(no subject)
В 89-90 годах я был оооочень протестен. Вступил в Демсоюз и кушал чай дома у Новодворской. Имел проблемы в школе. Клеил листовки и раздражал систему.
В 91-м, сидя у Белого дома ночью, думал о детях, которые рождались в эти смутные дни. И вот они - дети 1991 года - выросли, стали двадцатилетними и тоже выходят на улицы. Я не имею в виду нашистов и подобное говно, я говорю про людей.
Конечно, тогда хотелось, чтобы наши дети жили "как люди". И была уверенность, что им не придется рушить систему, как нам тогда. Ох уж эта спираль истории...
Придется. Я-то уже никуда не пойду, случись чего. Во-первых, мне похуй, во-вторых, религия говорит: забей. Но я буду счастливо хлопать в ладоши, когда они заполнят улицы и направятся брать власть. Когда-то ведь это случится? Я очень надеюсь.
Главное, чтобы при этом они тоже думали о детях.
В 91-м, сидя у Белого дома ночью, думал о детях, которые рождались в эти смутные дни. И вот они - дети 1991 года - выросли, стали двадцатилетними и тоже выходят на улицы. Я не имею в виду нашистов и подобное говно, я говорю про людей.
Конечно, тогда хотелось, чтобы наши дети жили "как люди". И была уверенность, что им не придется рушить систему, как нам тогда. Ох уж эта спираль истории...
Придется. Я-то уже никуда не пойду, случись чего. Во-первых, мне похуй, во-вторых, религия говорит: забей. Но я буду счастливо хлопать в ладоши, когда они заполнят улицы и направятся брать власть. Когда-то ведь это случится? Я очень надеюсь.
Главное, чтобы при этом они тоже думали о детях.