И пришла Зима.
И посыпала все снегом, опустошила ветром, разрисовала инеем, заморозила льдом.
И пришел Холод. И привел с собой Пустоту, Темноту и Оцепенение.
Зима большая здесь, ее так много вокруг, что она давит, расплющивает своей громадой, и уже тебя нет - ты потерялся посреди нее. Создал, вроде бы, вокруг себя немного тепла, но тебя мало - а она везде. Подступает, подкрадывается незаметно, окружает - и нет тебя больше. Ты в кольце, под прессом, растворился в замерзшей влаге.
Кто я? Как меня зовут?
Имя мое - Шуба, Сапоги, Перчатки и Платок Теплый. А без этого меня нет. Еще месяца на 2. Это потом я буду Рыжая, Золотая, Блестящая, Зовущая, Кто-угодно-щая, но живая.
Однако, конечно, все это очень красиво - белые деревья, пустыни сверкающие и узоры на стекле.
Лыжи, санки, снеговики - весело, конечно.
День рожденья, опять же.
Только бедные были фрицы под Сталинградом. Как же я их понимаю…
И пришел Холод. И привел с собой Пустоту, Темноту и Оцепенение.
Зима большая здесь, ее так много вокруг, что она давит, расплющивает своей громадой, и уже тебя нет - ты потерялся посреди нее. Создал, вроде бы, вокруг себя немного тепла, но тебя мало - а она везде. Подступает, подкрадывается незаметно, окружает - и нет тебя больше. Ты в кольце, под прессом, растворился в замерзшей влаге.
Кто я? Как меня зовут?
Имя мое - Шуба, Сапоги, Перчатки и Платок Теплый. А без этого меня нет. Еще месяца на 2. Это потом я буду Рыжая, Золотая, Блестящая, Зовущая, Кто-угодно-щая, но живая.
Однако, конечно, все это очень красиво - белые деревья, пустыни сверкающие и узоры на стекле.
Лыжи, санки, снеговики - весело, конечно.
День рожденья, опять же.
Только бедные были фрицы под Сталинградом. Как же я их понимаю…