(no subject)
Нет ничего страшнее, чем попасть в зависимость от слабака. Люди из сферы обслуживания это прекрасно знают. Есть такая категория покупателей-садистов, которые наслаждаются собственными придирками. Продавец перед ними - существо беззащитное, в силу своей обязанности угодить клиентам. Но эти люди - из категории тех клиентов, которым возможно угодить только одним способом - пресмыкаясь как можно дольше. Потому что товар как таковой им не нужен. Им надо - подчеркнуть свою значимость, возвыситься хоть так, хоть за счет того, кто не может дать сдачи. Потому что садисты - трусливые слабаки в душе. Магазин, парикмахерская, ремонтная мастерская - идеальные места самовыражения для садистов.
Вот такой тип. Мужичок средних лет в маленькой лавочке у платформы электрички, что торгует колбасой и молочными продуктами. Он придирчиво рассматривает ветчину, просит показать, понюхать, говорит что-то нелестное о ее внешнем виде, потом клюет носом витрину, разглядывая с близкого расстояния то докторскую, то краковскую, то творожную пасту. Затем, взмыв орлом и вперив взгляд в продавщицу, начинает выговаривать ей за состав этой колбасы, потом снова опускается к витрине, пытаясь загипнотизировать кусок ветчины. Абсолютно вежливый в своих придирках он был сосредоточен, собран и, похоже, ловил кайф от того, как продавец тщетно пытается ему угодить и от того, что за ним переминались с ноги на ногу несколько человек (каждый прикидывал, успеет ли купить свой творожок или уже пора бежать на электричку). Похоже, эта канитель будет продолжаться еще долго. Покупатель поскреб пальцем стекло витрины и спросил вкрадчиво так:
- А в каком состоянии вот эта грудинка?!!
- В прединфарктном! - Брякнула одна хулиганка. Садист мгновенно ретировался, очередь быстро купила необходимое и рассосалась по своим поездам. Хулиганке, впрочем, стыдно за неподконтрольный выброс эмоций.
Вот такой тип. Мужичок средних лет в маленькой лавочке у платформы электрички, что торгует колбасой и молочными продуктами. Он придирчиво рассматривает ветчину, просит показать, понюхать, говорит что-то нелестное о ее внешнем виде, потом клюет носом витрину, разглядывая с близкого расстояния то докторскую, то краковскую, то творожную пасту. Затем, взмыв орлом и вперив взгляд в продавщицу, начинает выговаривать ей за состав этой колбасы, потом снова опускается к витрине, пытаясь загипнотизировать кусок ветчины. Абсолютно вежливый в своих придирках он был сосредоточен, собран и, похоже, ловил кайф от того, как продавец тщетно пытается ему угодить и от того, что за ним переминались с ноги на ногу несколько человек (каждый прикидывал, успеет ли купить свой творожок или уже пора бежать на электричку). Похоже, эта канитель будет продолжаться еще долго. Покупатель поскреб пальцем стекло витрины и спросил вкрадчиво так:
- А в каком состоянии вот эта грудинка?!!
- В прединфарктном! - Брякнула одна хулиганка. Садист мгновенно ретировался, очередь быстро купила необходимое и рассосалась по своим поездам. Хулиганке, впрочем, стыдно за неподконтрольный выброс эмоций.