Дай! №2
Когда я тружусь, я часто разговариваю с Богом. И что за дело, что Он не отвечает? Я привыкла разговаривать с птицами, камнями, морем - я люблю их за то, что их ответы и их молчания, хоть и не греют, совершенно чисты. В них не уловить человеческой грязи, которая цепляет за душу и пытается затянуть её в больной омут... Вот, в этот раз, чиня свою лодку, я тоже говорю. Боже, - говорю я, - я понимаю, что ты меня любишь. Вот, вчера, например, ты подсунул мне драгоценную жемчужину - так что мне и рыбацкая лодка, в сущности, не нужна, я её просто, для себя починяю. Но почему у меня ничего не получается доделать до конца?.. - словно подтверждая эти слова, один из скрепляющих лодку гвоздей вываливается. Некоторое время я занята, пытаясь нашарить его среди галечника - когда надежда иссякает, гвоздь неожиданно впивается мне в руку, и я, поплакав, забиваю его на прежнее место. Боже, - продолжаю я, слегка шепелявя, потому что сосу раненый палец, - Я ведь не знаю, вдруг ты завтра меня разлюбишь, забудешь обо мне... Не обижайся, но, если ты и вправду щедр, дай мне что-то своё. Лодку. Дом. Мастерство...
Нежданные крики привлекают моё внимание.
- Юими! Юими! Помоги невод тянуть! Рыбы много, не ровён час - порвётся!
Я заполошно бросаю инструменты и лодку, и бегу на крик. Если кричат - это значит, позарез, это значит, дела куда важней, чем мои. Вместе с мальчишками мы заводим, а потом выбираем сети, кипящие от пойманной рыбы. Моя помощь и впрямь ценна - я выше, я не ленюсь ходить по глубокой воде и нырять, чтобы следить, как бы сети за что-нибудь не зацепились.
- Краб! Меня укусил краб! - раздаётся страдальческий голос. Я тут как тут. Краб, правда, уже уполз, но я всё равно успокаиваю укушенного и грожу в сторону глубей раскровяненным пальцем.
Дети смотрят с благодарностью. Мне не нужно благодарности - разве благодарят за дыхание или способность бегать? Я побыстрей ухожу.
По пути меня останавливает парень из окраинного дома. Ему нужно украсить резьбой лодку и он просит помочь. У меня никогда не получалась резьба на собственной лодке, но раз просят - значит, надеются. Как отказать? Инструмент непривычен, тяжёл. Обучаюсь пользоваться им на ходу. Знакомый доволен - «волшебные пальцы». Получаю от него дружеский поцелуй, прошу взаймы резец и поскорей убегаю, чтобы не конфузить выбором, что бы мне подарить ещё.
Вернувшись на берег, я снова начинаю возиться с лодкой. Резьба сразу идёт вкривь и вкось, к тому же, я теряюсь на полпути - что бы мне вырезать, и запутываюсь. Тащу лодку к воде - проверять, не протекает ли. Протекает. Ну, что ж, будет, чем занять вечер.
Боже, - продолжаю я мой спор-монолог, - Ну ты не подумай, я прошу не потому, что жадная. Мне свою лодку хочется... Не знаю. Для красоты. Без дела - я как будто не человек, а пол-человека. Да и косятся. Вот, недавно проповедник приходил, специально проповедь рядом с моей поляной устроил. И тему-то какую выбрал: кто не работает, тот не ест. А мне-то как стыдно, глаз не поднять. Ведь он меня имел в виду. Ты бы дал мне дело своё, а? При деле-то от меня куда больше пользы бы было.
Последние слова я говорю громко, пытаясь перекричать подвывающий штормовой ветер. Солнце теряется в пелене брызг и в облачной мути. Близится буря, надо уходить - но мне нравится, я пытаюсь продолжать работу, пока небеса не чернеют и не становится слишком мокро и холодно. Лишь тогда я бросаю лодку и иду домой. Но на пути меня снова останавливают истошные крики: беда! Беда!.. Крики - не ко мне, но как пройти?
- Что за беда?
Оказывается, муж соседки ушёл в море ловить рыбу и не вернулся. Вероятно, его челн перевернуло бурей. Кто его найдёт, как вернёт?.. Делать нечего - бросаюсь обратно к лодке и волоку её к воде. Не знаю, как она доплывёт, но ведь даже решето плавает, пусть и недолго... Стараюсь вычерпывать воду - её набирается меньше, чем я боялась. Много раз мне кажется, что и моё судёнышко перевернётся тоже. Но я не прекращаю поиски. Потому, что просто не знаю, когда их прекращать...
Через пару дней, когда штормящее море приуспокаивается, мы причаливаем к пирсу и я отдаю спасённого соседке. К этому относятся, как к должному, как к привычному, но он еле живой, нахлебался воды и простужен. Поэтому, когда меня благодарят, в моей очумелой от холода, ветра и волн голове отдаётся грозное, нудное, как жужжание шершней, эхо: «Можно было бы и побыстрей... Можно было бы и посноровистей...»
Возвращаю лодку на берег и снова начинаю её латать, шмыгая носом - не ко здоровью такие поездки. И плавать на таком дырявом корыте - можно только за другими, самой - не хочется.
Ну так что, Боже, - продолжаю я с напором, - Хотя б ради опыта - дай мне эту лодку залатать? Дай изукрасить её, дай выйти в море и наловить рыбы. А потом продать её. Я помню, чем кончился мой единственный удачный лов - как проклятая, стояла, никто покупать не подходит. Потом от скуки взялась помогать другим - и уж как у них торговля пошла! Ну почему так? Почему я для других - талисман, а мои дела - полная неудача?
- Ты неудачлива для себя, - вдруг раздалая тонкий, едва слышимый голос, - Потому что мир нуждается в спасителях. Если бы у тебя хоть что-то вышло до конца - куда бы уходило твоё время?
- Тебе же ничего не стоит! - возвопила я, - Награди меня! Не развалит это твои планы!
- Не сейчас, - отозвался голос. И, подумав, пояснил: - Ты прикольная.
Присоединяйтесь на DreamWidth