздника сатурналий в конце декабря. Это был веселый, буйный праздник, «лучший из дней» по словам поэта Катулла: рабы и хозяева менялись местами, все ходили друг к другу в гости, дарили подарки, работа замирала. (Катилина и его сообщники планировали захватить власть и перерезать сенаторов именно в дни сатурналий, когда все теряют бдительность.) Плиний Младший писал другу, что он отвел себе на вилле отдельный кабинет, чтобы не мешать своим домашним справлять сатурналии - и чтобы праздничное веселье не мешало его ученым занятиям. Некоторые исследователи считают, что на исходе античности христианские богословы постановили считать временем рождения Иисуса конец декабря именно для того, чтобы переформатировать и ввести в благочестивое русло празднование языческих сатурналий, которые никак не хотели сдавать свои позиции.
Храм Веспасиана
На одной из гравюр Пиранези эти колонны изображены на фоне еще одной бытовой зарисовки из жизни «Коровьего поля». Но современный зритель вряд ли узнает в них нынешний памятник: на гравюре грунт доходит почти до самых капителей - так высоко поднялся со времен империи культурный слой. Когда в 1810 году храм стали откапывать, выяснилось, что три сохранившиеся колонны не стоят прямо, а отклонились почти на метр, и их поддерживает только накопившаяся вокруг почва. Архитекторам пришлось демонтировать колонны и возвести их на новом фундаменте, так что ступени и подиум этого храма созданы в 1811 году. В конце XIX века археолог Родольфо Ланчиани, немного преувеличивая, писал, что, когда грунт удалили, «публика увидела на фоне неба те капители и фриз, по которым всего несколькими месяцами ранее ступали ноги туристов».
Между тем и Пиранези, и архитекторы начала XIX века считали, что эти три колонны принадлежат храму Юпитера Громовержца (который на самом деле стоял на Капитолии, неподалеку). На сохранившемся куске фриза видна надпись estitver. Догадаться, что это фрагмент слова restituerunt, «восстановили», не составляло труда, но по понятным причинам атрибуцию храма такая надпись не облегчала.
Ключ к загадке оказался спрятан в уникальном документе - так называемом Айнзидельнском путеводителе. Это часть средневековой рукописи ix века (времен Карла Великого), которая представляет собой одиннадцать маршрутов для прогулки по Риму из конца в конец, от одних ворот в древних стенах до других. Ученый монах из Германии тщательно отметил все здания и памятники, которые можно было увидеть при движении по каждому из маршрутов, и скопировал надписи на некоторых из них. На нашем храме, например, было написано: «Божественному Веспасиану Августу Сенат и римский народ», а на следующей строчке - «Императоры и цезари Север и Антонин Пий, счастливые Августы, восстановили». Хотя этот документ был обнаружен в швейцарском монастыре Айнзидельн уже давно, с храмом на Форуме его сопоставил археолог Антонио Нибби только в 1827 году.
Стало понятно, что это тот самый храм, который после смерти и обожествления императора Веспасиана начал строить его сын Тит - но достроить не успел, потому что умер всего через два года после отца. Тита тоже обожествили, и строительство закончил его младший брат, третий и последний император династии Флавиев Домициан. Античные источники сообщают, что храм был посвящен и отцу, и сыну (хотя надпись упоминала только отца), так что в некоторых книгах он называется «Храм Веспасиана и Тита».
Практика обожествления императоров началась с Юлия Цезаря и ко времени Веспасиана стала настолько привычной, что циничный и трезвомыслящий император, которому мы обязаны поговоркой «деньги не пахнут», счел возможным иронизировать на эту тему: по свидетельству историка Светония, когда он почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом»[9] (Vae, puto deus fio).
Фриз храма был украшен бычьими черепами (bucrania) - символом жертвоприношения, который защищал от дурных предзнаменований. Между черепами были изображены разные приспособления для жертвоприношения: шлем, топор, нож, блюдо, кувшин.
Две базилики
Центральную часть Форума занимает почти квадратный и на первый взгляд почти голый участок земли с несколькими колоннами и пустыми постаментами посредине.
А по сторонам, с севера и с юга, когда-то находились две величественные базилики.
Слово «базилика» в наши дни употребляется в двух значениях. Во-первых, это большие католические соборы с особым статусом (например, собор Святого Петра в Риме). Искусствоведы же называют базиликой любой христианский храм, план которого представляет собой латинский крест (согласно этому определению, собор Святого Петра - укороченная базилика, а собор Святого Марка в Венеции - не базилика вовсе). Однако в дохристианские времена базиликами назывались сугубо светские здания. Само это слово по-гречески означает «царские палаты» или «царский портик». Базилики выполняли функции здания суда, бизнес-центра и торговых рядов: в их роскошных залах шли гражданские и уголовные процессы, а в тенистых аркадах располагались разнообразные лавки, торгующие любым товаром.
Тот прямоугольник, который находится с северной стороны Форума, а боковым торцом выходит на Аргилет, занимала Эмилиева базилика. Сейчас в это трудно поверить, но когда-то Плиний Старший называл это здание одним из трех главных чудес Рима (наряду с Форумом Августа и Храмом Мира). В полусказочные времена ранней Республики на этом месте находились лавки - сначала мясные, потом меняльные. Во втором веке до н. э. цензор Марк Фульвий Нобилиор построил здесь первую базилику. Как часто бывает с римскими постройками, не совсем ясно, была ли Эмилиева базилика тем же зданием, что Фульвиева, и если да, то до какой степени. В одном из источников ее даже называют «Эмилиева и Фульвиева базилика». Повод для этого упоминания был весьма значительный: во II веке до н. э. здесь установили первые в городе водяные часы.
Эмилиевой новую (или обновленную) постройку стали называть в честь нескольких представителей рода, который особенно активно реставрировал и украшал здание. Одного из них звали Эмилий Павел, поэтому у базилики появилось еще и третье имя - Павлова.
Портик Гая и Луция. Рисунок Джулиано да Сангалло.
В начале V века н. э. базилика горела; на обломках мраморного пола до сих пор можно увидеть зеленоватые следы от расплавившихся в пламени пожара бронзовых монет (возможно, в базилике все еще работали меняльные лавки). Пожар мог быть вызван погромом, который в 410 году устроили в Риме готы под командованием Алариха. Вечный город впервые за 800 с лишним лет пал под ударом врага; старики качали головами и говорили, что не стоило отказываться от отеческих богов и так усердно перенимать новомодную христианскую ересь. (В ответ на эти сомнения епископ североафриканского города Гиппона Августин написал свое главное произведение - «О граде Божием».) В 847 году, при папе Льве IV, базилика пострадала от сильного землетрясения. Но остатки стен и портика растащили на строительные материалы уже после того, как Сангалло успел их зарисовать.
То, на что пошли обломки, можно увидеть и сегодня. От площади Святого Петра к Замку Святого Ангела ведет прямая Виа Кончилиационе («Улица примирения»), на которой стоят многочисленные посольства при Святом престоле. Дом под номером 30 - это дворец Торлония - Жиро. Когда-то, до отпадения Англии от католицизма, здесь было английское посольство, потом здание принадлежало французским банкирам, потом - семейству Торлония, чьи представители до сих пор занимают высшие посты в ватиканской администрации. Здесь находился музей римских древностей, но с 1960-х годов дворец превращен в многоквартирный дом, а сокровища музея недоступны не только для публики, но и для специалистов. Говорят, правда, что Торлония договорились о продаже коллекции городу. Так вот, облицовка этого дворца - все, что осталось от знаменитой базилики, когда-то слывшей одним из чудес света.
Напротив нее стояла еще одна базилика. Она когда-то называлась Семпрониевой, потом на этом месте начал строить новое здание Юлий Цезарь, но достроить не успел. Почти все незавершенные градостроительные проекты Цезаря довел до конца Август - так было и с этой базиликой, которую он назвал Юлиевой в честь приемного отца. После гибели Гая и Луция базилику переименовали в их честь, но новое название не прижилось.
По структуре базилики были похожи друг на друга - обе двухъярусные, с разными типами колонн на первом и втором этаже, с торговыми рядами по краям и деловыми помещениями внутри. В Юлиевой базилике заседала коллегия центумвиров, основанная якобы еще в царские времена. Хотя слово буквально означает «сто мужей», в эпоху принципата их было сто восемьдесят; они разбирали главным образом имущественные дела, в том числе вопросы наследования. Адвокат и мемуарист Плиний Младший в одном из писем красочно рассказал об одном из дел, которое ему пришлось вести перед коллегией:
«Знатная женщина, жена претория, лишена наследства восьмидесятилетним отцом через одиннадцать дней после того, как, обезумев от любви, он ввел к себе в дом мачеху. Аттия требовала отцовское имущество в заседании четырех комиссий. Заседало сто восемьдесят судей (их столько в четырех комиссиях). С обеих сторон много адвокатов; для них множество скамей; густая толпа многими кругами охватывала широкое пространство для судей. Толпились около судей; на многих галереях базилики здесь женщины, там мужчины жадно старались услышать (это было трудно) и увидеть (это было легко). Напряженно ждут отца, напряженно дочери, напряженно и мачехи. Дело решили по-разному: в двух комиссиях мы выиграли, в двух проиграли. Случайно произошло то, что случаем не покажется: проиграла мачеха, получившая из наследства одну шестую».
Обе базилики были покрыты деревянными крышами; поэты даже иногда называли Юлиеву базилику «Юлиевой крышей». Полубезумный император Калигула использовал ее довольно своеобразно: «деньги в немалом количестве он бросал в народ с крыши Юлиевой базилики несколько дней подряд».
Пол Эмилиевой базилики славится следами от расплавившихся монет, а пол Юлиевой - многочисленными (по некоторым подсчетам, их больше восьмидесяти) расчерченными прямо на мраморе досками для игр, которые сейчас мы бы назвали «настольными» - а в древнем Риме, очевидно, они были по преимуществу напольными.
Ростры
В Петербурге, перед зданием Биржи на стрелке Васильевского острова стоят две красные колонны. Их строили не только с декоративной, но и с практической целью: наверху по ночам жгли смолу, и колонны служили маяками для невской навигации. В xx веке эта функция колонн отмерла за ненадобностью, но в праздничные дни их по-прежнему зажигают - только теперь там горит газ, проведенный наверх в 1950-е годы. Колонны называются ростральными, потому что их стволы украшены носами кораблей (по-латыни rostrum, множественное число rostra). Другая знаменитая ростральная колонна стоит на площади Коламбус-серкл в Нью-Йорке; ее воздвигли к 400-летию открытия Америки, и изображенные на ней корабли - это колумбовские каравеллы «Пинта», «Нинья» и «Санта-Мария».
Традиция украшать архитектурные памятники носами вражеских кораблей в честь морских побед восходит к римским временам. Первая ростральная колонна была воздвигнута на Форуме в честь морской победы возле города Анция (ныне Анцио, в полусотне километров к югу от Рима на берегу Тирренского моря). Римляне, не зная, что делать с захваченными в бою бронзовыми украшениями вражеских кораблей, установили их посреди Форума.
Другая, более знаменитая колонна, была посвящена победе над карфагенянами в 260 году до н. э. в битве при Милах (ныне Милаццо - небольшое поселение на северном побережье Сицилии). Это была первая крупная морская победа Рима, к тому же над соперником, чье превосходство на море считалось неоспоримым. У римлян до такой степени не было опыта военно-морских действий, что и свой-то флот они смогли построить только по образцу карфагенского корабля, потерпевшего крушение в Мессинском проливе. Впрочем, карфагеняне не могли пожаловаться, что их не предупреждали: некий Цезон незадолго до первой Пунической войны говорил карфагенскому послу, что римлянам не привыкать побеждать врага на его территории и его же излюбленными средствами; перечислив несколько убедительных исторических примеров, Цезон заключил: «Не принуждайте римлян к морским столкновениям; ведь если нам понадобятся морские силы, мы за короткое время снарядим больше кораблей, чем у вас, и они будут лучше ваших, и мы станем лучше сражаться на море, чем народы, которые давно занимаются мореплаванием».
Римляне победили благодаря новаторской технике морского боя, которая в более поздние времена получила название «абордаж», и бесстрашию командира Гая Дуилия, человека незнатного происхождения, позже ставшего консулом. В те времена это была неслыханная честь для «нового человека» (homo novus - так официально назывались в римской политике выскочки, чьи предки не занимали высоких постов). Ростральная колонна на Форуме тоже была названа в его честь.
Когда морских побед стало еще больше, римляне украсили корабельными носами целую платформу возле Комиция и здания Сената, и эту платформу стали метонимически называть просто Ростры («носы»). Это было, по свидетельству древних историков, самое почетное и самое заметное место на Форуме. Не было высшей награды для государственного мужа, чем статуя в его честь, воздвигнутая на Рострах. Конечно, со временем статуй становилось так много, что старые приходилось убирать, освобождая место для новых. То же самое происходило с самими Рострами. Старые, республиканские, были демонтированы при Юлии Цезаре. Задняя их сторона была выпуклой формы из-за контура ступеней Комиция - и, хотя Юлиевы Ростры были передвинуты ближе к центру Форума и необходимости в таком архитектурном решении больше не было, новая конструкция бережно повторяла форму старой. Август добавил к ним еще одну платформу чуть восточнее, а в поздние годы империи к ним для равновесия достроили Ростры с другой стороны Форума, перед храмом Божественного Юлия. В XIX веке эти императорские Ростры по ошибке сочли средневековыми (и, стало быть, не представляющими исторического интереса) и снесли.
Ростры. Реконструкция.
Цезаревы Ростры почти полностью реконструированы в 1904 году, хотя при реконструкции использовали некоторые античные блоки, в том числе те, что были украшены дырками для корабельных носов. К Августовым Рострам лепится небольшая кирпичная пристройка с плохо сохранившейся посвятительной надписью, из которой создается впечатление, что она посвящена какому-то достижению городского префекта Юния Валентина в последние годы существования западной Римской империи. Поскольку в ту эпоху сражаться приходилось в основном с германским племенем вандалов, пристройка известна под названием «Вандальские Ростры» (Rostra Vandalica).
В начале IV века н. э. на Рострах поставили пять колонн в честь двадцатилетия правления императора Диоклетиана (который по этому торжественному поводу впервые прибыл в Рим) и десятилетия учрежденной им системы правления, известной как тетрархия («четверовластие»). На самой высокой колонне была установлена статуя Юпитера, на остальных - статуи четырех цезарей-правителей. В 1547 году был найден пьедестал одной из этих колонн (так называемый «Пьедестал десятилетия»); сейчас он установлен неподалеку от Ростр. На нем изображены процессии и жертвоприношения в честь десятилетия тетрархии, а на щите, который держат крылатые богини, написано «Счастливого десятилетия цезарей» (Caesarum decennalia feliciter).
Вдоль южного края Форума на равном расстоянии друг от друга стоят десять огромных кирпичных пьедесталов (когда-то они, конечно, были облицованы травертином и мрамором) - это пьедесталы торжественных колонн, воздвигнутых в честь разных побед позднеимператорской эпохи. Две колонны восстановлены, но перепутаны местами, а та, на которой ясно видны дыры, вообще, скорее всего, стояла совершенно в другом месте Форума и была ростральной (дыры - это те места, где крепились декоративные носы кораблей).
По бокам от Ростр стояли два памятника, отмечающие центр Рима и центр мира. Один из них - Пуп города Рима (Umbilicus urbis Romae), от которого сохранилось круглое бетонное основание между Рострами и аркой Септимия Севера. Другой - Золотой мильный камень (Milliarium aureum), колонна из позолоченной бронзы, установленная при Августе. На этом знаке были отмечены главные города империи и расстояния до них, и у него, по свидетельству Плутарха, заканчивались все дороги Италии.
Похороны
Ростры служили излюбленным местом для публичных выступлений и похорон, которые в Риме тоже были разновидностью публичных выступлений.
Смерть знатного римлянина, рассказывает Полибий, становится важным событием для всего города. Покойника несут на Форум и ставят (именно ставят, а не кладут) на Рострах; специально обученные ремесленники предварительно снимают с него посмертную маску, в которой стараются добиться максимального портретного сходства, вплоть до цвета лица (впоследствии эта маска хранится на почетном месте в семье покойного). Похороны призваны прославить как добродетели новопреставленного, так и доблесть его рода. Сын покойного или другой родственник произносит речь, в которой восхваляет умершего и рассказывает о его благородных предках, начиная с самых давних. Этот рассказ носит театрализованный характер, потому что другие родственники покойника в этот момент сидят на Рострах, изображая этих самых давних предков - в их посмертных масках и одеждах, соответствующих статусу (например, в тоге с пурпурной каймой, если предок был консулом).
Самой интересной находкой в святилище оказался неприметный кусок туфа. На нем была высечена надпись, и эта надпись была на латинском языке, только очень-очень древнем. Греческий историк Дионисий Галикарнасский сообщал, что Ромул посвятил свою статую Гефесту (то есть Вулкану) и в честь этого сделал надпись «греческими буквами» (то есть архаическим шрифтом; действительно, буква r на этой надписи выглядит как Р, а не как R).
Надпись сохранилась частично. Использовался очень архаичный метод написания - не слева направо и не сверху вниз, а сначала в одном направлении, потом в противоположном (в данном случае - сверху вниз и снизу вверх). Такой способ называется бустрофедон, «поворот быка» (имеется в виду - на пахотном поле). Надежно удалось разобрать, в сущности, только три слова: kalatorem, iovxmenta и recei. Первое означает должностное лицо, нечто вроде герольда; второе относится к подъяремным животным; третье же - это архаическая форма слова rex, «царь». В 1899 году это произвело фурор, потому что вроде бы доказывало реальность царской эпохи, в которой тогда многие сомневались. Во времена Цицерона жрец, называющийся rex sacrorum («священноцарь») - сохранивший религиозные функции, ранее принадлежавшие царям, - выполнял на этом месте какие-то ритуалы, смысл которых уже никому не был понятен; так, в частности, завершив процедуру, он уходил столь поспешно, будто за ним гнались. Осторожные ученые считают, что надпись Черного камня (здесь стоит напомнить, что Черный камень - это не сам блок туфа, а темная мраморная плитка, когда-то покрывавшая это место) описывает какие-то действия, которые царь (или жрец) и его помощник выполняют с участием животных. Менее осторожные лихо переводят надпись, включая недостающие части - например, в том духе, что царь запрещает ступать на это священное место, а кто ступит, сам виноват, и пусть его забодают подъяремные животные. Что бы там ни было написано, это одна из самых древних дошедших до нас надписей на латинском языке.
Клоака
Традиция относила обустройство Клоаки ко времени правления последних царей. Подземное русло этого ручья от Форума до реки следует весьма прихотливому курсу: римляне с осторожностью относились к вмешательству в природу, потому что каждая гора или река была для них божеством, потенциально враждебным. Некоторые из прорытых каналов были так велики, что по ним могла проехать телега со стогом сена. Когда ближайший соратник Августа Агриппа в должности эдила (чиновника, отвечающего за общественные здания) велел прочистить римскую канализацию, он лично инспектировал работы, плавая по канализации на лодке. Во второй половине XIX века предприимчивые римские гиды охотно показывали богатым английским и американским туристам подземелья Клоаки. Будущий романист Генри Джеймс писал сестре из Рима в 1869 году, что это оказалось для него «самым глубоким и самым мрачным впечатлением от античности».
В первом веке нашей эры писатель-энциклопедист Плиний Старший дивился тому, что Клоаке уже 700 лет, а она как новенькая и «практически нерушимая». Наверное, он еще сильнее удивился бы, если бы узнал, что и сейчас, почти 2000 лет спустя, некоторые участки Большой Клоаки используются по прямому назначению. Отверстие, по которому нечистоты когда-то сливались в Тибр, можно увидеть сбоку от Палатинского моста (Ponte Palatino).
Храм Сатурна
С древних времен под святилищем Сатурна находилась государственная казна, поэтому храм служил штаб-квартирой для квесторов, государственных чиновников, отвечающих за финансы. В какой-то момент казну разделили на две части: одна использовалась для повседневных государственных надобностей, другая представляла собой своего рода «стабилизационный фонд», к которому можно было обращаться только в случае крайней опасности для государства. Римляне считали, что главной угрозой для них могла бы стать война с галлами, но реальность, как обычно, обманула ожидания. В бурную пору «римской революции» казной овладел Юлий Цезарь; когда молодой народный трибун попытался защитить храмовую сокровищницу собственным телом, Цезарь многозначительно сказал: «Поверь, мне труднее тебе угрожать, чем тебя убить».
Храм Сатурна. Гравюра Джованни Баттисты Пиранези.
В храме стояла статуя Сатурна из золота и слоновой кости, одетая в шерстяные одежды; по свидетельству Плиния Старшего, внутри она была полая, залитая оливковым маслом, якобы полезным для слоновой кости. Кроме того, ноги статуи были прикручены к постаменту грубыми веревками, которые снимали только на время праздника сатурналий в конце декабря. Это был веселый, буйный праздник, «лучший из дней» по словам поэта Катулла: рабы и хозяева менялись местами, все ходили друг к другу в гости, дарили подарки, работа замирала. (Катилина и его сообщники планировали захватить власть и перерезать сенаторов именно в дни сатурналий, когда все теряют бдительность.) Плиний Младший писал другу, что он отвел себе на вилле отдельный кабинет, чтобы не мешать своим домашним справлять сатурналии - и чтобы праздничное веселье не мешало его ученым занятиям. Некоторые исследователи считают, что на исходе античности христианские богословы постановили считать временем рождения Иисуса конец декабря именно для того, чтобы переформатировать и ввести в благочестивое русло празднование языческих сатурналий, которые никак не хотели сдавать свои позиции.
Храм Веспасиана
На одной из гравюр Пиранези эти колонны изображены на фоне еще одной бытовой зарисовки из жизни «Коровьего поля». Но современный зритель вряд ли узнает в них нынешний памятник: на гравюре грунт доходит почти до самых капителей - так высоко поднялся со времен империи культурный слой. Когда в 1810 году храм стали откапывать, выяснилось, что три сохранившиеся колонны не стоят прямо, а отклонились почти на метр, и их поддерживает только накопившаяся вокруг почва. Архитекторам пришлось демонтировать колонны и возвести их на новом фундаменте, так что ступени и подиум этого храма созданы в 1811 году. В конце XIX века археолог Родольфо Ланчиани, немного преувеличивая, писал, что, когда грунт удалили, «публика увидела на фоне неба те капители и фриз, по которым всего несколькими месяцами ранее ступали ноги туристов».
Между тем и Пиранези, и архитекторы начала XIX века считали, что эти три колонны принадлежат храму Юпитера Громовержца (который на самом деле стоял на Капитолии, неподалеку). На сохранившемся куске фриза видна надпись estitver. Догадаться, что это фрагмент слова restituerunt, «восстановили», не составляло труда, но по понятным причинам атрибуцию храма такая надпись не облегчала.
Ключ к загадке оказался спрятан в уникальном документе - так называемом Айнзидельнском путеводителе. Это часть средневековой рукописи ix века (времен Карла Великого), которая представляет собой одиннадцать маршрутов для прогулки по Риму из конца в конец, от одних ворот в древних стенах до других. Ученый монах из Германии тщательно отметил все здания и памятники, которые можно было увидеть при движении по каждому из маршрутов, и скопировал надписи на некоторых из них. На нашем храме, например, было написано: «Божественному Веспасиану Августу Сенат и римский народ», а на следующей строчке - «Императоры и цезари Север и Антонин Пий, счастливые Августы, восстановили». Хотя этот документ был обнаружен в швейцарском монастыре Айнзидельн уже давно, с храмом на Форуме его сопоставил археолог Антонио Нибби только в 1827 году.
Стало понятно, что это тот самый храм, который после смерти и обожествления императора Веспасиана начал строить его сын Тит - но достроить не успел, потому что умер всего через два года после отца. Тита тоже обожествили, и строительство закончил его младший брат, третий и последний император династии Флавиев Домициан. Античные источники сообщают, что храм был посвящен и отцу, и сыну (хотя надпись упоминала только отца), так что в некоторых книгах он называется «Храм Веспасиана и Тита».
Практика обожествления императоров началась с Юлия Цезаря и ко времени Веспасиана стала настолько привычной, что циничный и трезвомыслящий император, которому мы обязаны поговоркой «деньги не пахнут», счел возможным иронизировать на эту тему: по свидетельству историка Светония, когда он почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом»[9] (Vae, puto deus fio).
Фриз храма был украшен бычьими черепами (bucrania) - символом жертвоприношения, который защищал от дурных предзнаменований. Между черепами были изображены разные приспособления для жертвоприношения: шлем, топор, нож, блюдо, кувшин.
Две базилики
Центральную часть Форума занимает почти квадратный и на первый взгляд почти голый участок земли с несколькими колоннами и пустыми постаментами посредине.
А по сторонам, с севера и с юга, когда-то находились две величественные базилики.
Слово «базилика» в наши дни употребляется в двух значениях. Во-первых, это большие католические соборы с особым статусом (например, собор Святого Петра в Риме). Искусствоведы же называют базиликой любой христианский храм, план которого представляет собой латинский крест (согласно этому определению, собор Святого Петра - укороченная базилика, а собор Святого Марка в Венеции - не базилика вовсе). Однако в дохристианские времена базиликами назывались сугубо светские здания. Само это слово по-гречески означает «царские палаты» или «царский портик». Базилики выполняли функции здания суда, бизнес-центра и торговых рядов: в их роскошных залах шли гражданские и уголовные процессы, а в тенистых аркадах располагались разнообразные лавки, торгующие любым товаром.
Тот прямоугольник, который находится с северной стороны Форума, а боковым торцом выходит на Аргилет, занимала Эмилиева базилика. Сейчас в это трудно поверить, но когда-то Плиний Старший называл это здание одним из трех главных чудес Рима (наряду с Форумом Августа и Храмом Мира). В полусказочные времена ранней Республики на этом месте находились лавки - сначала мясные, потом меняльные. Во втором веке до н. э. цензор Марк Фульвий Нобилиор построил здесь первую базилику. Как часто бывает с римскими постройками, не совсем ясно, была ли Эмилиева базилика тем же зданием, что Фульвиева, и если да, то до какой степени. В одном из источников ее даже называют «Эмилиева и Фульвиева базилика». Повод для этого упоминания был весьма значительный: во II веке до н. э. здесь установили первые в городе водяные часы.
Эмилиевой новую (или обновленную) постройку стали называть в честь нескольких представителей рода, который особенно активно реставрировал и украшал здание. Одного из них звали Эмилий Павел, поэтому у базилики появилось еще и третье имя - Павлова.
Портик Гая и Луция. Рисунок Джулиано да Сангалло.
В начале V века н. э. базилика горела; на обломках мраморного пола до сих пор можно увидеть зеленоватые следы от расплавившихся в пламени пожара бронзовых монет (возможно, в базилике все еще работали меняльные лавки). Пожар мог быть вызван погромом, который в 410 году устроили в Риме готы под командованием Алариха. Вечный город впервые за 800 с лишним лет пал под ударом врага; старики качали головами и говорили, что не стоило отказываться от отеческих богов и так усердно перенимать новомодную христианскую ересь. (В ответ на эти сомнения епископ североафриканского города Гиппона Августин написал свое главное произведение - «О граде Божием».) В 847 году, при папе Льве IV, базилика пострадала от сильного землетрясения. Но остатки стен и портика растащили на строительные материалы уже после того, как Сангалло успел их зарисовать.
То, на что пошли обломки, можно увидеть и сегодня. От площади Святого Петра к Замку Святого Ангела ведет прямая Виа Кончилиационе («Улица примирения»), на которой стоят многочисленные посольства при Святом престоле. Дом под номером 30 - это дворец Торлония - Жиро. Когда-то, до отпадения Англии от католицизма, здесь было английское посольство, потом здание принадлежало французским банкирам, потом - семейству Торлония, чьи представители до сих пор занимают высшие посты в ватиканской администрации. Здесь находился музей римских древностей, но с 1960-х годов дворец превращен в многоквартирный дом, а сокровища музея недоступны не только для публики, но и для специалистов. Говорят, правда, что Торлония договорились о продаже коллекции городу. Так вот, облицовка этого дворца - все, что осталось от знаменитой базилики, когда-то слывшей одним из чудес света.
Напротив нее стояла еще одна базилика. Она когда-то называлась Семпрониевой, потом на этом месте начал строить новое здание Юлий Цезарь, но достроить не успел. Почти все незавершенные градостроительные проекты Цезаря довел до конца Август - так было и с этой базиликой, которую он назвал Юлиевой в честь приемного отца. После гибели Гая и Луция базилику переименовали в их честь, но новое название не прижилось.
По структуре базилики были похожи друг на друга - обе двухъярусные, с разными типами колонн на первом и втором этаже, с торговыми рядами по краям и деловыми помещениями внутри. В Юлиевой базилике заседала коллегия центумвиров, основанная якобы еще в царские времена. Хотя слово буквально означает «сто мужей», в эпоху принципата их было сто восемьдесят; они разбирали главным образом имущественные дела, в том числе вопросы наследования. Адвокат и мемуарист Плиний Младший в одном из писем красочно рассказал об одном из дел, которое ему пришлось вести перед коллегией:
«Знатная женщина, жена претория, лишена наследства восьмидесятилетним отцом через одиннадцать дней после того, как, обезумев от любви, он ввел к себе в дом мачеху. Аттия требовала отцовское имущество в заседании четырех комиссий. Заседало сто восемьдесят судей (их столько в четырех комиссиях). С обеих сторон много адвокатов; для них множество скамей; густая толпа многими кругами охватывала широкое пространство для судей. Толпились около судей; на многих галереях базилики здесь женщины, там мужчины жадно старались услышать (это было трудно) и увидеть (это было легко). Напряженно ждут отца, напряженно дочери, напряженно и мачехи. Дело решили по-разному: в двух комиссиях мы выиграли, в двух проиграли. Случайно произошло то, что случаем не покажется: проиграла мачеха, получившая из наследства одну шестую».
Обе базилики были покрыты деревянными крышами; поэты даже иногда называли Юлиеву базилику «Юлиевой крышей». Полубезумный император Калигула использовал ее довольно своеобразно: «деньги в немалом количестве он бросал в народ с крыши Юлиевой базилики несколько дней подряд».
Пол Эмилиевой базилики славится следами от расплавившихся монет, а пол Юлиевой - многочисленными (по некоторым подсчетам, их больше восьмидесяти) расчерченными прямо на мраморе досками для игр, которые сейчас мы бы назвали «настольными» - а в древнем Риме, очевидно, они были по преимуществу напольными.
Ростры
В Петербурге, перед зданием Биржи на стрелке Васильевского острова стоят две красные колонны. Их строили не только с декоративной, но и с практической целью: наверху по ночам жгли смолу, и колонны служили маяками для невской навигации. В xx веке эта функция колонн отмерла за ненадобностью, но в праздничные дни их по-прежнему зажигают - только теперь там горит газ, проведенный наверх в 1950-е годы. Колонны называются ростральными, потому что их стволы украшены носами кораблей (по-латыни rostrum, множественное число rostra). Другая знаменитая ростральная колонна стоит на площади Коламбус-серкл в Нью-Йорке; ее воздвигли к 400-летию открытия Америки, и изображенные на ней корабли - это колумбовские каравеллы «Пинта», «Нинья» и «Санта-Мария».
Традиция украшать архитектурные памятники носами вражеских кораблей в честь морских побед восходит к римским временам. Первая ростральная колонна была воздвигнута на Форуме в честь морской победы возле города Анция (ныне Анцио, в полусотне километров к югу от Рима на берегу Тирренского моря). Римляне, не зная, что делать с захваченными в бою бронзовыми украшениями вражеских кораблей, установили их посреди Форума.
Другая, более знаменитая колонна, была посвящена победе над карфагенянами в 260 году до н. э. в битве при Милах (ныне Милаццо - небольшое поселение на северном побережье Сицилии). Это была первая крупная морская победа Рима, к тому же над соперником, чье превосходство на море считалось неоспоримым. У римлян до такой степени не было опыта военно-морских действий, что и свой-то флот они смогли построить только по образцу карфагенского корабля, потерпевшего крушение в Мессинском проливе. Впрочем, карфагеняне не могли пожаловаться, что их не предупреждали: некий Цезон незадолго до первой Пунической войны говорил карфагенскому послу, что римлянам не привыкать побеждать врага на его территории и его же излюбленными средствами; перечислив несколько убедительных исторических примеров, Цезон заключил: «Не принуждайте римлян к морским столкновениям; ведь если нам понадобятся морские силы, мы за короткое время снарядим больше кораблей, чем у вас, и они будут лучше ваших, и мы станем лучше сражаться на море, чем народы, которые давно занимаются мореплаванием».
Римляне победили благодаря новаторской технике морского боя, которая в более поздние времена получила название «абордаж», и бесстрашию командира Гая Дуилия, человека незнатного происхождения, позже ставшего консулом. В те времена это была неслыханная честь для «нового человека» (homo novus - так официально назывались в римской политике выскочки, чьи предки не занимали высоких постов). Ростральная колонна на Форуме тоже была названа в его честь.
Когда морских побед стало еще больше, римляне украсили корабельными носами целую платформу возле Комиция и здания Сената, и эту платформу стали метонимически называть просто Ростры («носы»). Это было, по свидетельству древних историков, самое почетное и самое заметное место на Форуме. Не было высшей награды для государственного мужа, чем статуя в его честь, воздвигнутая на Рострах. Конечно, со временем статуй становилось так много, что старые приходилось убирать, освобождая место для новых. То же самое происходило с самими Рострами. Старые, республиканские, были демонтированы при Юлии Цезаре. Задняя их сторона была выпуклой формы из-за контура ступеней Комиция - и, хотя Юлиевы Ростры были передвинуты ближе к центру Форума и необходимости в таком архитектурном решении больше не было, новая конструкция бережно повторяла форму старой. Август добавил к ним еще одну платформу чуть восточнее, а в поздние годы империи к ним для равновесия достроили Ростры с другой стороны Форума, перед храмом Божественного Юлия. В XIX веке эти императорские Ростры по ошибке сочли средневековыми (и, стало быть, не представляющими исторического интереса) и снесли.
Ростры. Реконструкция.
Цезаревы Ростры почти полностью реконструированы в 1904 году, хотя при реконструкции использовали некоторые античные блоки, в том числе те, что были украшены дырками для корабельных носов. К Августовым Рострам лепится небольшая кирпичная пристройка с плохо сохранившейся посвятительной надписью, из которой создается впечатление, что она посвящена какому-то достижению городского префекта Юния Валентина в последние годы существования западной Римской империи. Поскольку в ту эпоху сражаться приходилось в основном с германским племенем вандалов, пристройка известна под названием «Вандальские Ростры» (Rostra Vandalica).
В начале IV века н. э. на Рострах поставили пять колонн в честь двадцатилетия правления императора Диоклетиана (который по этому торжественному поводу впервые прибыл в Рим) и десятилетия учрежденной им системы правления, известной как тетрархия («четверовластие»). На самой высокой колонне была установлена статуя Юпитера, на остальных - статуи четырех цезарей-правителей. В 1547 году был найден пьедестал одной из этих колонн (так называемый «Пьедестал десятилетия»); сейчас он установлен неподалеку от Ростр. На нем изображены процессии и жертвоприношения в честь десятилетия тетрархии, а на щите, который держат крылатые богини, написано «Счастливого десятилетия цезарей» (Caesarum decennalia feliciter).
Вдоль южного края Форума на равном расстоянии друг от друга стоят десять огромных кирпичных пьедесталов (когда-то они, конечно, были облицованы травертином и мрамором) - это пьедесталы торжественных колонн, воздвигнутых в честь разных побед позднеимператорской эпохи. Две колонны восстановлены, но перепутаны местами, а та, на которой ясно видны дыры, вообще, скорее всего, стояла совершенно в другом месте Форума и была ростральной (дыры - это те места, где крепились декоративные носы кораблей).
По бокам от Ростр стояли два памятника, отмечающие центр Рима и центр мира. Один из них - Пуп города Рима (Umbilicus urbis Romae), от которого сохранилось круглое бетонное основание между Рострами и аркой Септимия Севера. Другой - Золотой мильный камень (Milliarium aureum), колонна из позолоченной бронзы, установленная при Августе. На этом знаке были отмечены главные города империи и расстояния до них, и у него, по свидетельству Плутарха, заканчивались все дороги Италии.
Похороны
Ростры служили излюбленным местом для публичных выступлений и похорон, которые в Риме тоже были разновидностью публичных выступлений.
Смерть знатного римлянина, рассказывает Полибий, становится важным событием для всего города. Покойника несут на Форум и ставят (именно ставят, а не кладут) на Рострах; специально обученные ремесленники предварительно снимают с него посмертную маску, в которой стараются добиться максимального портретного сходства, вплоть до цвета лица (впоследствии эта маска хранится на почетном месте в семье покойного). Похороны призваны прославить как добродетели новопреставленного, так и доблесть его рода. Сын покойного или другой родственник произносит речь, в которой восхваляет умершего и рассказывает о его благородных предках, начиная с самых давних. Этот рассказ носит театрализованный характер, потому что другие родственники покойника в этот момент сидят на Рострах, изображая этих самых давних предков - в их посмертных масках и одеждах, соответствующих статусу (например, в тоге с пурпурной каймой, если предок был консулом).