Святые балки
Рассказ, написанный мной на фэндомную битву.
Мне всегда хотелось написать рассказ про повседневную жизнь простых граждан Ультрамара, хотелось скрестить Ультрамар с СССР, а Калт с московским метро, много чего хотелось, короче.
В рассказе, использована кулстори из реальной жизни, найденная здесь.
Святые балки
Эта история произошла со мной в 749 году, когда я работал на расчистке тоннелей в Метрострое. Я шел на свой участок и заблудился в катакомбах. Говорят, такое случается с каждым на Калте хотя бы раз в жизни, даже с местными. А для приезжего - вроде как посвящение.
Дело было после смены. Я отвозил важные документы в район на соседней ветке и на обратном пути обнаружил, что попал в «окно» в пять часов шириной - несколько рейсов подряд отменили из-за аварии, а мне хотелось вернуться домой и выспаться. И я решился на пеший марш через пещеры. Я жил на планете второй год, привык к замкнутым пространствам и темным коридорам, в байки о бродячих тиранидах не верил - я мельком наблюдал, как тщательно работают команды зачистки. А понятие «опасный район» в Ультрамаре отсутствует . Даже после того, как в некоторые районы пустили жить нас.
В те годы Калт был переполнен беженцами. Миллионы людей, чьи родные миры перемолол Великий пожиратель, искали пристанища, а Ультрамар отстраивался после войны и остро нуждался в рабочих руках. Ввиду этих обстоятельств лорд Калгар повелел смягчить условия въезда. Миры Ультрамара, равно неприступные для врагов и для иммигрантов, открыли свои границы второй раз за десять тысяч лет.
Мне сразу сказали, что мой престижный диплом - туалетная бумага, мой опыт работы делает меня опасным для общества, но разбирать завалы меня возьмут. И я разбирал завалы в тоннелях, убирал мусор, сжигал то, что осталось от убитых ксеносов. Формально мы ждали, когда администрация сектора подготовит наше переселение (скорей всего куда-нибудь на фронтир), но многие мечтали пока суд да дело заслужить гражданство и остаться здесь навсегда. Я не был исключением.
Между Кодексной и Инженерной есть заброшенное депо. Если пройти под взорами кариатид сквозь пустующие цеха, мимо бывших трансформаторных подстанций, запасные пути выведут к месту, где тоннель переходит в естественную пещеру, а сквозь нее можно выйти к окрестностям Новокассийской ветки. Я знал эту дорогу, вернее, бывал здесь несколько раз в компании более опытных товарищей. Тогда я больше смотрел на спину впереди идущего, чем по сторонам, и поэтому, оказавшись один, невольно увлекся разглядыванием сталактитов, свисавших с потолка, как каменные занавесы, сливавшихся в неправильной формы колонны... Слишком увлекся. В одни прекрасный момент я понял, что не знаю, куда дальше идти. Вешек, которые отмечали тропу, нигде не было - я сошел с нее, и сам не заметил, как. Я полез в карман свериться с навигатором и обнаружил, что навигатор не ловит. Под землей такое бывает - сигнал спутника сюда не достает, и если отойти достаточно далеко от ретранслятора... Но я не должен был далеко отойти, если только не сбился с пути в самом начале.
По инструкции я должен был немедленно подать сигнал бедствия и оставаться на месте до прихода спасателей. Но я испугался, что меня подберут в пещере, в стороне от тропы. На Калте что не застроено, то охраняемо, а пещеры - природные памятники. По ним вообще-то нельзя ходить. А ультрамарцы помешаны на соблюдении правил. Я представил, как это будет выглядеть с их стороны - сиволапый мигрант в пещере топтался по сталагмитам, может, еще и на память отломил... - это непременно где-нибудь запишут, и эта запись навсегда закроет мне дорогу к вожделенному гражданству. Или только удлинит на несколько лет, я не хотел проверять. Я просто развернулся и пошел назад, к тропе.
Но «просто вернуться назад» оказалось не так просто. Пещеры были лабиринтом - много развилок, но большинство путей никуда не вели или вели совсем не туда, куда мне было нужно. Чем дольше я бродил по ним, тем меньше становился уверен в своем чувстве направления, а навигатор все не оживал. Поэтому, когда вместо тропы в пещере обнаружился выход в рукотворную штольню, я не раздумывая вылез туда, рассудив, что в сориентироваться в искусственном лабиринте будет проще.
Тоннель был незнакомый и очень древний - если здесь и были какие-то коммуникации, их давно демонтировали. Остались сводчатые стены в барельефах, полускрытых известковыми натеками - профили Императора, примарха и еще каких-то святых героев, коих в Ультрамаре великое множество. Вдоль штольни струился слабый сквозняк и слышался отдаленный ровный шум, похожий на шум автострады. Воодушевленный, я из последних сил прибавил шагу. Тоннель кончился неожиданно - луч моего фонарика провалился в темноту, а я оступился и больно приземлился пятой точкой на крутой склон. Навигатор, который я держал перед собой, чтобы не пропустить появление сигнала, выскользнул из рук и полетел в пропасть. Путь обрывался здесь, а под обрывом грохотала невидимая река.
Мне стало по-настоящему страшно. У меня больше не было возможности отправить аварийный сигнал, а самостоятельно я мог никогда не выйти отсюда. Мне надо было обдумать план действий, но вместо этого я оцепенело перебирал в голове, чем я мог прогневить Императора.
Не помню, сколько я так просидел, но Император не оставил меня - внезапно боковым зрением я уловил отблеск света на стене пещеры, а потом увидел его источник: кто-то шел с фонариком по другой стороне реки. Я вскочил, закричал, замахал каской, чтобы привлечь внимание. Человек остановился и повернулся ко мне.
- Что вы здесь делаете? - даже сквозь шум воды в его голосе слышалось удивление.
- Я заблудился. Выведите меня!
- Переходите на эту сторону, - и поняв мое замешательство, показал лучом своего фонаря, - там карниз, по нему дойдете до моста.
Мост оказался просто фермой, поддерживающей пучок труб. Я осторожно переполз по ней через пропасть, и незнакомец подал мне руку в рабочей перчатке, твердую и сильную. Должно быть, аугметика, машинально отметил я. Он был одет в спецовку и каску, похожие на мои, но, судя по снаряжению, был не строителем, а наладчиком. Аристократия рабочего мира, выше только техножрецы.
- Так куда вам надо?
Я назвал свой участок и номер бригады. Незнакомец присвистнул.
- Далековато вы от дома.
- Выведите меня хоть куда-нибудь, главное к людям, а дальше я сам.
Он помолчал, видимо, выбирая в уме маршрут, потом кивнул мне:
- Идемте за мной.
У него был эталонный калтский выговор, как у актеров в кино, я даже от чиновников миграционной службы такого не слышал. Лицо я не разглядел за светом налобного фонарика, но мне показалось, что он старше меня. Лет на двадцать, а может, на все сто - трудно сказать, ультрамарцы живут долго. Я сразу проникся доверием к нему. От собрата-мигранта можно ждать подлости, от коренного калтианина - никогда. Не в таких обстоятельствах.
Мы шли по узкой галерее вдоль трубопровода, и я видел впереди только его спину с нашитой отражающей полосой.
- Какими судьбами на Калт?
«Неужели так заметно, что я приезжий? - подумал я, - А, впрочем, да - акцент, спелеологический кретинизм...»
- С Сивелиус прайм, беженец.
- Взрослый здоровый мужчина - и беженец?
За два года я устал отвечать на этот вопрос.
- Вам интересно, почему я в танке не сгорел? - сказал я и тут же прикусил язык. В моем положении грубить проводнику было страшной глупостью. Да и неблагодарностью, он же бросил свои дела ради меня. Но тот был невозмутим.
- Что не сгорели, это хорошо, а как получилось столько беженцев, мне интересно. Новости из Сумийского сектора до нас плохо доходят.
- Это уже не новость, ей два года. Когда прилетели Ультрамарины, они велели просто эвакуировать всех, сколько влезет на корабли. Сказали, оборона бессмысленна. Губернатор только успел произнести речь о необходимости стоять до последнего... Было бы смешно, если б не было так страшно. Так что даже если бы я был в СПО... - я выразительно развел руками.
- А хотели бы служить?
Я замялся. В прежней жизни я никогда не думал о военной карьере. А срочная служба считалась чем-то вроде тюрьмы - пять лет жизни в обмен на множество неудобств и бессмысленных унижений. Ни один нормальный человек на такое не согласится. Человек нашего круга, я имею в виду.
Но в Ультрамаре все было по-другому. Путь к гражданству лежал через армию, причем для всех, не имело значения, сколько поколений предков родилось на земле Примарха. Слово «служба» произносилось веско и почтительно - да оно и значило совсем не то, что в остальном мире. Ауксилларии не красят траву, не подметают плац ломом, их не бросают прикрывать своей жизнью последствия генеральской бездарности. Но они воюют, постоянно воюют бок о бок с Ультрамаринами - а значит, на переднем крае. И будут воевать с тиранидами еще много лет, пока эту мерзость не вытравят из обитаемого космоса...
- Если я скажу «да», буду в ваших глазах одним из наглых мигрантов, посягающих на ваши рабочие места, - сказал я философски, - а если «нет» - человеком второго сорта.
Он обернулся на ходу, даже чуть сбившись с шага:
- Скажите честно, или уж не говорите совсем.
- Если честно, то меня бы устроил и паспорт илота, но его не дают иммигрантам и, наверное, правильно делают... А вы служили? - надо было срочно сменить тему, например, спросить что-нибудь про него самого, люди обожают говорить о себе, - это не к тому, что я сомневаюсь, просто интересно... Расскажите что-нибудь... про войну, про Ультрамаринов...
- Интересно? Если интересно, я могу не только рассказать, но и показать кое-что. Не волнуйтесь, это по пути. - загадочно пообещал он.
- С Ультрамаринами я мало общался, - говорил он, пока мы шли, - Я был в самообороне. От нашего полка в первые дни войны осталось три человека. Пробивались к своим... Я с тех пор все здешние пещеры наизусть помню, и где тяжелый болтер пролезет, а где нет.
Он и правда, за все время нашего пути ни разу не посмотрел на навигатор. Множество поворотов спустя (я потерял не только чувство направления, но и чувство времени) мы вышли из узкого коридора в обширную естественную полость, густо застроенную трубами, лестницами, эстакадами. В свете редких фонарей гигантские конструкции напоминали какой-то металлический лес. Я никогда не видел ничего подобного.
- Пресвятые балки, что это? - вырвалось у меня.
- Самый старый трубопроводный узел в городе и один из самых старых на планете, - пояснил мой спутник. Эту пещеру застраивали двенадцать тысяч лет.
- Двенадцать? Но как....
- А вы думаете, до Империума на Калте жизни не было? - засмеялся он, - Атараксия не всегда была подземным городом. Но здесь всегда были шахты, метро, скважины...
- Чудеса...
- Да. На Калте много чудес. Заводы, пересобранные по винтику во время эвакуации под землю, конвейеры, которые не останавливались, и домны, которые не остывали даже во время нашествия Великого Врага... Одно из них я покажу вам.
По обочине древних путей он привел меня к устью тоннеля. Издали казалось, что рабочие что-то делают у входа, но подойдя, я увидел, что прожекторы зажжены не для работы, а для подсветки, а человеческие фигуры это статуи из темного камня, выполненные с удивительной реалистичностью, свойственной ультрамарскому искусству. Люди и астартес, мужчины и женщины, одетые в военную форму или в спецовки, но все с оружием. Меня осенило:
- Это же памятник защитникам Тлоса. Это копия?
- Нет, копия стоит на жилом уровне. Водить паломников сюда технически невозможно, вот и пошли на компромисс. Но место, где они приняли бой - здесь. Вот это сержант Люций Карр герой Ультрамара, дослужился до полковника, погиб в годы реконкисты, майор медицинской службы Римма Кастаки, герой Ультрамара посмертно, брат Антоний, брат Аякс, рядовой Гай Марцеллий, этих двоих так и не смогли опознать...
У неопознанных лица были красивее, ближе к классическому идеалу, другие выглядели как обычные горожане, но на всех лежала какая-то неуловимая печать благородства и внутреннего тепла. Их неподвижность не казалось застывшей, скорее, спокойной, как будто бойцы остановились отдохнуть и через мгновение оживут и займутся своими делами. Но камень оставался камнем, и чем дольше я смотрел, тем больше проникался печалью от того, что эти несомненно прекрасные, смелые и чистые, симпатичные люди больше не ходят по земле.
В скальную ступень, служившую им постаментом, была вделана гранитная табличка: «Здесь в 593.M31 объединенные силы 32 роты Ультрамаринов, 897 полка планетарной обороны и 8 и 9 отрядов самообороны приборостроительного завода остановили Великого Врага. Их подвиг бессмертен». Рядом, несимметрично, была приделана еще одна, металлическая, проще и новее на вид: «Здесь в 745.М41 силы 117 и 28 рот 344 полка планетарной обороны при поддержке 14 отряда самообороны приборостроительного завода остановили тиранидов».
- Это не ошибка, - сказал мой проводник в ответ на мое удивление, - было две битвы с промежутком в десять тысяч лет. Эта пещера была и остается стратегически важной точкой, так что ничего удивительного.
Приглядевшись, я заметил на постаменте следы реставрации - там, где брызги тиранидской слюны разъели камень.
- Значит, построят еще один монумент?
- Должны.
- Поразительно. Вот может, вы мне объясните, почему у вас так принято: статуи, барельефы, мозаики... - я чуть не сказал «где попало» - везде. Даже на технических уровнях Их же никто не видит.
Ультрамарец засмеялся:
- Почему никто? Мы видим, - потом пояснил, - коммуникации действующие, так что здесь регулярно кто-нибудь бывает. Ремонтники, вагоновожатые, геологи... Технические уровни - это место работы массы людей, а людей должна окружать красота. Красота и память. Что бы вы видели за два года жизни здесь, если б не было барельефов и статуй?
Выходило, что ничего. Я наконец понял, как я не загнулся от депрессии за два года без солнца.
- Ну, пойдемте. Осталось уже немного.
Я бросил на каменных героев прощальный взгляд.
- А мне рассказывали легенду про это место, - вспомнил я, когда мы пробирались по карстовым пустотам на карачках, - как тираниды ломились по тоннелям, не встречая сопротивления, и впереди них шел бронированный монстр размером с бенблэйд. Болты от него отскакивали и огонь не брал. И вот у самой таблички он встал и дальше ни шагу. Как будто уперся в невидимую преграду. Твари впали в панику и разбежались
Мой спутник презрительно фыркнул:
- А мне рассказывали, что он уперся лбом в снаряд автопушки. Тоже не очень заметный издалека
- Ну, это легенда... - сконфуженно пробормотал я.
- Это чушь! - оборвал он меня с неожиданной страстью. - Легенда... понимаете ли вы, что такое легенда? Вот, скажем, вы знаете, почему говорят: «святые балки»?
Я знал, но побоялся попасть впросак два раза подряд, а кроме того, хотелось послушать версию так сказать, из первых рук, а не пересказ понаехавших.
- Расскажите.
- Во время войны - той войны - пока армия добивала предателей, в центре города шло строительство. Пещеры надо было приспособить для жизни, провести воду, канализацию, вентиляцию, электричество. Пробить новые тоннели, защитить старые. Работа шла в три смены, непрерывно, а людей не хватало. Техники не хватало. Поэтому вопросы распределения ресурсов, вопросы плана работ решались на самом высшем уровне. Примарх сам ездил по стройкам, разговаривал с инженерами, с прорабами... Следил, чтобы рабочие вовремя получали паек и не перерабатывали. С голоду и в духоте упасть в обморок на рабочем месте - нечего делать. А на стройке это опасно.
Однажды во время его визита лопнул трос на кране. Балка сорвалась - и вот так одним концом в траншею с людьми. - Он повернулся ко мне и показал руками, как. - И не вылезти, траншея узкая. Ее секунда, и придавила бы насмерть. Робаут спрыгнул в котлован и руками поставил балку на место.
- И вот как вы думаете, - спросил мой проводник после паузы, - что было с этой балкой потом?
Я задумался.
- Полагаю, ее вынули, с почестями положили под стекло и поклоняются как реликвии?
- Так было бы в современном Империуме. А тогда не было времени страдать ерундой. Починили кран и вернулись к работе. Сейчас даже не сохранилось сведений, на какой стройке это было. Но видимо она все еще внутри конструкции...
Я попытался восстановить логику:
- С тех пор все балки считаются святыми? На всякий случай?
Его это почему-то насмешило.
- Нет. Это вам загадка на будущее. Разгадаете - и планета примет вас.
Я замолчал, сбитый с толку.
Мы прошли еще некоторое расстояние, и наконец впереди послышался отдаленный гул, в котором я не сразу, но вычленил за журчанием воды гудение моторов. Работали бульдозеры.
- Мы пришли?
- Почти что. Смотрите под ноги, тут вода.
Мы вылезли в пещеру с пологим неровным дном и низким потолком. Разумеется, я наступил в воду, ноги мгновенно промокли и окоченели, счастье, что оказалось неглубоко. Я выскочил на отмель и направил фонарик вниз, следя, чтобы снова не угодить в ручей...
...И тут я понял, на чем я стою. Под ногами был конгломерат из костей - черепа, ребра, плечевые, локтевые, берцовые, изломанные, раскрошенные, вросшие в песчаник. Как в книгах по эволюционной биологии. Я рефлекторно отпрянул в сторону, но ступить было некуда. Все дно пещеры было вымощено ими. В камне виднелись рыжие пятна - оружие не сохранилось, а вот пласталевые детали бронежилетов можно было узнать. Где-то мелькнул керамитовый наплечник, но не синий, а красный, как запекшяся кровь, и знаки на нем....
- Император защити, Император защити, - бормотал я, сжав руки в аквилу на груди.
Глаз выхватывал все новые страшные подробности - некоторые кости не могли принадлежать человеку. Черепа с рогами...
- Император непобедимый, куда вы меня привели? Что это?
- Это пробка, - ответил мой спутник глухо, - если поставить автопушку или тяжелый болтер на входе в тоннель, можно очень долго сдерживать даже превосходящего противника. У защитников кончились патроны, и они последней гранатой обрушили потолок - таких захоронений много, их находят до сих пор. Десять тысяч лет назад пещеры были не так хорошо картированы, как сейчас, в них пропадали целые батальоны. Что вражеские, что наши. Теперь даже не узнаешь, что именно они защищали.
Я перестал скакать как на раскаленной плите и вспомнил, что сам не раз разбирал такие пробки. Только они не состояли из людей, и потому было проще. Поисковые команды вынимали останки защитников, а нам оставляли хитиновый мусор.
- Вы не боитесь скверны? - спросил я.
Ультрамарец пренебрежительно пожал плечами:
- Десять тысяч лет в святой земле... Никакая скверна не выдержит.
- А наши... они тоже там?
Внутри чудовищного брикета из предателей и мутантов. Раздавленные, спрессованные, не поддающиеся опознанию... Остановившие Великого Врага.
- Скорее всего да. Болтер должен быть где-то там. Я бы туда поставил. Точно узнаем после раскопок.
Я перешел, куда он показывал, и увидел уходящий вверх выход. Снаружи лился свет и отчетливо доносились человеческие голоса.
- Эй, здесь дырка!
- Большая? Ничего, сейчас заровняем.
- Не надо, здесь люди! - закричал я и вылез едва не под нож бульдозера. И сразу же ослеп от света стройплощадки. Меня подхватили под руки, помогли встать.
Собственно, это вся история. Останки бойцов подняли и перезахоронили, мне вынесли благодарность. Об одном жалею - пока я рассказывал про захоронение, пока меня гоняли к псайкеру проверять на скверну, я совершенно забыл поблагодарить своего спасителя. А ведь я даже имени его не узнал.
Но кажется, я разгадал его загадку.
Мне всегда хотелось написать рассказ про повседневную жизнь простых граждан Ультрамара, хотелось скрестить Ультрамар с СССР, а Калт с московским метро, много чего хотелось, короче.
В рассказе, использована кулстори из реальной жизни, найденная здесь.
Святые балки
Эта история произошла со мной в 749 году, когда я работал на расчистке тоннелей в Метрострое. Я шел на свой участок и заблудился в катакомбах. Говорят, такое случается с каждым на Калте хотя бы раз в жизни, даже с местными. А для приезжего - вроде как посвящение.
Дело было после смены. Я отвозил важные документы в район на соседней ветке и на обратном пути обнаружил, что попал в «окно» в пять часов шириной - несколько рейсов подряд отменили из-за аварии, а мне хотелось вернуться домой и выспаться. И я решился на пеший марш через пещеры. Я жил на планете второй год, привык к замкнутым пространствам и темным коридорам, в байки о бродячих тиранидах не верил - я мельком наблюдал, как тщательно работают команды зачистки. А понятие «опасный район» в Ультрамаре отсутствует . Даже после того, как в некоторые районы пустили жить нас.
В те годы Калт был переполнен беженцами. Миллионы людей, чьи родные миры перемолол Великий пожиратель, искали пристанища, а Ультрамар отстраивался после войны и остро нуждался в рабочих руках. Ввиду этих обстоятельств лорд Калгар повелел смягчить условия въезда. Миры Ультрамара, равно неприступные для врагов и для иммигрантов, открыли свои границы второй раз за десять тысяч лет.
Мне сразу сказали, что мой престижный диплом - туалетная бумага, мой опыт работы делает меня опасным для общества, но разбирать завалы меня возьмут. И я разбирал завалы в тоннелях, убирал мусор, сжигал то, что осталось от убитых ксеносов. Формально мы ждали, когда администрация сектора подготовит наше переселение (скорей всего куда-нибудь на фронтир), но многие мечтали пока суд да дело заслужить гражданство и остаться здесь навсегда. Я не был исключением.
Между Кодексной и Инженерной есть заброшенное депо. Если пройти под взорами кариатид сквозь пустующие цеха, мимо бывших трансформаторных подстанций, запасные пути выведут к месту, где тоннель переходит в естественную пещеру, а сквозь нее можно выйти к окрестностям Новокассийской ветки. Я знал эту дорогу, вернее, бывал здесь несколько раз в компании более опытных товарищей. Тогда я больше смотрел на спину впереди идущего, чем по сторонам, и поэтому, оказавшись один, невольно увлекся разглядыванием сталактитов, свисавших с потолка, как каменные занавесы, сливавшихся в неправильной формы колонны... Слишком увлекся. В одни прекрасный момент я понял, что не знаю, куда дальше идти. Вешек, которые отмечали тропу, нигде не было - я сошел с нее, и сам не заметил, как. Я полез в карман свериться с навигатором и обнаружил, что навигатор не ловит. Под землей такое бывает - сигнал спутника сюда не достает, и если отойти достаточно далеко от ретранслятора... Но я не должен был далеко отойти, если только не сбился с пути в самом начале.
По инструкции я должен был немедленно подать сигнал бедствия и оставаться на месте до прихода спасателей. Но я испугался, что меня подберут в пещере, в стороне от тропы. На Калте что не застроено, то охраняемо, а пещеры - природные памятники. По ним вообще-то нельзя ходить. А ультрамарцы помешаны на соблюдении правил. Я представил, как это будет выглядеть с их стороны - сиволапый мигрант в пещере топтался по сталагмитам, может, еще и на память отломил... - это непременно где-нибудь запишут, и эта запись навсегда закроет мне дорогу к вожделенному гражданству. Или только удлинит на несколько лет, я не хотел проверять. Я просто развернулся и пошел назад, к тропе.
Но «просто вернуться назад» оказалось не так просто. Пещеры были лабиринтом - много развилок, но большинство путей никуда не вели или вели совсем не туда, куда мне было нужно. Чем дольше я бродил по ним, тем меньше становился уверен в своем чувстве направления, а навигатор все не оживал. Поэтому, когда вместо тропы в пещере обнаружился выход в рукотворную штольню, я не раздумывая вылез туда, рассудив, что в сориентироваться в искусственном лабиринте будет проще.
Тоннель был незнакомый и очень древний - если здесь и были какие-то коммуникации, их давно демонтировали. Остались сводчатые стены в барельефах, полускрытых известковыми натеками - профили Императора, примарха и еще каких-то святых героев, коих в Ультрамаре великое множество. Вдоль штольни струился слабый сквозняк и слышался отдаленный ровный шум, похожий на шум автострады. Воодушевленный, я из последних сил прибавил шагу. Тоннель кончился неожиданно - луч моего фонарика провалился в темноту, а я оступился и больно приземлился пятой точкой на крутой склон. Навигатор, который я держал перед собой, чтобы не пропустить появление сигнала, выскользнул из рук и полетел в пропасть. Путь обрывался здесь, а под обрывом грохотала невидимая река.
Мне стало по-настоящему страшно. У меня больше не было возможности отправить аварийный сигнал, а самостоятельно я мог никогда не выйти отсюда. Мне надо было обдумать план действий, но вместо этого я оцепенело перебирал в голове, чем я мог прогневить Императора.
Не помню, сколько я так просидел, но Император не оставил меня - внезапно боковым зрением я уловил отблеск света на стене пещеры, а потом увидел его источник: кто-то шел с фонариком по другой стороне реки. Я вскочил, закричал, замахал каской, чтобы привлечь внимание. Человек остановился и повернулся ко мне.
- Что вы здесь делаете? - даже сквозь шум воды в его голосе слышалось удивление.
- Я заблудился. Выведите меня!
- Переходите на эту сторону, - и поняв мое замешательство, показал лучом своего фонаря, - там карниз, по нему дойдете до моста.
Мост оказался просто фермой, поддерживающей пучок труб. Я осторожно переполз по ней через пропасть, и незнакомец подал мне руку в рабочей перчатке, твердую и сильную. Должно быть, аугметика, машинально отметил я. Он был одет в спецовку и каску, похожие на мои, но, судя по снаряжению, был не строителем, а наладчиком. Аристократия рабочего мира, выше только техножрецы.
- Так куда вам надо?
Я назвал свой участок и номер бригады. Незнакомец присвистнул.
- Далековато вы от дома.
- Выведите меня хоть куда-нибудь, главное к людям, а дальше я сам.
Он помолчал, видимо, выбирая в уме маршрут, потом кивнул мне:
- Идемте за мной.
У него был эталонный калтский выговор, как у актеров в кино, я даже от чиновников миграционной службы такого не слышал. Лицо я не разглядел за светом налобного фонарика, но мне показалось, что он старше меня. Лет на двадцать, а может, на все сто - трудно сказать, ультрамарцы живут долго. Я сразу проникся доверием к нему. От собрата-мигранта можно ждать подлости, от коренного калтианина - никогда. Не в таких обстоятельствах.
Мы шли по узкой галерее вдоль трубопровода, и я видел впереди только его спину с нашитой отражающей полосой.
- Какими судьбами на Калт?
«Неужели так заметно, что я приезжий? - подумал я, - А, впрочем, да - акцент, спелеологический кретинизм...»
- С Сивелиус прайм, беженец.
- Взрослый здоровый мужчина - и беженец?
За два года я устал отвечать на этот вопрос.
- Вам интересно, почему я в танке не сгорел? - сказал я и тут же прикусил язык. В моем положении грубить проводнику было страшной глупостью. Да и неблагодарностью, он же бросил свои дела ради меня. Но тот был невозмутим.
- Что не сгорели, это хорошо, а как получилось столько беженцев, мне интересно. Новости из Сумийского сектора до нас плохо доходят.
- Это уже не новость, ей два года. Когда прилетели Ультрамарины, они велели просто эвакуировать всех, сколько влезет на корабли. Сказали, оборона бессмысленна. Губернатор только успел произнести речь о необходимости стоять до последнего... Было бы смешно, если б не было так страшно. Так что даже если бы я был в СПО... - я выразительно развел руками.
- А хотели бы служить?
Я замялся. В прежней жизни я никогда не думал о военной карьере. А срочная служба считалась чем-то вроде тюрьмы - пять лет жизни в обмен на множество неудобств и бессмысленных унижений. Ни один нормальный человек на такое не согласится. Человек нашего круга, я имею в виду.
Но в Ультрамаре все было по-другому. Путь к гражданству лежал через армию, причем для всех, не имело значения, сколько поколений предков родилось на земле Примарха. Слово «служба» произносилось веско и почтительно - да оно и значило совсем не то, что в остальном мире. Ауксилларии не красят траву, не подметают плац ломом, их не бросают прикрывать своей жизнью последствия генеральской бездарности. Но они воюют, постоянно воюют бок о бок с Ультрамаринами - а значит, на переднем крае. И будут воевать с тиранидами еще много лет, пока эту мерзость не вытравят из обитаемого космоса...
- Если я скажу «да», буду в ваших глазах одним из наглых мигрантов, посягающих на ваши рабочие места, - сказал я философски, - а если «нет» - человеком второго сорта.
Он обернулся на ходу, даже чуть сбившись с шага:
- Скажите честно, или уж не говорите совсем.
- Если честно, то меня бы устроил и паспорт илота, но его не дают иммигрантам и, наверное, правильно делают... А вы служили? - надо было срочно сменить тему, например, спросить что-нибудь про него самого, люди обожают говорить о себе, - это не к тому, что я сомневаюсь, просто интересно... Расскажите что-нибудь... про войну, про Ультрамаринов...
- Интересно? Если интересно, я могу не только рассказать, но и показать кое-что. Не волнуйтесь, это по пути. - загадочно пообещал он.
- С Ультрамаринами я мало общался, - говорил он, пока мы шли, - Я был в самообороне. От нашего полка в первые дни войны осталось три человека. Пробивались к своим... Я с тех пор все здешние пещеры наизусть помню, и где тяжелый болтер пролезет, а где нет.
Он и правда, за все время нашего пути ни разу не посмотрел на навигатор. Множество поворотов спустя (я потерял не только чувство направления, но и чувство времени) мы вышли из узкого коридора в обширную естественную полость, густо застроенную трубами, лестницами, эстакадами. В свете редких фонарей гигантские конструкции напоминали какой-то металлический лес. Я никогда не видел ничего подобного.
- Пресвятые балки, что это? - вырвалось у меня.
- Самый старый трубопроводный узел в городе и один из самых старых на планете, - пояснил мой спутник. Эту пещеру застраивали двенадцать тысяч лет.
- Двенадцать? Но как....
- А вы думаете, до Империума на Калте жизни не было? - засмеялся он, - Атараксия не всегда была подземным городом. Но здесь всегда были шахты, метро, скважины...
- Чудеса...
- Да. На Калте много чудес. Заводы, пересобранные по винтику во время эвакуации под землю, конвейеры, которые не останавливались, и домны, которые не остывали даже во время нашествия Великого Врага... Одно из них я покажу вам.
По обочине древних путей он привел меня к устью тоннеля. Издали казалось, что рабочие что-то делают у входа, но подойдя, я увидел, что прожекторы зажжены не для работы, а для подсветки, а человеческие фигуры это статуи из темного камня, выполненные с удивительной реалистичностью, свойственной ультрамарскому искусству. Люди и астартес, мужчины и женщины, одетые в военную форму или в спецовки, но все с оружием. Меня осенило:
- Это же памятник защитникам Тлоса. Это копия?
- Нет, копия стоит на жилом уровне. Водить паломников сюда технически невозможно, вот и пошли на компромисс. Но место, где они приняли бой - здесь. Вот это сержант Люций Карр герой Ультрамара, дослужился до полковника, погиб в годы реконкисты, майор медицинской службы Римма Кастаки, герой Ультрамара посмертно, брат Антоний, брат Аякс, рядовой Гай Марцеллий, этих двоих так и не смогли опознать...
У неопознанных лица были красивее, ближе к классическому идеалу, другие выглядели как обычные горожане, но на всех лежала какая-то неуловимая печать благородства и внутреннего тепла. Их неподвижность не казалось застывшей, скорее, спокойной, как будто бойцы остановились отдохнуть и через мгновение оживут и займутся своими делами. Но камень оставался камнем, и чем дольше я смотрел, тем больше проникался печалью от того, что эти несомненно прекрасные, смелые и чистые, симпатичные люди больше не ходят по земле.
В скальную ступень, служившую им постаментом, была вделана гранитная табличка: «Здесь в 593.M31 объединенные силы 32 роты Ультрамаринов, 897 полка планетарной обороны и 8 и 9 отрядов самообороны приборостроительного завода остановили Великого Врага. Их подвиг бессмертен». Рядом, несимметрично, была приделана еще одна, металлическая, проще и новее на вид: «Здесь в 745.М41 силы 117 и 28 рот 344 полка планетарной обороны при поддержке 14 отряда самообороны приборостроительного завода остановили тиранидов».
- Это не ошибка, - сказал мой проводник в ответ на мое удивление, - было две битвы с промежутком в десять тысяч лет. Эта пещера была и остается стратегически важной точкой, так что ничего удивительного.
Приглядевшись, я заметил на постаменте следы реставрации - там, где брызги тиранидской слюны разъели камень.
- Значит, построят еще один монумент?
- Должны.
- Поразительно. Вот может, вы мне объясните, почему у вас так принято: статуи, барельефы, мозаики... - я чуть не сказал «где попало» - везде. Даже на технических уровнях Их же никто не видит.
Ультрамарец засмеялся:
- Почему никто? Мы видим, - потом пояснил, - коммуникации действующие, так что здесь регулярно кто-нибудь бывает. Ремонтники, вагоновожатые, геологи... Технические уровни - это место работы массы людей, а людей должна окружать красота. Красота и память. Что бы вы видели за два года жизни здесь, если б не было барельефов и статуй?
Выходило, что ничего. Я наконец понял, как я не загнулся от депрессии за два года без солнца.
- Ну, пойдемте. Осталось уже немного.
Я бросил на каменных героев прощальный взгляд.
- А мне рассказывали легенду про это место, - вспомнил я, когда мы пробирались по карстовым пустотам на карачках, - как тираниды ломились по тоннелям, не встречая сопротивления, и впереди них шел бронированный монстр размером с бенблэйд. Болты от него отскакивали и огонь не брал. И вот у самой таблички он встал и дальше ни шагу. Как будто уперся в невидимую преграду. Твари впали в панику и разбежались
Мой спутник презрительно фыркнул:
- А мне рассказывали, что он уперся лбом в снаряд автопушки. Тоже не очень заметный издалека
- Ну, это легенда... - сконфуженно пробормотал я.
- Это чушь! - оборвал он меня с неожиданной страстью. - Легенда... понимаете ли вы, что такое легенда? Вот, скажем, вы знаете, почему говорят: «святые балки»?
Я знал, но побоялся попасть впросак два раза подряд, а кроме того, хотелось послушать версию так сказать, из первых рук, а не пересказ понаехавших.
- Расскажите.
- Во время войны - той войны - пока армия добивала предателей, в центре города шло строительство. Пещеры надо было приспособить для жизни, провести воду, канализацию, вентиляцию, электричество. Пробить новые тоннели, защитить старые. Работа шла в три смены, непрерывно, а людей не хватало. Техники не хватало. Поэтому вопросы распределения ресурсов, вопросы плана работ решались на самом высшем уровне. Примарх сам ездил по стройкам, разговаривал с инженерами, с прорабами... Следил, чтобы рабочие вовремя получали паек и не перерабатывали. С голоду и в духоте упасть в обморок на рабочем месте - нечего делать. А на стройке это опасно.
Однажды во время его визита лопнул трос на кране. Балка сорвалась - и вот так одним концом в траншею с людьми. - Он повернулся ко мне и показал руками, как. - И не вылезти, траншея узкая. Ее секунда, и придавила бы насмерть. Робаут спрыгнул в котлован и руками поставил балку на место.
- И вот как вы думаете, - спросил мой проводник после паузы, - что было с этой балкой потом?
Я задумался.
- Полагаю, ее вынули, с почестями положили под стекло и поклоняются как реликвии?
- Так было бы в современном Империуме. А тогда не было времени страдать ерундой. Починили кран и вернулись к работе. Сейчас даже не сохранилось сведений, на какой стройке это было. Но видимо она все еще внутри конструкции...
Я попытался восстановить логику:
- С тех пор все балки считаются святыми? На всякий случай?
Его это почему-то насмешило.
- Нет. Это вам загадка на будущее. Разгадаете - и планета примет вас.
Я замолчал, сбитый с толку.
Мы прошли еще некоторое расстояние, и наконец впереди послышался отдаленный гул, в котором я не сразу, но вычленил за журчанием воды гудение моторов. Работали бульдозеры.
- Мы пришли?
- Почти что. Смотрите под ноги, тут вода.
Мы вылезли в пещеру с пологим неровным дном и низким потолком. Разумеется, я наступил в воду, ноги мгновенно промокли и окоченели, счастье, что оказалось неглубоко. Я выскочил на отмель и направил фонарик вниз, следя, чтобы снова не угодить в ручей...
...И тут я понял, на чем я стою. Под ногами был конгломерат из костей - черепа, ребра, плечевые, локтевые, берцовые, изломанные, раскрошенные, вросшие в песчаник. Как в книгах по эволюционной биологии. Я рефлекторно отпрянул в сторону, но ступить было некуда. Все дно пещеры было вымощено ими. В камне виднелись рыжие пятна - оружие не сохранилось, а вот пласталевые детали бронежилетов можно было узнать. Где-то мелькнул керамитовый наплечник, но не синий, а красный, как запекшяся кровь, и знаки на нем....
- Император защити, Император защити, - бормотал я, сжав руки в аквилу на груди.
Глаз выхватывал все новые страшные подробности - некоторые кости не могли принадлежать человеку. Черепа с рогами...
- Император непобедимый, куда вы меня привели? Что это?
- Это пробка, - ответил мой спутник глухо, - если поставить автопушку или тяжелый болтер на входе в тоннель, можно очень долго сдерживать даже превосходящего противника. У защитников кончились патроны, и они последней гранатой обрушили потолок - таких захоронений много, их находят до сих пор. Десять тысяч лет назад пещеры были не так хорошо картированы, как сейчас, в них пропадали целые батальоны. Что вражеские, что наши. Теперь даже не узнаешь, что именно они защищали.
Я перестал скакать как на раскаленной плите и вспомнил, что сам не раз разбирал такие пробки. Только они не состояли из людей, и потому было проще. Поисковые команды вынимали останки защитников, а нам оставляли хитиновый мусор.
- Вы не боитесь скверны? - спросил я.
Ультрамарец пренебрежительно пожал плечами:
- Десять тысяч лет в святой земле... Никакая скверна не выдержит.
- А наши... они тоже там?
Внутри чудовищного брикета из предателей и мутантов. Раздавленные, спрессованные, не поддающиеся опознанию... Остановившие Великого Врага.
- Скорее всего да. Болтер должен быть где-то там. Я бы туда поставил. Точно узнаем после раскопок.
Я перешел, куда он показывал, и увидел уходящий вверх выход. Снаружи лился свет и отчетливо доносились человеческие голоса.
- Эй, здесь дырка!
- Большая? Ничего, сейчас заровняем.
- Не надо, здесь люди! - закричал я и вылез едва не под нож бульдозера. И сразу же ослеп от света стройплощадки. Меня подхватили под руки, помогли встать.
Собственно, это вся история. Останки бойцов подняли и перезахоронили, мне вынесли благодарность. Об одном жалею - пока я рассказывал про захоронение, пока меня гоняли к псайкеру проверять на скверну, я совершенно забыл поблагодарить своего спасителя. А ведь я даже имени его не узнал.
Но кажется, я разгадал его загадку.