Редакция газеты советской 43-й армии "Защитник Отечества". Германия, 1945.
Из фотоархива Марка Лисянского, известного советского поэта-песенника и писателя, в 1941 г. - командира саперного взвода 243-й стрелковой дивизии (Смоленское сражение, Битва за Москву), в 1942-43 - главного редактора дивизионной газеты "В бой за родину", 1944-45 - члена редколлегии газеты 43-й армии "Защитник Отечества".
Участники фронтового семинара для начинающих писателей. Крайний слева - руководитель семинара капитан М. Лисянский.
Фото на память у поверженного Рейхстага:
У Бранденбургских ворот:
Сотрудники редакции с бравыми военнослужащими британской военной полиции:
Гвардии старший лейтенант М.Лисянский, 1943 г.:
Наградной лист ст. л-та М.Лисянского на орден "Красной звезды", 1943 :
Источник: http://litnik.org/index.php/poeziya/mark-lisyanskij
Из военной поэзии Марка Лисянского:
СПЯТ НЕИЗВЕСТНЫЕ СОЛДАТЫ
Спят неизвестные солдаты
На самых главных площадях
Почти во всех столицах мира
, Хотя не числились в вождях.
Пред их могилами святыми,
Пред синим жертвенным огнем
Стоял я в Риме и Париже,
Стою в Москве осенним днем.
Вкруг александровские липы
Склоняют желтую листву.
И кажется, что входит вечность
В сиюминутную Москву.
И кажется, что в той могиле,
У той прославленной стены
Лежит мой друг Борис Магнезии,
Погибший в первый год войны,
О, если бы сегодня встали
Из безымянных тех могил
Все неизвестные солдаты,
То каждый рядом с другом был.
И мы бы, друг мой, как бывало,
Пошли осеннею Москвой,
И нас бы дочери встречали,
Внучат подняв над головой.
Мне жить без этого виденья,
Без этой верности нельзя.
Все неизвестные солдаты -
Мои известные друзья!
Я с ними шел в огонь и воду,
По минным тропам и полям,
И жизнь мы поровну делили
И славу делим пополам.
Вертись, планета, осторожно,
Лети в снегах,
Лети в дождях,
Спят неизвестные солдаты
На самых главных площадях.
АЛЫЕ МАКИ
Цветут в Бухенвальде цветы -
Алые маки.
В музейном покое - щиты,
А рядом - бараки.
Цветут в Бухенвальде цветы
Алые вспышки.
На маки глядят с высоты
Бессменные вышки.
На вышках эсэсовцев нет,
Дым не клубится...
Цветы пламенеют - и свет
Ложится на лица.
Не ходит по лагерю смерть,
Не лают собаки.
А все-таки жутко смотреть
На алые маки.
ОДНАЖДЫ НА ВОЙНЕ
Я услыхал однажды на войне: -
Прощай и помни обо мне.
Так говорил солдат в свой смертный час
Тому, кто с ним в атаку шел не раз.
Он обращался к другу своему,
А может, к человечеству всему!..
Но мне казалось в этот миг войны,
Что те слова ко мне обращены.
А тот, кто вынес друга из огня,
В ответ ему сказал: «Прости меня...»
Утихла боль и память о войне,
Но те слова огнем горят во мне.
Беда, когда уходит жизнь от нас,
А рядом друга нет в последний час.
И некому промолвить в тишине: -
Прощай и помни обо мне.
САША КУЗНЕЦОВ
В Полтаве,
В сквере городском,
В зеленом тихом пламени,
Под нарисованным флажком,
Как под гвардейским знаменем,
Под легендарною звездой,
В цветах могила братская.
Лежит в ней воин молодой,
В ней спит судьба солдатская -
В кругу товарищей-бойцов,
Чей путь оборван бомбою...
Мой друг, мой Саша Кузнецов,
Прости вину огромную,
Мою вину перед тобой
За то, что на свидание
Иду протоптанной тропой-•
И нет мне оправдания!
За то, что я стою впервой
Пред этою могилою.
И слышу добрый голос твой:
- Я не прощу - помилую!
Я вижу черный хохолок,
Глаза улыбкой светятся,
И тает, тает холодок... -
Вот как пришлось нам встретиться!
...Цветы в росе, и оттого
Вокруг простор сверкающий,
А ведь в Полтаве у него,
У Саши, нет товарищей.
Нет ни родных и ни друзей,
Лишь ласточка попутная-
Ограда. Шелест тополей.
В тени скамья уютная.
Тропинки с четырех сторон,
Две женщины с букетами...
Родился, жил, работал он
Вдали от места этого.
Он рос на севере, В краю,
Где Волга льется сказкою,
А отдал молодость свою
За тишину полтавскую.
Под братским знаменем бойцов,
Что выше всяких почестей,
Мой друг, мой Саша Кузнецов,
Не знает одиночества.
Как будто он вчера уснул
Под тополем торжественным.
Я с благодарностью взглянул
В глаза полтавским женщинам.
Я БЫЛ САПЕРОМ НА ВОЙНЕ
Я был сапером на войне -
И не ошибся я ни разу.
Иначе мне... Иначе мне
Не написать бы эту фразу!
Я полз среди ловушек-мин,
За мною вслед ползла пехота.
Неосторожный шаг один -
И...Умирать кому охота!
А мина глазу не видна,
Она в траве,
В кустах малины...
Хотя окончилась война,
Еще не все изъяты мины.
Немало лет прошло с тех пор,
Моя земля в цвету и в славе,
Но я по-прежнему сапер,
И ошибиться я не вправе!
ВОСПОМИНАНЬЯ ПИШУТ О ВОЙНЕ
Воспоминанья пишут о войне.
Пора, как видно, вспоминать и мне.
Я жил, я задыхался от огня,
Не так-то просто в гроб вогнать меня!
Жаль, я не вел на фронте дневников,
Живым войну прошел - и был таков!
Не все имеют право вспоминать,
Хотя у всех и родина, и мать.
И юность, и разлука, и война,
И дорогие сердцу имена...
А впрочем, я, наверное, не прав:
Воспоминанья - это не устав.
Нельзя ни запретить, ни отменить,
Ни оборвать связующую нить.
Имеет право вспоминать любой,
Открыть дневник, побыть с самим собой,
Не думая о том, что издадут
Его отредактированный труд.
Участники фронтового семинара для начинающих писателей. Крайний слева - руководитель семинара капитан М. Лисянский.
Фото на память у поверженного Рейхстага:
У Бранденбургских ворот:
Сотрудники редакции с бравыми военнослужащими британской военной полиции:
Гвардии старший лейтенант М.Лисянский, 1943 г.:
Наградной лист ст. л-та М.Лисянского на орден "Красной звезды", 1943 :
Источник: http://litnik.org/index.php/poeziya/mark-lisyanskij
Из военной поэзии Марка Лисянского:
СПЯТ НЕИЗВЕСТНЫЕ СОЛДАТЫ
Спят неизвестные солдаты
На самых главных площадях
Почти во всех столицах мира
, Хотя не числились в вождях.
Пред их могилами святыми,
Пред синим жертвенным огнем
Стоял я в Риме и Париже,
Стою в Москве осенним днем.
Вкруг александровские липы
Склоняют желтую листву.
И кажется, что входит вечность
В сиюминутную Москву.
И кажется, что в той могиле,
У той прославленной стены
Лежит мой друг Борис Магнезии,
Погибший в первый год войны,
О, если бы сегодня встали
Из безымянных тех могил
Все неизвестные солдаты,
То каждый рядом с другом был.
И мы бы, друг мой, как бывало,
Пошли осеннею Москвой,
И нас бы дочери встречали,
Внучат подняв над головой.
Мне жить без этого виденья,
Без этой верности нельзя.
Все неизвестные солдаты -
Мои известные друзья!
Я с ними шел в огонь и воду,
По минным тропам и полям,
И жизнь мы поровну делили
И славу делим пополам.
Вертись, планета, осторожно,
Лети в снегах,
Лети в дождях,
Спят неизвестные солдаты
На самых главных площадях.
АЛЫЕ МАКИ
Цветут в Бухенвальде цветы -
Алые маки.
В музейном покое - щиты,
А рядом - бараки.
Цветут в Бухенвальде цветы
Алые вспышки.
На маки глядят с высоты
Бессменные вышки.
На вышках эсэсовцев нет,
Дым не клубится...
Цветы пламенеют - и свет
Ложится на лица.
Не ходит по лагерю смерть,
Не лают собаки.
А все-таки жутко смотреть
На алые маки.
ОДНАЖДЫ НА ВОЙНЕ
Я услыхал однажды на войне: -
Прощай и помни обо мне.
Так говорил солдат в свой смертный час
Тому, кто с ним в атаку шел не раз.
Он обращался к другу своему,
А может, к человечеству всему!..
Но мне казалось в этот миг войны,
Что те слова ко мне обращены.
А тот, кто вынес друга из огня,
В ответ ему сказал: «Прости меня...»
Утихла боль и память о войне,
Но те слова огнем горят во мне.
Беда, когда уходит жизнь от нас,
А рядом друга нет в последний час.
И некому промолвить в тишине: -
Прощай и помни обо мне.
САША КУЗНЕЦОВ
В Полтаве,
В сквере городском,
В зеленом тихом пламени,
Под нарисованным флажком,
Как под гвардейским знаменем,
Под легендарною звездой,
В цветах могила братская.
Лежит в ней воин молодой,
В ней спит судьба солдатская -
В кругу товарищей-бойцов,
Чей путь оборван бомбою...
Мой друг, мой Саша Кузнецов,
Прости вину огромную,
Мою вину перед тобой
За то, что на свидание
Иду протоптанной тропой-•
И нет мне оправдания!
За то, что я стою впервой
Пред этою могилою.
И слышу добрый голос твой:
- Я не прощу - помилую!
Я вижу черный хохолок,
Глаза улыбкой светятся,
И тает, тает холодок... -
Вот как пришлось нам встретиться!
...Цветы в росе, и оттого
Вокруг простор сверкающий,
А ведь в Полтаве у него,
У Саши, нет товарищей.
Нет ни родных и ни друзей,
Лишь ласточка попутная-
Ограда. Шелест тополей.
В тени скамья уютная.
Тропинки с четырех сторон,
Две женщины с букетами...
Родился, жил, работал он
Вдали от места этого.
Он рос на севере, В краю,
Где Волга льется сказкою,
А отдал молодость свою
За тишину полтавскую.
Под братским знаменем бойцов,
Что выше всяких почестей,
Мой друг, мой Саша Кузнецов,
Не знает одиночества.
Как будто он вчера уснул
Под тополем торжественным.
Я с благодарностью взглянул
В глаза полтавским женщинам.
Я БЫЛ САПЕРОМ НА ВОЙНЕ
Я был сапером на войне -
И не ошибся я ни разу.
Иначе мне... Иначе мне
Не написать бы эту фразу!
Я полз среди ловушек-мин,
За мною вслед ползла пехота.
Неосторожный шаг один -
И...Умирать кому охота!
А мина глазу не видна,
Она в траве,
В кустах малины...
Хотя окончилась война,
Еще не все изъяты мины.
Немало лет прошло с тех пор,
Моя земля в цвету и в славе,
Но я по-прежнему сапер,
И ошибиться я не вправе!
ВОСПОМИНАНЬЯ ПИШУТ О ВОЙНЕ
Воспоминанья пишут о войне.
Пора, как видно, вспоминать и мне.
Я жил, я задыхался от огня,
Не так-то просто в гроб вогнать меня!
Жаль, я не вел на фронте дневников,
Живым войну прошел - и был таков!
Не все имеют право вспоминать,
Хотя у всех и родина, и мать.
И юность, и разлука, и война,
И дорогие сердцу имена...
А впрочем, я, наверное, не прав:
Воспоминанья - это не устав.
Нельзя ни запретить, ни отменить,
Ни оборвать связующую нить.
Имеет право вспоминать любой,
Открыть дневник, побыть с самим собой,
Не думая о том, что издадут
Его отредактированный труд.