Апотеоза войны
До этого лета я думал, что изображенное на знаменитой картине В.В. Верещагина "Апофеоз войны" просто сильный художественный образ. Теперь, я знаю, что если он и приукрасил сюжет, то не очень сильно. Ещё раньше я думал, что картина так и называется, однако, разглядывая раму этого полотна, в один из своих кратких набегов в Третьяковскую галерею, обнаружил, что в оригинале, художник употребил устаревшее ныне слово "апотеоза". Тогда мне подумалось, что есть в этом слове нечто иное, более глубокое и в то же время простое, чем в нынешнем, излишне торжественном термине "апофеоз".
И вот, нынешним императорским месяцем августом, в простой словацкой русинской деревне Осадне, мне довелось увидеть вполне реальный и физически осязаемый апофеоз войны. Это была костница, наполненная останками русских солдат Первой мировой войны.
Добрые русины и словаки собрали эти кости из разрозненных захоронений в 1930-е годы. Была вырыто шахта глубиной от 8 до 11 метров, площадью 4х1,5 метра, в которой упокоились останки 1025 русских и австро-венгерских солдат. Австрийцев тут немного, большая их часть покоится в двух подобных шахтах на сельском кладбище. Здесь, в основном, военнослужащие 48 и 49 пехотных дивизий Русской императорской армии, разбитых в ходе боёв 1915 года. В этих местах тогда попал в плен знаменитый русский генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Личный состав 195 Оровайского полка, который реконструирует наш клуб, тоже понёс большие потери, но около 500 человек из 2000 смогли выйти из окружения и вынести с собой знамя полка, сохранив его честь.
Эти события происходили в районе знаменитого Дуклинского (Дукельского) перевала в Карпатских горах на границе нынешней Словакии и Польши. Мы доехали до польского городка Дукла и недалеко от него, в населённом пункте Ивла укрепили на дереве памятную табличку об этом героическом событии.
Интересно, что поляки дали нам шуруповёрт и длинные саморезы для успешного осуществление задуманного.
Мы развернули знамя 195 Оровайского полка и сфотографировались на память.
Лет через 30 после Первой войны наша армия снова оказалась в Карпатах на Дукле. От тех боёв, когда советская армия прорывалась на помощь словацкому восстанию, тоже остались скорбные памятные места. Да и потери тогда понесла наша армия в 2-3 раза выше, чем немецкая. В память об ожесточённых боях осталась "Долина смерти", по которой, немножко в духе немецкого романтизма, живописно и печально расставлены 49 советских танков.
Говорят, эта речка была красной от крови.
Перед храмом Архангела Михаила в Осадне мы снова расчехлили и развернули знамя нашего полка, чтобы почтить память убитых в той войне солдат.
Нас радушно принял священник Пётр Сорока.
Его стараниями сохраняется уникальный памятник нашим погибшим соотечественникам.
Неделю спустя, когда я уже был в Берлине, я снова вспомнил об этой шахте, когда оказался в Трептов-парке и увидел памятник Воину-освободителю работы Е.В. Вучетича. На стенде я прочитал, что высота фигуры солдата - 11 метров, как раз столько, сколько составляет глубина захоронения в Осаднем. И я представил Воина-освободителя, сложенного из белых человеческих костей.
Тем более, что за Карпаты советская армия заплатила не меньшую цену, чем за Берлин. Но имён и званий погибших в Тептов-парке вы не найдёте. Только огромные саркофаги с изречениями Сталина.
Впрочем, могил безымянных солдат, разных народов и армий в эту поездку мне довелось увидеть немало.
Вот русские и австрийцы лежат на живописном холме в Словакии.
Неизвестный солдат на Ольшанском кладбище в Праге. Нашли, наверное, обгорелое тело, по которому ничего не определишь, кроме того, что это был человек... военный человек.
А это просто жертва войны, вероятно мирный житель, имя которого Господь сам ведает.
Таких много на тихом берлинском кладбище в районе Райникендорф.
Есть, вероятно, мирные жители, погибшие в один день под бомбардировками или обстрелами. Вот, 22 апреля 1945 года.
Неизвестный солдат.
Мне трудно судить, но быть неизвестным солдатом, судя по всему, действительно страшно. Мне вспоминаются рассказы нашего известного екатеринбургского художника и искусствоведа Степана Петровича Яркова, который прошел войну разведчиком и лишился руки, получив ранение пулей снайпера. Он говорил, помню, что более всего боялся пропасть без следа в каком-нибудь глубоком блиндаже, шахте или болоте. Так пропасть, что никто никогда не узнает где он...
У генерала Максима Евсеевича Козыря, наверное самая заметная могила на Ольшанах, в форме пятиконечной красной звезды. Но думаю, что не это самое главное, главное, что он как и многие лежащие в той земле, был солдат. А завершить этот печальный рассказ хотелось бы известным стихотворением Сергея Орлова и посвятить его простым солдатам, до которых обычно не бывает дела великим завоевателям, к которым когда-то обращался своей картиной великий гуманист Василий Васильевич Верещагин, посвятивший свой "Апофеоз войны" - "Всем великим завоевателям - прошедшим, настоящим и будущим».
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...
И вот, нынешним императорским месяцем августом, в простой словацкой русинской деревне Осадне, мне довелось увидеть вполне реальный и физически осязаемый апофеоз войны. Это была костница, наполненная останками русских солдат Первой мировой войны.
Добрые русины и словаки собрали эти кости из разрозненных захоронений в 1930-е годы. Была вырыто шахта глубиной от 8 до 11 метров, площадью 4х1,5 метра, в которой упокоились останки 1025 русских и австро-венгерских солдат. Австрийцев тут немного, большая их часть покоится в двух подобных шахтах на сельском кладбище. Здесь, в основном, военнослужащие 48 и 49 пехотных дивизий Русской императорской армии, разбитых в ходе боёв 1915 года. В этих местах тогда попал в плен знаменитый русский генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Личный состав 195 Оровайского полка, который реконструирует наш клуб, тоже понёс большие потери, но около 500 человек из 2000 смогли выйти из окружения и вынести с собой знамя полка, сохранив его честь.
Эти события происходили в районе знаменитого Дуклинского (Дукельского) перевала в Карпатских горах на границе нынешней Словакии и Польши. Мы доехали до польского городка Дукла и недалеко от него, в населённом пункте Ивла укрепили на дереве памятную табличку об этом героическом событии.
Интересно, что поляки дали нам шуруповёрт и длинные саморезы для успешного осуществление задуманного.
Мы развернули знамя 195 Оровайского полка и сфотографировались на память.
Лет через 30 после Первой войны наша армия снова оказалась в Карпатах на Дукле. От тех боёв, когда советская армия прорывалась на помощь словацкому восстанию, тоже остались скорбные памятные места. Да и потери тогда понесла наша армия в 2-3 раза выше, чем немецкая. В память об ожесточённых боях осталась "Долина смерти", по которой, немножко в духе немецкого романтизма, живописно и печально расставлены 49 советских танков.
Говорят, эта речка была красной от крови.
Перед храмом Архангела Михаила в Осадне мы снова расчехлили и развернули знамя нашего полка, чтобы почтить память убитых в той войне солдат.
Нас радушно принял священник Пётр Сорока.
Его стараниями сохраняется уникальный памятник нашим погибшим соотечественникам.
Неделю спустя, когда я уже был в Берлине, я снова вспомнил об этой шахте, когда оказался в Трептов-парке и увидел памятник Воину-освободителю работы Е.В. Вучетича. На стенде я прочитал, что высота фигуры солдата - 11 метров, как раз столько, сколько составляет глубина захоронения в Осаднем. И я представил Воина-освободителя, сложенного из белых человеческих костей.
Тем более, что за Карпаты советская армия заплатила не меньшую цену, чем за Берлин. Но имён и званий погибших в Тептов-парке вы не найдёте. Только огромные саркофаги с изречениями Сталина.
Впрочем, могил безымянных солдат, разных народов и армий в эту поездку мне довелось увидеть немало.
Вот русские и австрийцы лежат на живописном холме в Словакии.
Неизвестный солдат на Ольшанском кладбище в Праге. Нашли, наверное, обгорелое тело, по которому ничего не определишь, кроме того, что это был человек... военный человек.
А это просто жертва войны, вероятно мирный житель, имя которого Господь сам ведает.
Таких много на тихом берлинском кладбище в районе Райникендорф.
Есть, вероятно, мирные жители, погибшие в один день под бомбардировками или обстрелами. Вот, 22 апреля 1945 года.
Неизвестный солдат.
Мне трудно судить, но быть неизвестным солдатом, судя по всему, действительно страшно. Мне вспоминаются рассказы нашего известного екатеринбургского художника и искусствоведа Степана Петровича Яркова, который прошел войну разведчиком и лишился руки, получив ранение пулей снайпера. Он говорил, помню, что более всего боялся пропасть без следа в каком-нибудь глубоком блиндаже, шахте или болоте. Так пропасть, что никто никогда не узнает где он...
У генерала Максима Евсеевича Козыря, наверное самая заметная могила на Ольшанах, в форме пятиконечной красной звезды. Но думаю, что не это самое главное, главное, что он как и многие лежащие в той земле, был солдат. А завершить этот печальный рассказ хотелось бы известным стихотворением Сергея Орлова и посвятить его простым солдатам, до которых обычно не бывает дела великим завоевателям, к которым когда-то обращался своей картиной великий гуманист Василий Васильевич Верещагин, посвятивший свой "Апофеоз войны" - "Всем великим завоевателям - прошедшим, настоящим и будущим».
Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля -
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой...
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей...