Бруштейн как шиболет народный
Полгода назад Андрей Ленский задался вопросом, почему цитаты именно из этой книги являются своего рода паролем, безошибочным оределителем своих среди чужих? Копирую сюда свой комментарий из того обсуждения, интересно, что вы думаете по этому поводу.
Мне кажется, дело в судьбе самой книги. Дело в том, что это очень ДОМАШНЯЯ книга. Она не входила в школьную программу и ни в какие списки внеклассного чтения - значит, ее не могли порекомендовать в школе или библиотеке. Ее не переиздавали во времена нашего детства - значит, нельзя было случайно купить или получить в подарок. С другой стороны, это не "Тарзан" или Стругацкие, которых пересказывали в пионерлагере и давали почитать тайком под партой.
Был только один способ прочитать эту книгу - взять с полки в родительской библиотеке. А для этого надо как минимум иметь страсть к чтению и родителей, у которых уже в начале 60-х была библиотека и литературный вкус. Вот уже готов образ читателя - читающий все подряд, не по годам развитый, слегка интровертный ребенок из любящей интеллигентной семьи.
Но ведь это в точности образ героини! Вот этот ребенок (я или ты) берет книжку с полки, читает - да это же про меня! Плюс юмор, плюс прекрасный язык, плюс множество ярких и точных деталей - Бруштейн в молодости практически ослепла и оглохда, ее детские воспоминания не затерты последующими впечатлениями, фактически это живой дневник пятнадцатилетней девочки, только написанный с мастерством опытного писателя. И не с кем поделиться находкой - сколько таких домашних книгочеев в классе? Один, много два. Девочка еще может рассказать сестре или лучшей подруге, а мальчик - никому: девчачья книга, засмеют. Вот и носим в себе до зрелого возраста, и радуемся, когда встречаем кого-то, отмеченного той же печатью.
Мне кажется, дело в судьбе самой книги. Дело в том, что это очень ДОМАШНЯЯ книга. Она не входила в школьную программу и ни в какие списки внеклассного чтения - значит, ее не могли порекомендовать в школе или библиотеке. Ее не переиздавали во времена нашего детства - значит, нельзя было случайно купить или получить в подарок. С другой стороны, это не "Тарзан" или Стругацкие, которых пересказывали в пионерлагере и давали почитать тайком под партой.
Был только один способ прочитать эту книгу - взять с полки в родительской библиотеке. А для этого надо как минимум иметь страсть к чтению и родителей, у которых уже в начале 60-х была библиотека и литературный вкус. Вот уже готов образ читателя - читающий все подряд, не по годам развитый, слегка интровертный ребенок из любящей интеллигентной семьи.
Но ведь это в точности образ героини! Вот этот ребенок (я или ты) берет книжку с полки, читает - да это же про меня! Плюс юмор, плюс прекрасный язык, плюс множество ярких и точных деталей - Бруштейн в молодости практически ослепла и оглохда, ее детские воспоминания не затерты последующими впечатлениями, фактически это живой дневник пятнадцатилетней девочки, только написанный с мастерством опытного писателя. И не с кем поделиться находкой - сколько таких домашних книгочеев в классе? Один, много два. Девочка еще может рассказать сестре или лучшей подруге, а мальчик - никому: девчачья книга, засмеют. Вот и носим в себе до зрелого возраста, и радуемся, когда встречаем кого-то, отмеченного той же печатью.