Подумав, я решил нарисовать образ Лирри в её огненной форме. В конце концов, во тьме она предпочитала быть огнём. Я намекал на это в паре более ранних рисунков, но только теперь нарисовал относительно внятно. Благо, чёткости линий здесь не требуется, и даже моего скудного умения оказалось достаточно.
Лирри любила быть яркой, огонь был её стихией и частью характера. Иногда она создавала невероятное количество пламени, и я содрогался изнутри от этой энергии, постепенно пытаясь подражать ей, одновременно контролируя себя и всё происходящее. Она не считала, что для видения нужно освещать предметы вокруг, а уж скорее наоборот - нужно освещать себя самого. Это, конечно, сложно объяснить, но в этом есть свой смысл. Как минимум, такой подход позволяет не потеряться в пронизывающей пустоте. Но её огонь был особенным: во всяком случае, такой образ мне сложно отождествлять с самим собой, от этой мысли становится как-то даже не по себе.
Может быть, есть что-то трагическое в её отражении. Сейчас мне становится немного грустно, когда я смотрю на свою картинку... Её энергия действительно отличалась какой-то особой безусловностью, пусть она не освещала путь, но наполняла силой, и хотелось собраться в самом себе, стать реальнее, чтобы не сгореть... Наверное, мне придётся очень постараться, чтобы не замёрзнуть этой зимой.