Вдогонку версусу про викингов.
В связи с темой позапрошлого поста, про перелицовку песни Городницкого "на ролевой лад" приходят в голову всякие запоздавшие соображения.
Например, то, что скальд, даже "сладкоголосый Грюндиг Две Колонки"(С), никогда бы не сказал "драккар". В поэзии той эпохи, под которую безуспешно пытается закосить "Сколот", для ключевых понятий были иносказания-кённинги. Женщина - "липа скамьи", воин - "ясень битвы" а то и "Тор бури мечей" и так далее.
Потом мне вспомнился один давний стих от очень известного товарища. Помнил я его смутно, поскольку не очень им проникся, да и товарища этого я не слишком ценю. Но поиск по одной строчке сработал( она выделена в тексте):
В обратный путь из дальних стран вел Снорри-младший нас, но вдруг
У Скагеррака Гальдерран пустил ко дну наш длинный струг.
Хротгар не бросил нас одних; он был силен как леопард,
Но с честью родичей моих он пал, штурмуя Миклогард.
Судьба от плена не спасла, и много лун с тех самых пор
Кандальный звон и скрип весла вели с рассудком тяжкий спор.
Но притупилась боль тоски и вонь баланды на обед,
И злобных греков батоги не сокрушили мой хребет.
Потом - невольничий базар, но отступались торгаши:
Здесь раб, смеющийся в глаза, всегда ценился на гроши.
Но все же вызвался храбрец, и отзвенело серебро;
Меня в сады свои купец погнал тычками под ребро.
Там душу рвал тягучий стон, в аду под кронами олив,
А по ночам тревожил сон дыханьем ласковым залив.
В бреду горела голова; я встал, безудержен и слеп,
И как гнилая тетива разорвалась литая цепь.
Я хохотал, когда крушил хозяйский череп кулаком,
Когда в морской соленый ил с горы катился кувырком…
Скорлупки дао мимо шли, и проа к югу ветер нес,
Но вдруг в синеющей дали вспорол волну драконий нос.
Восток! Ни цепью, ни кнутом ты волка усмирить не смог,
И волк ведет всю стаю в дом, и вновь поет военный рог.
Все ближе радужный Восток, где кровь светла, где плоть слаба,
Все выше факел и клинок в руке восставшего раба.
Вот это уже получше того нагромождения банальностей с крадеными рифмами, с которого пошел разговор. Хотя можно докопаться до "штурмуя Миклагард" - викинги на Константинополь как бы не нападали. Предпочитая туда наниматься на службу. Хотя возможно в рамках бесконечных византийских междуусобиц кому-то из них и приходилось выбивать очередного узурпатора из царьградских дворцов. Да и в дружине Олега варяги наверняка имелись.
Попутно вдруг нашел ещё более продвинутое поэтическое изделие на ту же тему:
Наш олень будет плотен и крутобок
Он проскачет по склонам соленых дюн
Самых злых штормов ниспошлет нам бог
Он скользнет между ними, как тонкий вьюн
Наш тюлень будет ласков и бережлив
Утаив в своем брюхе живой воды
Каждый шедший на нем возвратится жив
Берегам подарит свои следы
Наш любимый сын, наш бродячий дом
Он пытливым разумом был зачат
Из звенящих сосен на свет рожден
Незлобивым родственником меча
Он скрипит бортами как старый дед
Вскинет весла как бабочка по весне
Наши крылья в бушующий новый свет
Торный путь в соленой слепой волне
Он шестом недвижимую ткнет жену
Полосатый парус всполощет синь
Мы идем на юг, мы пойдем ко дну
Оторви да выбрось, уйди да сгинь
Наш клинок, что пластает селёдью зыбь
Мы прижались к смолистой твоей груди
Глубоко дыши, слушай наш призыв:
На тебе одном в нижний мир уйти
Тоже явная стилизация, но - оригинальная и неплохо передающая атмосферу. Стих этот я попёр с https://author.today/post/112595, автор, некий Владислав Добрый, там советуется с комментаторами, стоит ли вставлять эту песню в свою книгу.
Большинству комментаторов она показалась тяжеловатой и надуманной, а мне неплохо зашла! В исходном тексте, правда, сильно резали ухо два вопиющих нарушения размера, и это явно был не творческий замысел. Просто автор не нашел подходящего определения, укладывающегося в строку. Но это поправимо, и в представленном здесь варианте я эти заусеницы зашлифовал.
Заучивать, наверно, не буду. Чего-то здесь все-таки не хватает.
Например, то, что скальд, даже "сладкоголосый Грюндиг Две Колонки"(С), никогда бы не сказал "драккар". В поэзии той эпохи, под которую безуспешно пытается закосить "Сколот", для ключевых понятий были иносказания-кённинги. Женщина - "липа скамьи", воин - "ясень битвы" а то и "Тор бури мечей" и так далее.
Потом мне вспомнился один давний стих от очень известного товарища. Помнил я его смутно, поскольку не очень им проникся, да и товарища этого я не слишком ценю. Но поиск по одной строчке сработал( она выделена в тексте):
В обратный путь из дальних стран вел Снорри-младший нас, но вдруг
У Скагеррака Гальдерран пустил ко дну наш длинный струг.
Хротгар не бросил нас одних; он был силен как леопард,
Но с честью родичей моих он пал, штурмуя Миклогард.
Судьба от плена не спасла, и много лун с тех самых пор
Кандальный звон и скрип весла вели с рассудком тяжкий спор.
Но притупилась боль тоски и вонь баланды на обед,
И злобных греков батоги не сокрушили мой хребет.
Потом - невольничий базар, но отступались торгаши:
Здесь раб, смеющийся в глаза, всегда ценился на гроши.
Но все же вызвался храбрец, и отзвенело серебро;
Меня в сады свои купец погнал тычками под ребро.
Там душу рвал тягучий стон, в аду под кронами олив,
А по ночам тревожил сон дыханьем ласковым залив.
В бреду горела голова; я встал, безудержен и слеп,
И как гнилая тетива разорвалась литая цепь.
Я хохотал, когда крушил хозяйский череп кулаком,
Когда в морской соленый ил с горы катился кувырком…
Скорлупки дао мимо шли, и проа к югу ветер нес,
Но вдруг в синеющей дали вспорол волну драконий нос.
Восток! Ни цепью, ни кнутом ты волка усмирить не смог,
И волк ведет всю стаю в дом, и вновь поет военный рог.
Все ближе радужный Восток, где кровь светла, где плоть слаба,
Все выше факел и клинок в руке восставшего раба.
Вот это уже получше того нагромождения банальностей с крадеными рифмами, с которого пошел разговор. Хотя можно докопаться до "штурмуя Миклагард" - викинги на Константинополь как бы не нападали. Предпочитая туда наниматься на службу. Хотя возможно в рамках бесконечных византийских междуусобиц кому-то из них и приходилось выбивать очередного узурпатора из царьградских дворцов. Да и в дружине Олега варяги наверняка имелись.
Попутно вдруг нашел ещё более продвинутое поэтическое изделие на ту же тему:
Наш олень будет плотен и крутобок
Он проскачет по склонам соленых дюн
Самых злых штормов ниспошлет нам бог
Он скользнет между ними, как тонкий вьюн
Наш тюлень будет ласков и бережлив
Утаив в своем брюхе живой воды
Каждый шедший на нем возвратится жив
Берегам подарит свои следы
Наш любимый сын, наш бродячий дом
Он пытливым разумом был зачат
Из звенящих сосен на свет рожден
Незлобивым родственником меча
Он скрипит бортами как старый дед
Вскинет весла как бабочка по весне
Наши крылья в бушующий новый свет
Торный путь в соленой слепой волне
Он шестом недвижимую ткнет жену
Полосатый парус всполощет синь
Мы идем на юг, мы пойдем ко дну
Оторви да выбрось, уйди да сгинь
Наш клинок, что пластает селёдью зыбь
Мы прижались к смолистой твоей груди
Глубоко дыши, слушай наш призыв:
На тебе одном в нижний мир уйти
Тоже явная стилизация, но - оригинальная и неплохо передающая атмосферу. Стих этот я попёр с https://author.today/post/112595, автор, некий Владислав Добрый, там советуется с комментаторами, стоит ли вставлять эту песню в свою книгу.
Большинству комментаторов она показалась тяжеловатой и надуманной, а мне неплохо зашла! В исходном тексте, правда, сильно резали ухо два вопиющих нарушения размера, и это явно был не творческий замысел. Просто автор не нашел подходящего определения, укладывающегося в строку. Но это поправимо, и в представленном здесь варианте я эти заусеницы зашлифовал.
Заучивать, наверно, не буду. Чего-то здесь все-таки не хватает.