У меня перелом Багрицкого :( Неожиданный взбрык сортировки
На текущий момент я «бросила вызов браузеру» и разгребаю вкладки от последней к первой, не перескакивая. Это самопроверка. Если у меня получится «достигать дна» стабильно - значит, я справляюсь с потоком данных.
С информативными вкладками у меня, кажется, всё наладилось - я использую SingleFile для сохранения страниц, а «очищаю» их от лишних элементов самодельными букмарклетами.
Остаются социальные посты, на которые, по моему ощущению, нужно что-то отвечать. Вообще говоря, у меня простые принципы разгребания «социальных» постов: 1) я просто пишу с абсолютной искренностью - так, как думаю 2) если у меня не получается сформулировать посыл искренне ввиду эмоциональной грязи - я чищу мозги, пока нужные искренность и точность не появятся.
Иногда этот процесс идёт со скрипом.
Одним из камней преткновения оказалась «Несмерть Альтерристки», замечательная пародия друзей Киры и Таты на Багрицкого.
Тема цепляющая. Багрицкий - один из немногих поэтов, который мне всю жизнь нравился. Его философия «движухи ради движухи», лишённая каких-либо идейных скоб и шор, приближающаяся по смыслу к дзену действия (присутствие во всём, что ни делаешь, восхищение миром в любых проявлениях), безупречно ложилась мне на мозги, выглядела гармоничной и вседостаточной. Однако, буйность Багрицкого меня бессознательно отталкивала. Пару стихов я прочесть ещё могла (а «Контрабандистов» - даже заучила), на сборник - не хватало дыхания.
При всём этом, задним умом я понимала, что любовь к Багрицкому, возможно, не заслужена. Поэт он, что и говорить, талантливый, мастерски владеющий слогом, умеющий транслировать через текст картинки и эмоционально очаровывать. Однако, идеи, которые он ограняет и заостряет до брызг пафосной слюны - пошлы и играют на руку подонкам. Например, косвенно упомянутая «Смерть пионерки» - развесистый экземпляр советского мема - «полюбите меня мёртвенькой». Коммунистический материализм предусматривал только один вариант бессмертия - в чужой памяти; причём, чтобы застолбить местечко повыше на «героических небесах», следовало закончить жизнь трагически, лучше всего - расстрелянным врагами. После этого прежняя жизнь мученика уже никого не волновала. При жизни он мог быть хулиганом, двоечником, странным чудаком или «соплёй», над которой все смеялись; мёртвый герой - это совершенно отдельный чин, вызывающий только обожание и сожаление: ах, почему он не с нами, почему не остался, каким замечательным человеком он был! Wish you were here.
В принципе, этот посыл не является ложным от начала до конца. Знать, что жизнь только одна, и тратить её на снискание доброй славы - цель вполне легальная, хотя и не единственно возможная. Аналогично мыслили древние греки и некоторые романтики Нового Времени. Если копнуть чуть глубже, такое поведение может быть даже и выгодно, в плане обретения посмертия. Вообразите: кого будут в первую очередь воскрешать учёные будущего, когда появится такая технология? Очевидно, тех, кто лучше всех известен, имеет кристалльную репутацию и не получил при жизни заслуженного уважения (Сократ и т.п.). Вторым эшелоном, вероятно, пойдут одарённые полководцы, вроде Наполеона или Македонского. Их сложно назвать благодетелями, но тут речь идёт, скорее, не о восстановлении личности, чтоб с ней общаться, а о trash recycling - повторном использовании редчайших талантов.
Пока всё это - во имя романтической жизни, не вижу беды. Зло начинается с романтизации смерти. Подростку демонстрируют ряд героев-сверстников, которые, будучи совершенно разными по задаткам и характерам, добились высшей чести за счёт того, что их болезненно убили. Да это же просто мечта для омежки, которого сверстники мучают ваще без всякой пользы, и запинывают в дальний угол, как ни старайся оттуда вылезти! Самое оно - «сорвать» премию Дарвина, чтоб разом решить все вопросы принятия и прощения.
Мне могут возразить, что мертвецу всё равно, любят ли его, и кому, как не ребёнку-материалисту, это понимать. Ан нет, не совсем. По стандартам советской риторики, те, кто вошёл в пантеон героев революции - «всегда живые», «всегда с нами». В некоторых сказках подавалось даже и буквально: «казнённый» революционер внезапно возникал в неурезанном виде с командой поддержки, а на вопли палачей: «ка-ак?!» отвечал что-нибудь выспренно-чеканное, вроде: «революцию нельзя убить!»
И вот подобным коммивояжёрством смерти и мук Багрицкий занимается. Странно, что меня от этого не плющило, наоборот, в кайф - всё так гладко, чисто, как будто совсем не о том... Вот только выразить «слова благодарности», в ответе на пост, у меня так и не получилось, ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза. В словах - пустота и неестественность, проговорю мысленно какой-нибудь хвалебный посыл - а он как будто создаёт бесконечное эхо, заглушая любые продолжения фразы.
Когда мне это надоело, я решила чистить мозг по теме «Багрицкий и сладострастие самопожертования». Кощунственно, конечно, трактовать любимого поэта как проблему, но ведь надо выполнять собственные правила - добиваться искренности.
Я стала прикидывать, на какие перипетии моего детства похоже соматическое ощущение от стихов Багрицкого. Это вот жгучее теснение в груди, головокружение, как от толчков. И поняла. «Я в кругу подростков, меня толкают в разные стороны, а я героически-томно терплю, воображая себя изничтожаемой врагами, как вот в этих стихах».
Действительно, чувства - один в один.
Стоило мне это осознать, и удовольствие от стихов Багрицкого скатилось в ноль. Как будто мне сломали конечность, на которую я раньше опиралась. Что мне с этим теперь делать - я не знаю.
Дополнение 1
По здравому размышлению, не так уж этот мем плох, как прозвучало. Вряд ли пропаганда «высшей чести - погибнуть как пионер-герой» сгубила так уж много подростков-изгоев. Всё-таки, бытовуха редко предоставляет подходящие для попадания в «пантеон» условия. В то же время, мысль «вот когда-нибудь я героически погибну, и вы вспомните о моём существовании» - обеспечивает минимум самоценности даже полному неудачнику. Беда в том, что эта же мысль мешает самоценность поднять, приучая, что «единственная польза от меня - красиво выпилиться».
Дополнение 2
Написала 1 и задумалась. Если верить «Балладе о детстве» Высоцкого, то другие детки из героизьму друг друга били и резали. Так что не знаю.
Дополнение 3
Потеря кайфа от романтических идей, на самом деле, пугающая меня проблема. Я вот осознала, что, если задаться целью придумать себе религию, то я заткнусь уже на легенде о создании мира. Когда-то казалось красивым, что боги крутили друг с другом любовь и вели войны, сейчас я вижу, что всё это - дикарские проекции, причём, первобытной эпохи, когда приходилось вырывать у жизни и у конкурентов блага. Аналогично: Творец, пишущий мир, как книгу (и люди, как его маленькие подобия с теми же полномочиями) - это отражение более поздних и спокойных времён, когда люди стали заниматься творчеством от лени. Но ведь нами история не кончается. Что дальше? Будут другие нравы - будут другие эсхатологические представления? Но что же это за «создание мира», если оно зависят от эпохи - где Вечное?.. Я в растерянности - то ли мне восстанавливать романтические эмоции, то ли искать что-то новое.
Присоединяйтесь на DreamWidth