Италия в профиль
Любите ли вы people watching как люблю его я?
Италия... это не только пармезан, как можно подумать в последние дни. Это мост через вечность. Конечно, нельзя упустить шанс посмотреть на всякие там Портофино.
Нельзя не пройтись по тропе по Чинкве-Терре. Это тот случай, когда попасть в tourist trap приятно, там прекрасно. Кстати, лайфхак, если выйти попозже, около трех-четырех, обнаглевшие киоски по взиманию бабла уже закрыты и можно ходить по тропе совершенно бесплатно и практически в одиночестве.
Лица, закончившие филфак могут по дороге патетично продекламировать из Байрона что-то вроде :
There is a pleasure in the pathless woods,
There is a rapture on the lonely shore,
There is society where none intrudes,
By the deep Sea, and music in its roar:
I love not Man the less, but Nature more,
From these our interviews, in which I steal
From all I may be, or have been before,
To mingle with the Universe, and feel
What I can ne’er express, yet cannot all conceal.
Есть наслажденье в бездорожных чащах,
Отрада есть на горной крутизне,
Мелодия в прибое волн кипящих
И голоса в пустынной тишине.
Людей люблю, природа ближе мне.
И то, чем был, и то, к чему иду я,
Я забываю с ней наедине.
В себе одном весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
Эти места остались почти неизменны со времен Байрона, как ботоксом наколоты. Но ведь и недолговечные люди это тоже (генетический) привет из прошлого.
Разве не видно благородства римской матроны в этой синьоре?
Статуи в витринах краснеют от зависти.
Пурпурный императорский акцент.
Строители Колизея.
Шарфик патриция.
И шарфик гладиатора.
Mamma mia! Джованни, нафига ты покрасил её в rosso corsa, это же не долбаная феррари, а пацанская лодка!
Италия... это не только пармезан, как можно подумать в последние дни. Это мост через вечность. Конечно, нельзя упустить шанс посмотреть на всякие там Портофино.
Нельзя не пройтись по тропе по Чинкве-Терре. Это тот случай, когда попасть в tourist trap приятно, там прекрасно. Кстати, лайфхак, если выйти попозже, около трех-четырех, обнаглевшие киоски по взиманию бабла уже закрыты и можно ходить по тропе совершенно бесплатно и практически в одиночестве.
Лица, закончившие филфак могут по дороге патетично продекламировать из Байрона что-то вроде :
There is a pleasure in the pathless woods,
There is a rapture on the lonely shore,
There is society where none intrudes,
By the deep Sea, and music in its roar:
I love not Man the less, but Nature more,
From these our interviews, in which I steal
From all I may be, or have been before,
To mingle with the Universe, and feel
What I can ne’er express, yet cannot all conceal.
Есть наслажденье в бездорожных чащах,
Отрада есть на горной крутизне,
Мелодия в прибое волн кипящих
И голоса в пустынной тишине.
Людей люблю, природа ближе мне.
И то, чем был, и то, к чему иду я,
Я забываю с ней наедине.
В себе одном весь мир огромный чуя,
Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
Эти места остались почти неизменны со времен Байрона, как ботоксом наколоты. Но ведь и недолговечные люди это тоже (генетический) привет из прошлого.
Разве не видно благородства римской матроны в этой синьоре?
Статуи в витринах краснеют от зависти.
Пурпурный императорский акцент.
Строители Колизея.
Шарфик патриция.
И шарфик гладиатора.
Mamma mia! Джованни, нафига ты покрасил её в rosso corsa, это же не долбаная феррари, а пацанская лодка!
