О предстоящей ликвидации политических партий
Из огромного доклада КГИ «Особенности выдвижения кандидатов и состава партийных списков на выборах 18 сентября 2016», опубликованного вчера, наибольший резонанс вызвал наш прогноз по поводу предстоящей ликвидации большинства партий. Об этом было много публикаций в прессе, на этот момент обратила внимание и Элла Александровна Памфилова в своем вступительном слове на вчерашнем заседании ЦИК.
Правда, она не назвала ни КГИ, ни авторов доклада, но тем, кто следит за нашими публикациями, должно было быть понятно, о чем шла речь. При этом в словах председателя ЦИК прозвучали сомнения в верности наших выводов. Она специально подчеркнула, что в выборах разного уровня, которые пройдут 18 сентября 2016 года, принимают участие 49 политических партий. Элла Александровна обещала, что ЦИК будет на своем сайте обозначать свою позицию в отношении таких докладов, как наш. В самом этом факте я ни вижу ничего плохого, но посмотрим, что они напишут. Прежний состав ЦИК в лице его председателя обычно реагировал неадекватно.
К слову сказать, вчера я участвовал во встрече с Эллой Александровной, но программа той встречи была столь насыщенной, что времени поговорить о данном инциденте не осталось.
Для меня очевидно, что Эллу Александровну неправильно проинформировали (как, вероятно, неправильно информировали и ее предшественника). Сама она вряд ли успела до заседания, начавшегося в 11 часов, прочитать доклад, опубликованный лишь тем утром.
В первую очередь хочу отметить, что Элла Александровна неточно передала нашу мысль о ликвидации партий. Мы, опираясь на закон, пишем, что партии будут ликвидированы не после этой кампании, а в период 2019-2020 года. Но, наш взгляд, это уже предопределено. Хотя мы всегда делаем оговорку: если не изменится закон.
Второй важный момент. Мы в этом докладе писали только об участии партий в выборах в Государственную Думу. По остальным выборам у нас просто не было актуальных данных - вследствие, кстати, низкой оперативности аппарата ЦИК (тут можно принять их объяснение, что они сейчас перегружены работой).
Но те данные об участии партий в региональных выборах, которые есть, наши выводы в основном подтверждают.
Аппарат ЦИК и раньше и теперь предпочитает валовые показатели: сколько всего партий участвуют в выборах вообще. Вот и Элле Александровне они эти числа подсунули, не потрудившись объяснить, что к чему. По поводу этих показателей уместнее всего выразиться строкой из стихотворения Георгия Иванова: «Мы тешимся самообманами».
Конечно, и по поводу 49 партий, участвующих в выборах всех уровней, можно сказать: «стакан наполовину пуст». Ибо партий всего 74, то есть 25 партий не выдвинули в эту кампанию ни одного кандидата - при том, что выборов в этот раз более 5 тысяч.
Но дело не только в этом. Говоря о ликвидации партий, мы, естественно, опирались на нормы Федерального закона «О политических партиях» - на его статьи 37 и 41. А там сказано, что выдвижение партией кандидатов на выборах в одном регионе или тем более в одном муниципальном образовании - это еще не считается участием партии в выборах. Надо либо участвовать в федеральных выборах - Президента или Госдумы (причем выдвижение одномандатников на выборах в Госдуму не в счет), либо участвовать в большом числе региональных или муниципальных выборов. Губернаторских - в 9 регионах, региональных парламентов - в 17, муниципальных - в 43 регионах. Но не обязательно сразу, а в течение семи лет.
Я неоднократно критиковал закон о партиях, но к этим нормам у меня больших претензий нет. Если, как этого требует закон, у партии не менее 43 региональных отделений, то почему каждое из этих отделений за 7 лет не может хоть раз поучаствовать в муниципальных выборах? Если ни разу не участвовало, значит, фактически его нет.
А по региональным выборам требования еще мягче (что, конечно, разумно). Нужно охватить всего лишь 17 регионов за 7 лет. За это время в нескольких регионах кампании основных выборов успеют пройти дважды. Я уже не говорю о дополнительных выборах. То есть за семь лет не менее ста кампаний, и надо принять участие лишь в каждой шестой.
А что мы видим? За четыре года (2012 - 2015) выборы региональных парламентов прошли в 46 регионах. И при этом в активе большинства партий (в докладе говорится о 45, но не учитывались «ВОЛЯ», Родная партия, «Союз труда» и ПВО) не более пяти кампаний. И можно согласиться с утверждением: они - не партии.
По данной кампании еще рано делать окончательные выводы: надо, чтобы списки или кандидаты от партий были зарегистрированы и дошли до дня голосования. Но даже сейчас видно, что партии, которые были мало активны в предыдущие четыре года, пассивны и сейчас. Если мы суммируем 46 кампаний, прошедших в 2012 - 2015 годах, и 39 нынешних, мы получим 85. И вынуждены констатировать, что большинство партий по-прежнему имеют в своем запасе не более пяти кампаний из 85 возможных. Конечно же это - не партии!
Менее чем через три года, когда партии, зарегистрированные в 2012 году, достигнут семилетнего возраста, Минюст начнет запрашивать ЦИК: следует ли признать эти партии участвовавшими в выборах? И аппарату ЦИК придется считать: в скольких регионах данная партия участвовала в региональных выборах, в скольких - в муниципальных. Впрочем, я подозреваю, что они, как профессионалы, уже и сейчас все это считают. Только председателю ЦИК не докладывают.
Моих возможностей хватает только чтобы подсчитать участие партий в региональных выборах. В муниципальных - это уже не в моих силах. Но интуитивно и исходя из доступных данных уверен, что от установленной законом планки (43 региона) большинство партий и здесь далеки.
Если наш доклад и дискуссия вокруг него подвигнут ЦИК на то, чтобы опубликовать ту самую информацию, которую скоро потребует Минюст - сколько регионов в зачете каждой партии по региональным и муниципальным выборам, я буду считать, что поднял вопрос не зря.
Теперь еще немного о прогнозах. Я вижу три варианта дальнейшего развития событий. Первый - указанные нормы закона о партиях будут смягчены, чтобы спасти большинство партий. Не могу исключить такой вариант, но считаю его не слишком вероятным.
Второй вариант - партии в последующие два года резко активизируются, в основном на муниципальных выборах. Думаю, что это, скорее всего, коснется лишь небольшого числа партий, которых Старая площадь захочет спасти.
И третий вариант, который я считаю наиболее вероятным - в 2019 году начнется ликвидация большинства партий. Впрочем, часть партий, не дожидаясь ее, могут начать самоликвидироваться и раньше. Пример подала «Новая Россия» в конце прошлого года. Другой путь - более ранняя ликвидация за неисполнение требований закона, сейчас в процессе такой ликвидации «Умная Россия».
Правда, в законе четко не сказано, от какой даты считать семилетний срок. Думаю, что правильнее всего считать его от даты получения партией права участвовать в выборах.
В 2012 году такое право получили 23 партии (не считая «Новой России» и «Умной России»). Угроза ликвидации висит над большинством из них, но некоторым совсем недалеко до заветной планки в 17 региональных кампаний. Наиболее реальная перспектива ликвидации в 2019 году висит над Аграрной партией России, Партией свободных граждан, Партией социальной защиты, Партией Мира и Единства, Российским общенародным союзом, Монархической партией и «Молодой Россией»). Но пока не очень близки к заветной планке также «Альянс зеленых», Партия пенсионеров России, «Города России» и Народная партия «За женщин России».
В 2020 году ликвидация затронет большое число партий, получивших право участвовать в выборах в 2013 году.
Комментируя вопрос о ликвидации партий Вячеслав Смирнов сказал: «Создать партию оказалось проще, чем её содержать». Ему ли не знать?! Хотя, я думаю, это должно было быть ясно с самого начала. Правда, кто-то рассчитывал на создании партий заработать. Впрочем, созданным Смирновым и Богдановым партиям угроза ликвидации не особенно страшна: благодаря «пакетным» технологиям две уже преодолели планку в 17 кампаний, еще четырем это будет сделать не так трудно. Если, конечно их создатели сами не захотят от них избавиться.
Много говорится о том, что удар по малым партиям был нанесен в 2014 году, когда было возвращено требование о сборе ими подписей. Это, конечно, так. Но и до этого, в 2013 году активность большинства партий была не слишком высокой. Возможно, они рассчитывали поучаствовать в выборах в Госдуму и тем самым выполнить требование закона об участии в выборах. Как будто не догадывались, что люди, управляющие нашими выборами (я не ЦИК имею в виду), не позволят участвовать в думских выборах 70 партиям? Или они вообще не задумывались о будущем?
Впрочем, я действительно не понимаю, зачем были созданы многие партии? Такие, например, как Партия налогоплательщиков России, «Развитие России» или «Женский диалог». На что рассчитывали их создатели?
В заключение еще раз обозначу свою позицию по данной проблеме. Смысл партийной реформы я видел отнюдь не в том, чтобы любой ценой создать 70 новых партий. А в том, чтобы в конкурентной борьбе сложилась естественная партийная система. Верхним этажом такой системы, безусловно, являются парламентские партии. При 3-процетном барьере (за который я ратую) их было бы не четыре, а пять - шесть или даже восемь. Далее должно быть примерно столько же партий, дышащих им в затылок - иначе парламентские партии неизбежно деградируют. Ну и еще десяток партий, дышащих в затылок партиям второго эшелона.
Больше партий в принципе не нужно, но «лишние» партии никому особенно не мешают. Тем не менее, механизм ликвидации партий за неучастие в выборах полезен, заставляя партии шевелиться.
Партийная реформа 2012 года, безусловно, дала некоторый положительный эффект, но далеко не такой, как хотелось бы. Почему?
Во-первых, либерализация коснулась только численности партий, но не затронула порядка их регистрации. Сохранились нормы, позволяющие отказывать в регистрации политически неугодным партиям. Они сработали в отношении не очень многих партий, но все же такие случаи были. В первую очередь это проявилось по отношению к партии Алексея Навального. Еще я бы отметил Национал-демократическую партию, которую пытались создать Владимир Тор и Константин Крылов - ниша националистов, придерживающихся при этом демократических принципов, пока не занята.
Во-вторых, сохранилось административное или даже силовое вмешательство в деятельность партий. Так, поначалу относительно вполне успешно выступала «Гражданская платформа». Но потом партию вынуждены были покинуть ее основной спонсор Михаил Прохоров и его сестра Ирина, показавшая себя перспективным политиком. И все, такая партия уже никому не интересна. Фактически был уничтожен подававший надежды «Альянс Зеленых и Социал-демократов». Сейчас мы видим, как пытаются убить Российскую партию пенсионеров за справедливость.
В-третьих, контрреформа 2014 года. Здесь я в очередной раз отмечу, что отношусь с пониманием к ограничению числа партий, участвующих в выборах в Госдуму. И предоставление льготы 14 партиям - вполне разумное решение.
А вот с ограничением числа партий, допускаемых без сбора подписей на региональные и муниципальные выборы, явно поспешили. К тому же для меня очевидно (об этом, в частности, речь идет в статье, которая сегодня вышла в «Юридических исследованиях»), что условия допуска партий на региональные выборы должны быть либеральнее, чем на федеральные. А сделали наоборот. И тем самым отрубили малым партиям возможность постепенно наращивать вес.
В порядке справки отмечу, что 14 партий, освобожденных на выборах в Госдуму от сбора подписей, это в основном партии, активно участвовавшие в выборах. 9 из них преодолели планку в 17 региональных кампаний, еще две - близки к этой планке. Исключений три - «Гражданская Сила», «Правое дело» (т.е. Партия Роста) и ПАРНАС (которому льгота принесла не только пользу, но и вред).
Правда, она не назвала ни КГИ, ни авторов доклада, но тем, кто следит за нашими публикациями, должно было быть понятно, о чем шла речь. При этом в словах председателя ЦИК прозвучали сомнения в верности наших выводов. Она специально подчеркнула, что в выборах разного уровня, которые пройдут 18 сентября 2016 года, принимают участие 49 политических партий. Элла Александровна обещала, что ЦИК будет на своем сайте обозначать свою позицию в отношении таких докладов, как наш. В самом этом факте я ни вижу ничего плохого, но посмотрим, что они напишут. Прежний состав ЦИК в лице его председателя обычно реагировал неадекватно.
К слову сказать, вчера я участвовал во встрече с Эллой Александровной, но программа той встречи была столь насыщенной, что времени поговорить о данном инциденте не осталось.
Для меня очевидно, что Эллу Александровну неправильно проинформировали (как, вероятно, неправильно информировали и ее предшественника). Сама она вряд ли успела до заседания, начавшегося в 11 часов, прочитать доклад, опубликованный лишь тем утром.
В первую очередь хочу отметить, что Элла Александровна неточно передала нашу мысль о ликвидации партий. Мы, опираясь на закон, пишем, что партии будут ликвидированы не после этой кампании, а в период 2019-2020 года. Но, наш взгляд, это уже предопределено. Хотя мы всегда делаем оговорку: если не изменится закон.
Второй важный момент. Мы в этом докладе писали только об участии партий в выборах в Государственную Думу. По остальным выборам у нас просто не было актуальных данных - вследствие, кстати, низкой оперативности аппарата ЦИК (тут можно принять их объяснение, что они сейчас перегружены работой).
Но те данные об участии партий в региональных выборах, которые есть, наши выводы в основном подтверждают.
Аппарат ЦИК и раньше и теперь предпочитает валовые показатели: сколько всего партий участвуют в выборах вообще. Вот и Элле Александровне они эти числа подсунули, не потрудившись объяснить, что к чему. По поводу этих показателей уместнее всего выразиться строкой из стихотворения Георгия Иванова: «Мы тешимся самообманами».
Конечно, и по поводу 49 партий, участвующих в выборах всех уровней, можно сказать: «стакан наполовину пуст». Ибо партий всего 74, то есть 25 партий не выдвинули в эту кампанию ни одного кандидата - при том, что выборов в этот раз более 5 тысяч.
Но дело не только в этом. Говоря о ликвидации партий, мы, естественно, опирались на нормы Федерального закона «О политических партиях» - на его статьи 37 и 41. А там сказано, что выдвижение партией кандидатов на выборах в одном регионе или тем более в одном муниципальном образовании - это еще не считается участием партии в выборах. Надо либо участвовать в федеральных выборах - Президента или Госдумы (причем выдвижение одномандатников на выборах в Госдуму не в счет), либо участвовать в большом числе региональных или муниципальных выборов. Губернаторских - в 9 регионах, региональных парламентов - в 17, муниципальных - в 43 регионах. Но не обязательно сразу, а в течение семи лет.
Я неоднократно критиковал закон о партиях, но к этим нормам у меня больших претензий нет. Если, как этого требует закон, у партии не менее 43 региональных отделений, то почему каждое из этих отделений за 7 лет не может хоть раз поучаствовать в муниципальных выборах? Если ни разу не участвовало, значит, фактически его нет.
А по региональным выборам требования еще мягче (что, конечно, разумно). Нужно охватить всего лишь 17 регионов за 7 лет. За это время в нескольких регионах кампании основных выборов успеют пройти дважды. Я уже не говорю о дополнительных выборах. То есть за семь лет не менее ста кампаний, и надо принять участие лишь в каждой шестой.
А что мы видим? За четыре года (2012 - 2015) выборы региональных парламентов прошли в 46 регионах. И при этом в активе большинства партий (в докладе говорится о 45, но не учитывались «ВОЛЯ», Родная партия, «Союз труда» и ПВО) не более пяти кампаний. И можно согласиться с утверждением: они - не партии.
По данной кампании еще рано делать окончательные выводы: надо, чтобы списки или кандидаты от партий были зарегистрированы и дошли до дня голосования. Но даже сейчас видно, что партии, которые были мало активны в предыдущие четыре года, пассивны и сейчас. Если мы суммируем 46 кампаний, прошедших в 2012 - 2015 годах, и 39 нынешних, мы получим 85. И вынуждены констатировать, что большинство партий по-прежнему имеют в своем запасе не более пяти кампаний из 85 возможных. Конечно же это - не партии!
Менее чем через три года, когда партии, зарегистрированные в 2012 году, достигнут семилетнего возраста, Минюст начнет запрашивать ЦИК: следует ли признать эти партии участвовавшими в выборах? И аппарату ЦИК придется считать: в скольких регионах данная партия участвовала в региональных выборах, в скольких - в муниципальных. Впрочем, я подозреваю, что они, как профессионалы, уже и сейчас все это считают. Только председателю ЦИК не докладывают.
Моих возможностей хватает только чтобы подсчитать участие партий в региональных выборах. В муниципальных - это уже не в моих силах. Но интуитивно и исходя из доступных данных уверен, что от установленной законом планки (43 региона) большинство партий и здесь далеки.
Если наш доклад и дискуссия вокруг него подвигнут ЦИК на то, чтобы опубликовать ту самую информацию, которую скоро потребует Минюст - сколько регионов в зачете каждой партии по региональным и муниципальным выборам, я буду считать, что поднял вопрос не зря.
Теперь еще немного о прогнозах. Я вижу три варианта дальнейшего развития событий. Первый - указанные нормы закона о партиях будут смягчены, чтобы спасти большинство партий. Не могу исключить такой вариант, но считаю его не слишком вероятным.
Второй вариант - партии в последующие два года резко активизируются, в основном на муниципальных выборах. Думаю, что это, скорее всего, коснется лишь небольшого числа партий, которых Старая площадь захочет спасти.
И третий вариант, который я считаю наиболее вероятным - в 2019 году начнется ликвидация большинства партий. Впрочем, часть партий, не дожидаясь ее, могут начать самоликвидироваться и раньше. Пример подала «Новая Россия» в конце прошлого года. Другой путь - более ранняя ликвидация за неисполнение требований закона, сейчас в процессе такой ликвидации «Умная Россия».
Правда, в законе четко не сказано, от какой даты считать семилетний срок. Думаю, что правильнее всего считать его от даты получения партией права участвовать в выборах.
В 2012 году такое право получили 23 партии (не считая «Новой России» и «Умной России»). Угроза ликвидации висит над большинством из них, но некоторым совсем недалеко до заветной планки в 17 региональных кампаний. Наиболее реальная перспектива ликвидации в 2019 году висит над Аграрной партией России, Партией свободных граждан, Партией социальной защиты, Партией Мира и Единства, Российским общенародным союзом, Монархической партией и «Молодой Россией»). Но пока не очень близки к заветной планке также «Альянс зеленых», Партия пенсионеров России, «Города России» и Народная партия «За женщин России».
В 2020 году ликвидация затронет большое число партий, получивших право участвовать в выборах в 2013 году.
Комментируя вопрос о ликвидации партий Вячеслав Смирнов сказал: «Создать партию оказалось проще, чем её содержать». Ему ли не знать?! Хотя, я думаю, это должно было быть ясно с самого начала. Правда, кто-то рассчитывал на создании партий заработать. Впрочем, созданным Смирновым и Богдановым партиям угроза ликвидации не особенно страшна: благодаря «пакетным» технологиям две уже преодолели планку в 17 кампаний, еще четырем это будет сделать не так трудно. Если, конечно их создатели сами не захотят от них избавиться.
Много говорится о том, что удар по малым партиям был нанесен в 2014 году, когда было возвращено требование о сборе ими подписей. Это, конечно, так. Но и до этого, в 2013 году активность большинства партий была не слишком высокой. Возможно, они рассчитывали поучаствовать в выборах в Госдуму и тем самым выполнить требование закона об участии в выборах. Как будто не догадывались, что люди, управляющие нашими выборами (я не ЦИК имею в виду), не позволят участвовать в думских выборах 70 партиям? Или они вообще не задумывались о будущем?
Впрочем, я действительно не понимаю, зачем были созданы многие партии? Такие, например, как Партия налогоплательщиков России, «Развитие России» или «Женский диалог». На что рассчитывали их создатели?
В заключение еще раз обозначу свою позицию по данной проблеме. Смысл партийной реформы я видел отнюдь не в том, чтобы любой ценой создать 70 новых партий. А в том, чтобы в конкурентной борьбе сложилась естественная партийная система. Верхним этажом такой системы, безусловно, являются парламентские партии. При 3-процетном барьере (за который я ратую) их было бы не четыре, а пять - шесть или даже восемь. Далее должно быть примерно столько же партий, дышащих им в затылок - иначе парламентские партии неизбежно деградируют. Ну и еще десяток партий, дышащих в затылок партиям второго эшелона.
Больше партий в принципе не нужно, но «лишние» партии никому особенно не мешают. Тем не менее, механизм ликвидации партий за неучастие в выборах полезен, заставляя партии шевелиться.
Партийная реформа 2012 года, безусловно, дала некоторый положительный эффект, но далеко не такой, как хотелось бы. Почему?
Во-первых, либерализация коснулась только численности партий, но не затронула порядка их регистрации. Сохранились нормы, позволяющие отказывать в регистрации политически неугодным партиям. Они сработали в отношении не очень многих партий, но все же такие случаи были. В первую очередь это проявилось по отношению к партии Алексея Навального. Еще я бы отметил Национал-демократическую партию, которую пытались создать Владимир Тор и Константин Крылов - ниша националистов, придерживающихся при этом демократических принципов, пока не занята.
Во-вторых, сохранилось административное или даже силовое вмешательство в деятельность партий. Так, поначалу относительно вполне успешно выступала «Гражданская платформа». Но потом партию вынуждены были покинуть ее основной спонсор Михаил Прохоров и его сестра Ирина, показавшая себя перспективным политиком. И все, такая партия уже никому не интересна. Фактически был уничтожен подававший надежды «Альянс Зеленых и Социал-демократов». Сейчас мы видим, как пытаются убить Российскую партию пенсионеров за справедливость.
В-третьих, контрреформа 2014 года. Здесь я в очередной раз отмечу, что отношусь с пониманием к ограничению числа партий, участвующих в выборах в Госдуму. И предоставление льготы 14 партиям - вполне разумное решение.
А вот с ограничением числа партий, допускаемых без сбора подписей на региональные и муниципальные выборы, явно поспешили. К тому же для меня очевидно (об этом, в частности, речь идет в статье, которая сегодня вышла в «Юридических исследованиях»), что условия допуска партий на региональные выборы должны быть либеральнее, чем на федеральные. А сделали наоборот. И тем самым отрубили малым партиям возможность постепенно наращивать вес.
В порядке справки отмечу, что 14 партий, освобожденных на выборах в Госдуму от сбора подписей, это в основном партии, активно участвовавшие в выборах. 9 из них преодолели планку в 17 региональных кампаний, еще две - близки к этой планке. Исключений три - «Гражданская Сила», «Правое дело» (т.е. Партия Роста) и ПАРНАС (которому льгота принесла не только пользу, но и вред).