Элеонора. Воспоминания. Часть 11.
Начало..
Воспоминания. Часть 1.
Воспоминания. Часть 2.
Воспоминания. Часть 3.
Воспоминания. Часть 4.
Воспоминания. Часть 5.
Воспоминания. Часть 6.
Воспоминания. Часть 7.
Воспоминания. Часть 8.
Воспоминания. Часть 9.
Воспоминания. Часть 10.
Эля очнулась на полу одна, из ванной доносился шум льющейся воды. Опираясь на холодный кафель, она встала, налила себе в стакан холодной воды и залпом её выпила. В голове шумело, словно внутри исполнялся отчетный рок-концерт. Эля медленно подняла глаза на окно, на улице темнело, день шел на убыль. Почему-то этот факт заставил её улыбнуться. Можно подумать, это что-то теперь изменит! В заходящем за дальние дома солнце Эля увидела папин силуэт. Папа грозил ей пальцем, совсем как в детстве, когда она проказничала, словно пытался ей сказать, что она была не права. Но она это из без папиного фантома знала. Но что сделано, то сделано. Шум в ванной стих, и через минуту на пороге кухне появилась Надежда Васильевна.
- Чай будешь? - Как ни в чем не бывало, спросила она.
- Буду, - в тон ей ответила Эля и перебралась с пола на стул.
В этот момент из прихожей раздался звонок телефона, который обеих заставил вздрогнуть и обернуться, будто из трубки сейчас вылезет призрак. Надежда Васильевна первая взяла себя в руки и ответила на звонок. И снова, как несколько часов назад, до Эли доносились лишь отголоски беседы, сотканной из причудливых одиноких ответов без вопросов.
- Да, Федь, - пауза, - да, сегодня,- пауза, - я пока ничего не знаю, - пауза, - буду очень благодарна, - пауза. Долгая пауза. Видимо, собеседник много и основательно говорил, - да, конечно. Давай завтра утром. Пока. - На этих словах Эля услышала звук падающего пластика - мама положила трубку, и через пару мгновений она снова заполнила собой кухонное пространство. - Звонил Федор Иванович. Странно, но он уже всё знает. Порой мне кажется, что мы живем в деревне, у которой уши и рот находятся в одном месте - настолько быстро распространяются новости. Причем без всякого твоего не то, чтобы участия, но даже желания. Сарафанное радио в чистом виде.
- Мам, а что такое сарафанное радио? - Эля привычно покачивала ногой, разглядывая узор на стене.
- Да как бы тебе объяснить, чтобы понятно было, - протянула задумчиво Надежда Васильевна, - ну, ты же знаешь, что такое радио? - Эля утвердительно кивнула, - ну вот, а сарафанное радио, это тоже самое радио, только при помощи болтливых кумушек и кумов. Скорость распространения информации по такому радио равна скорости передвижения этой самой кумушки, помноженной на количество встречных людей.
- Ого! Круто! Никакой рекламы не нужно.
- Если бы, - задумчиво произнесла её мама, заваривая чай.
Следующие полчаса прошли в бесконечных трелях телефона. Позвонили все, начиная от шапочных знакомых, живущих на окраине города, и заканчивая сослуживцами Николая Андреевича. В какой-то момент Надежда Васильевна не выдержала и ушла с чашкой чая в прихожую, устроилась там на маленькую кушетку, на которой обычно сидел папа, выполняя сложные манипуляции по завязыванию шнурков. Вообще было ощущение, что ей и пользовался-то только папа в основном, так как что Эля, что мама предпочитали туфли лодочки, в которые легко и удобно можно было влезть прямо на ходу. В редкие паузы Надежда Васильевна закрывала лицо руками. Но уже не плакала. Теперь не было сил даже на это. Около десяти вечера звонки прекратились. Опустошенная, обессиленная, еле стоящая на ногах, она вошла в гостиную, откуда доносился звук работающего телевизора.
Эля сидела в кресле, свернувшись клубочком и поджав под себя ноги, платье смялось, чулки сползли, волосы были растрепаны - от былой красоты не осталось и следа. Но именно сейчас Элеонора выглядела особенно беззащитно. Лицо её разгладилось, злость и бессилие сегодняшнего дня уступили место сну. Надежда Васильевна поправила плед, которым Эля укрывалась, несмотря на то, что в комнате было тепло, выключила телевизор и уж было хотела пойти в спальню, но поняла, что сегодня не сможет там спать. Она переводила свой взор из одного угла комнаты в другой и остановила его на диване. Пристроив на кожаный подголовник подушку из элиной спальни, Надежда Васильевна улеглась на диване. Еще долго её глаза буравили белый потолок, мысли и думы никак не хотели покидать её голову. В какой-то момент она услышала элино бормотание, хотела подойти, но замерла, расслышав, что она говорила.
- Нет, папа, ты не должен был уходить. Да, я знаю, что мы с мамой взрослые и самостоятельные, но мы теперь одинокие, мы остались совсем одни на всем белом свете, - Надежда старалась не дышать, боясь спугнуть элин сон (а сон ли?), но дочка замолчала и пуще прежнего завертелась на кресле. «На утро у неё будет всё болеть», - почему-то подумала Надежда Васильевна и снова уткнулась в потолок, по которому гуляли блики от уличных фонарей, создавая на нем причудливые рисунки. Если очень постараться, можно было даже разглядеть колесницу. А в самом дальнем углу комнаты, словно сотканный из света, на потолке расположился прозрачный алтарь, и Надежда была уверена, что на мгновение увидела мерцание свечей. Огоньки переплетались между собой, вытягиваясь до самого окна и снова сжимаясь около фитиля, создавая из теней портрет Николая. Надежда тянула к нему руки, стараясь коснуться, но чем сильнее она старалась, тем дальше от неё он оказывался. Она видела, как открывается и закрывается рот, словно он ей что-то говорит, но сама при этом была совершенно глуха - ни единый звук не проникал в её сознание. От этого хотелось кричать, махать руками, но тело её не слушалось, горло не могло выдавить ни одного звука, руки опускались, стоило ей их вытянуть. В диком порыве отчаяния она дернулась и прокричала «Николаша!». И проснулась от своего же крика. Эля спала, слава Богу, её уставший за день организм, не пробудился от криков матери. Надежда посмотрела на наручные часы, которые не сняла перед сном. С третьего раза ей удалось разглядеть время - почти 4 часа ночи. Или уже всё-таки утра? В квартире было тихо, как-то очень тихо, лишь из кресла доносилось элино почти бесшумное посапывание. Надежда еще раз бросила взгляд на часы. Пора было признать, что новая, пока еще не изведанная, жизнь началась. Хотят они этого или нет, но начиная с сегодняшнего дня им придется привыкать жить без мужа и отца.
