Евгений Анисимов «Императорская Россия»
С первых же дней царствования Александр I испытывал страх и неуверенность. Он с детских лет научился скрывать свои чувства, улыбался и кланялся всем, но на душе его было смятение и ужас. Результат переворота - убийство отца - ошеломил Александра. Целыми часами оставался он один, молча, с угрюмым, неподвижным взглядом. Это повторялось ежедневно, он никого не хотел тогда видеть подле себя.
Царь - человек тонкий - страдал, ему не с кем было даже поговорить по душам. К этому времени брак Александра с Елизаветой Алексеевной стал формальным. В 16 лет Александр по воле своей бабки Екатерины II женился на 14-летней Луизе Марии Августе, маркграфине Баденской, ставшей в православии Елизаветой Алексеевной. Это была обаятельная, умная женщина с возвышенной душой и добрым сердцем. Супруги были прекрасны, как юные боги, но брак этот не был счастливым. Сначала супруги - любимая в обществе очаровательная юная пара - жили дружно, но после воцарения мужа Елизавета Алексеевна утратила на него всякое влияние. Дети их - Мария и Елизавета - умерли в младенчестве. Долгие годы Александр I почти открыто жил со своей любовницей М. А. Нарышкиной в ее дворце на Фонтанке. Императрица Елизавета Алексеевна была предоставлена сама себе. И хотя Елизавета всегда держала сторону мужа, она не была ему соратником и другом. А именно в этом Александр I так нуждался - новый император подсознательно хотел искупить тяжкий грех отцеубийства грандиозными переменами. Кроме того, Александр понимал, что система власти, созданная отцом, отвратительна, ее нужно срочно менять, да и все в обществе ждали перемен.
Загородный Каменноостровский дворец в Петербурге стал подлинным штабом русского реформаторства начала XIX века. Двадцать четвертого июня 1801 года, отобедав у императора, трое его друзей - Строганов, Чарторыский и Новосильцев - были тайно проведены в туалетную комнату Александра, где он их уже поджидал. Началось первое заседание нового, неофициального органа - Негласного комитета, «молодых друзей» Александра I. Так их называли в литературе, хотя они были уже не так молоды для своего века: Новосильцеву исполнилось 39 лет, Кочубею и Чарторыскому - по 33, Строганову - 27 и только Александру было 24 года!
Новосильцев огласил программу работы, которую предстояло выполнить в три этапа: обсудить положение в стране, разработать реформу государства (ведь вся сила России - в ее государственных структурах), а затем завершить преобразования «конституцией, устроенной согласно истинному духу нации».
Александр I задумался, и когда 15 сентября 1801 года в Москве состоялась торжественная коронация молодого императора, народ бесплатно кормили и поили, оглашали манифест и указы. Народу простили 25 копеек ежегодной подушной подати… и все: никакой «Грамоты Российскому народу», никакой реформы Сената!
Что же произошло?Почему Александр, так глубоко и искренне веривший в идеи Просвещения и прогресса, так и не решился «прыгнуть в воду», дать России конституцию? Есть несколько важных причин для этого. Во-первых, он никогда не был решительным, волевым человеком. Сомнения, колебания делали жизнь его мучительной, хотя он умело скрывал их. И поэтому намерения государя относительно издания «Грамоты» никогда не были окончательными. Во-вторых, он прекрасно видел, что к четверке его «молодых друзей» - реформаторов уже пристроился легион приспособленцев во главе с убийцами его отца, желающих конституции не для России, а для себя, мечтающих о том, как продлить свою власть, да еще и подчинить себе (на вполне законных основаниях) императора.
Поэтому совет Лагарпа повременить с конституцией и понравился Александру I: куда, собственно, спешить с ограничением собственной власти, когда вокруг столько нерешенных задач, когда можно и нужно употребить эту безграничную власть во имя тех же благих целей ее ограничения в будущем. С этим согласились «молодые друзья» из Негласного комитета. Они предлагали взяться за крестьянское дело, за реформу несовершенного государственного аппарата. Известно, что если хочешь затянуть реформы - займись аграрным вопросом и реорганизацией контор…
А тут еще сложнейшая международная обстановка, как часто у нас бывает, мешала решительно идти к осуществлению мечты реформаторов. «Солнце Аустерлица» было губительно не только для русской армии, но и для либеральных идей Александра I, все его силы стали уходить на борьбу (или фальшивую дружбу) с «узурпатором Буонапарте» - Наполеоном.
Государственные преобразования. М. М. Сперанский
Бурная деятельность Александра I и молодых реформаторов продолжалась еще несколько лет. Спору нет, эти годы принесли России множество гуманных указов, по крайней мере, написанных пером, а не кнутом. И если с решением аграрной проблемы, как всегда, ничего не получилось, то удалось провести масштабную реформу государственного аппарата. Тут все разом получилось - был образован новый Государственный совет и созданы министерства. Как легко догадаться, «молодые реформаторы» заняли не последние места - стали министрами, крупными чиновниками… У истоков государственной реформы стоял толковый человек, и благодаря ему преобразования в области управления все-таки продолжались до 1812 года. Его звали Михаил Михайлович Сперанский. Попович по происхождению, он рано проявил свои государственные способности, был замечен как незаурядный чиновник, и его приблизил к себе царь. Благодаря своему уму, образованности и знанию государственного устройства Сперанский стал главным советником царя по реформам. В конечном счете он предполагал постепенно превратить самодержавную Россию в конституционную монархию с Государственным советом и Думой. Четкое разделение законодательной, исполнительной и судебной власти сочеталось в его планах с предоставлением дворянам и купцам избирательных прав. С 1810 года Сперанский реализовал план создания Государственного совета и системы министерств. Однако Александр не решился идти дальше на кардинальные реформы, которые могли бы сократить власть самодержца. Он заподозрил Сперанского в интригах против него и в 1812 году сослал его в Нижний Новгород. Позже (в 1818-1821 годы) Сперанский стал генерал-губернатором Сибири, но в Петербург смог вернуться лишь при Николае I.
Александр I был очень сложным, противоречивым человеком. Он был склонен к позе, самолюбованию, многие считали его злопамятным, фальшивым и неискренним. В то же время он был добр и сентиментален. Порой император мог казаться «слабым и лукавым» (по словам Пушкина), но никому - ни либералам, ни консерваторам - не удавалось подчинить его себе, сломить его волю. Он почти всегда избегал явных конфликтов, но умел добиваться своего и, как многие его предшественники, был особенно подозрителен, мнителен, когда заходила речь о святая святых - самодержавной власти. Жертвой этой подозрительности и мнительности и пал Сперанский.
Две войны с Наполеоном
Как и отец, как и все Романовы, Александр I любил разводы, парады, фрунт, великолепную выучку печатающих шаг по плацу полков, был строг и придирчив к малейшему нарушению уставов… Но при этом он не любил войны, его не тянуло, как Фридриха Великого или Наполеона, в гущу сражения, под огонь и пули… Но логика политического развития вела Александра к столкновению с Бонапартом.
И тут немалую роль сыграли личные чувства Александра I. В мае 1802 года в Мемеле он познакомился с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом и его супругой королевой Луизой. Она произвела неизгладимое впечатление на Александра, он в нее влюбился. Да и император очень понравился Луизе, заметно отличаясь от мешковатого, угрюмого супруга-короля. Казалось они, Александр и Луиза, были созданы друг для друга.
Это был упоительный и, скорее всего, платонический роман - Александру часто было важно само ухаживание, облекавшееся в трепетную романтическую форму, которая, по его убеждению, исчезала от плотской близости. Но политические последствия этого романа оказались вполне реальные. Так случилось, что в своем неуемном стремлении к мировому господству Наполеон растоптал Пруссию, унизил ее, загнал короля и прелестную Луизу на единственный свободный кусочек прусской территории - в Восточную Пруссию. Конечно, дело было не только в возмутительном поведении Наполеона по отношению к прекрасной даме. Дело в том, что он, набравшись сил, грубо нарушил принятые в монархическом обществе Европы обычаи, повел себя как парвеню и нахал. Во-первых, он объявил себя пожизненным консулом, а потом провозгласил себя императором. Для монархического салона Европы это было равносильно тому, что в аристократическую гостиную вошел бы переодетый конюх! Когда в марте 1804 года Наполеон арестовал и расстрелял во рву Венсенского замка герцога Энгинского, отпрыска Бурбонов, мир с ним стал уже невозможен. Как записал сардинский посланник в Петербурге Жозеф де Местр, «возмущение достигло предела. Добрые императрицы плачут. Великий князь Константин в бешенстве, Александр I глубоко огорчен. Французских посланников не принимают». Начался обмен резкими нотами. И тут Наполеон оскорбил Александра I, намекнув, что когда убили Павла I, то было бы странно, если бы кто-то из-за границы вмешался в это дело… Осенью 1805 года Александр I поспешил в Берлин, и там произошла новая, трогательная встреча с Луизой. Прусский король, королева, император устроили сцену в стиле средневековых романов: ночью они идут в подземелье, где во тьме и сырости стоит гроб Фридриха Великого, и клянутся в вечной дружбе, благоговейно целуют холодный камень. Но жизнь не роман, не пройдет и пары лет, как Александр будет обниматься не с прусским другом, а с Наполеоном.
Но до этого еще было знаменитое злосчастное сражение под Аустерлицем. В войне, начатой против Наполеона в 1805 году вместе с Австрией, у России, в сущности, не было никаких стратегических интересов. Кажется, что союзникам более хотелось «проучить нахала», который даже посмел стать императором в ряд с ними! Накануне сражений 1805 года Наполеон с искренним недоумением спрашивал у прибывшего к нему русского представителя: «Зачем мы ведем войну, какие сверхважные причины заставляют нас уничтожать друг друга?»
В 1806 году Россия начала новую войну против Наполеона, уже в союзе с Пруссией. После поражений при Йене и Ауэрштедте 14 октября 1806 года Пруссия фактически перестала существовать. При Прейсиш-Эйлау под Кенигсбергом 26-27 января 1807 года русским и пруссакам удалось со страшными потерями отразить натиск французов, но затем при Фридланде Наполеон разбил русских. Если под Аустерлицем погибло 12 тыс. солдат, то при Прейсиш-Эйлау жертв было в два раза больше. Наполеон говорил, что это была не битва, а резня!
Под Аустерлицем (ныне Славков, чехия) 20 ноября 1805 года Наполеон разгромил русскую армию. В тот день Александр I выехал на холм, чтобы посмотреть на расположение войск. Обращаясь к назначенному командовать войсками генералу М. И. Кутузову, Александр I не утерпел. Увидев, что Кутузов нарушает утвержденные ранее инструкции и не идет вперед, царь спросил Кутузова: «В чем задержка, Михаил Илларионович?» - «Поджидаю, когда все войска сойдутся в колонны». - «Как, мы же не на Царицыным лугу, где парад не начинается, пока не подойдут все полки!» - «Да, Ваше величество! Вот потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу. Впрочем, если прикажете… С Богом! Вперед!»
И это была роковая ошибка, во многом определившая начало грандиозного поражения. Атака русских войск оказалась крайне неудачной. Неся большие потери, армия начала отступать, а потом и побежала с поля боя. Император также пустился в постыдный бег. С тех пор он зарекся выходить на поле боя - ему стало окончательно ясно, что это не его дело.
Тильзит. Союз с Наполеоном
В конце концов пришлось идти на мировую, и Александр заговорил другим языком.
«Скажите Наполеону, - обращался царь к французскому посланнику, - что союз между Францией и Россией был предметом моих желаний и что я уверен, что он один может обеспечить счастье и спокойствие на земле. Я льщу себя надеждой, что мы быстро поладим с императором Наполеоном, так как будем договариваться без посредников. Прочный мир может быть заключен между нами в несколько дней!»
Наполеон понимал, что русский император непрост. Впоследствии на острове Святой Елены он писал:
Александр легко может очаровать, но этого надо опасаться, он неискренен, это настоящий византиец времен упадка империи. У него, конечно, есть подлинные или наигранные убеждения, однако в конце концов это только оттенки, данные ему воспитанием и наставником… Вполне возможно, что он меня дурачил, ибо он тонок, лжив, ловок, он может далеко пойти. Если я умру здесь, он станет моим настоящим наследником в Европе. Только я мог его остановить…
И все же это было время унижения Александра I. Как зло писал Пушкин (в момент этих событий ему было 8 лет), это было то время, когда
Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У бонапартова шатра.
В итоге переговоров Россия заключила с Францией союзный договор и разорвала отношения с Англией - врагом Наполеона. Кроме того, Россия дала согласие на частичное восстановление Польши - образование великого герцогства Варшавского, уже России не подвластного. Но вскоре война 1812 года заслонила все эти события.