Грустная история про границу
Первые годы после того, как между Беларусью и Литвой появилась граница, бывало так, что братья, оказавшиеся по разные стороны, ставили каждый со своей стороны по столу. На праздник - садились каждый у своего стола и чекались через сетку. Но с годами граница расползалась, становилась настоящей и через сетку уже стал не чекнуться. С тех пор, как Литва вступила в ЕС, а Беларусь осталась при своем союзе, здесь все очень строго - демаркационная полоса, камеры наблюдения, сетка. Фестиваль находится буквально в 50 метрах от границы. Есть идея, сделать одну сцену на литовской территории, а другую - на белорусской. Но пока это, скорее, из области прожектов. Даже пункт пропуска в этом месте работает считанные дни, например, во время фестиваля, по особой договоренности МИДа Литвы. Но гостям-то что - повеселились и разъехались.Чекнуться можно тем, у кого мир разделился на две части. Особенно не повезло белорусской деревне на той стороне - кладбище с могилами предков оказалось в Литве. Если исполнить волю покойника быть похороненным с предками, придется вести тело 100 км в объезд - через открытый пункт пропуска. А что говорить о документах на тело и визах родным?
Эта дорога ведет от замка к деревянному костелу и кладбищу. Под катом - снимки костела, кладбища, самой границы. А еще - несколько фотографий деревни и снятая с диктофона беседа с местной бабушкой.
Деревянный костел, каких много. Самый обычный.
Есть свежие могилы. Традиционно, шляхецкие фамилии латиницей.
Граница. Еще недавно пробаж подходил к границе и читал сразу для всех прихожан - как с литовской стороны, так и с белорусской. Но сейчас это запретили.
Матерь Божья смотрит в сторону Беларуси.
Я иду в деревню. Избы в Норвилишках (Норвилишкис - официальное название, которое местные не используют) большие. Только совсем немного людно тут. Осталось несколько пожилых людей.
Бабуля косит траву - "трэба скасіць, пані, бо штрафуюць! Пані, зайдзіце у дом, бо сабака ў мяне дурны!
- Вы беларуска?
- Не, няма тут беларусаў нідзе! - Отвечает по-белорусски мне бабуля. И это ее родной язык. Во время беседы я выяснила, что национальная идентификация здесь - по конфессии. Если католик, значит, поляк или, как бабушка сказала "шляхтич". Большинство местных жителей говорят на смеси белорусского, польского и русского языков. Переводить нашу беседу я не буду - с фотографиями, мне кажется, будет все понятно. Тем более, что русских слов много.
Ты, пані, можа, артысткай работаешь? - невядома чаму вырайшыла бабуля, і давай пра жыццё сваё - як я яе і прасіла.
-Тут, пані, дамоу было - не рассказана і незлічона. Тут веска была - божа-божа, на работу только 42 бабы выгонялі. Мужчыны касіць ішлі, а бабы касіць, палоць. Я мела 2 каовы, яшчэ целку, пяцера свіней. У нас 12 актараў зямлі, валока. Мой муж ўсе жыцце “сабачкам” работал, начальнікам был усялякім: прадсадацелем, замесціцелем, кладаўшчыком, ну, “сабачкам” работал. Пражыла пані разлічна, разлічна пражыла. І добра!
- Куды ж людзі падзеліся?
- Павыбраліся хто гдзе. Як пусцілі - уперод у Польшчу, мусіць, Родіна, 15 хатаў тоькі у Польшчу уехалі. Маладзеж уся ў Вільню уехала, у мяне тожа длва сыны там.
- Палякі?
- Так, у нас тут палякі.
- А там Беларусь?
- А, там тожа не Беларусь, у нас ад гэтага кацёла, мусіць, адлучылі вескаў 10. Парафія была такая. Вот туда, як Пяскуны, была Аколіца і далей шлях на Баранавічы, тожа ўсе шляхта былі, не беларусы. У весцы (праз мяжу - прым. А.А.) несканчаны свет был - стлолькі народу. Там веска была - не разлічыць сколькі хатаў было, а цяпер толькі хаты лічоныя. Разный народ быў, да ўсе павыяхалі. Хто ў Мінск, хто у Ашмяны, хто гдзе жалае. Можа бы і ў Вільнюс паехалі, але ужо не мелі такога сагласія - у гэты бок ехаць.
Ні пры паляках тут граніцы не было, ні пры кіх - ніколі.
- Легка жылось без граніцы?
- Ой, пані, што за гаворкі! Дзе хочацца, там і выехал. У мяне можа ўся радзіма - матка была аттуда. С тое стараны, дзе цяпер Беларусь, дзе Юрацішкі. Уся радзіма. Но, цяпер нет нікаго. Толькі сястра мужа есць в Польшчы, звоніць часта, прязджаюць.
Калі пайдзеце у канец вескі - там крыж і ражанец вісць. Гэта заслуга майго сына. Бацька некалі любіў такую вешч паставіць - вазле касцела гэта бацькіна заслуга.
- А праваслаўныя жыхары тут ёсць?
- У нашай весцы нет. Кагда-та былі праваслаўныя Бурлакі фамілія, вось там за лесам тры ці чатыры хаты было. Яны адзельна былі, узяўшы самі сабой і зямлю тую. У адной кучке былі, усе ўдаліліся.
(Это другая бабуля)
- А чаго я пра гэты замак не знаю? Я там пані, помню, пры часе польскім там бегала. Да сповядзі мяне маці вадзіла. Там ксёнд Сцефан Цівільскі, яго забралі на польскую вайну і ён не не вярнуўся. Ен настояшчы з Гродна паходзіў.
А новы пан (про нынешнего владельца замка) на тыем месце сцены аднавіў, крышу другую паставіў, мусіць гады тры ці чатыры дзярэўню прыгласіў ў госці. Красіва. Але трохі іначай. Вот бы акно трохі харашэйшае паставілі! Ранец было з дзерава, а зараз платыкОвае. У нас усю жызнь стаялі дзеравянные, палы і вокны. Але такого дзерава, як раней было, старажытнага, няма зараз.
- А люді пакупаюць здесь дама? Можа із Беларусі хто прыязджае?
- А хто купіць здесь із Беларусі? Як мы ў Беларусі не купім, так беларусы у нас не купяць. Да і нема каму пакупаць. Інагда находзяцца пакупацелі на зямлю. Не памятаю у якіх гадах пакупалі тут на Расею дама, але сараз такого ўжо даўно няма. Усе прадаюць і купляюць недзе каля горада. Калісьці літовец прыхадзіў, казаў прадавай, але ніяк не могу са сваей хатай растацца.
Эта дорога ведет от замка к деревянному костелу и кладбищу. Под катом - снимки костела, кладбища, самой границы. А еще - несколько фотографий деревни и снятая с диктофона беседа с местной бабушкой.
Деревянный костел, каких много. Самый обычный.
Есть свежие могилы. Традиционно, шляхецкие фамилии латиницей.
Граница. Еще недавно пробаж подходил к границе и читал сразу для всех прихожан - как с литовской стороны, так и с белорусской. Но сейчас это запретили.
Матерь Божья смотрит в сторону Беларуси.
Я иду в деревню. Избы в Норвилишках (Норвилишкис - официальное название, которое местные не используют) большие. Только совсем немного людно тут. Осталось несколько пожилых людей.
Бабуля косит траву - "трэба скасіць, пані, бо штрафуюць! Пані, зайдзіце у дом, бо сабака ў мяне дурны!
- Вы беларуска?
- Не, няма тут беларусаў нідзе! - Отвечает по-белорусски мне бабуля. И это ее родной язык. Во время беседы я выяснила, что национальная идентификация здесь - по конфессии. Если католик, значит, поляк или, как бабушка сказала "шляхтич". Большинство местных жителей говорят на смеси белорусского, польского и русского языков. Переводить нашу беседу я не буду - с фотографиями, мне кажется, будет все понятно. Тем более, что русских слов много.
Ты, пані, можа, артысткай работаешь? - невядома чаму вырайшыла бабуля, і давай пра жыццё сваё - як я яе і прасіла.
-Тут, пані, дамоу было - не рассказана і незлічона. Тут веска была - божа-божа, на работу только 42 бабы выгонялі. Мужчыны касіць ішлі, а бабы касіць, палоць. Я мела 2 каовы, яшчэ целку, пяцера свіней. У нас 12 актараў зямлі, валока. Мой муж ўсе жыцце “сабачкам” работал, начальнікам был усялякім: прадсадацелем, замесціцелем, кладаўшчыком, ну, “сабачкам” работал. Пражыла пані разлічна, разлічна пражыла. І добра!
- Куды ж людзі падзеліся?
- Павыбраліся хто гдзе. Як пусцілі - уперод у Польшчу, мусіць, Родіна, 15 хатаў тоькі у Польшчу уехалі. Маладзеж уся ў Вільню уехала, у мяне тожа длва сыны там.
- Палякі?
- Так, у нас тут палякі.
- А там Беларусь?
- А, там тожа не Беларусь, у нас ад гэтага кацёла, мусіць, адлучылі вескаў 10. Парафія была такая. Вот туда, як Пяскуны, была Аколіца і далей шлях на Баранавічы, тожа ўсе шляхта былі, не беларусы. У весцы (праз мяжу - прым. А.А.) несканчаны свет был - стлолькі народу. Там веска была - не разлічыць сколькі хатаў было, а цяпер толькі хаты лічоныя. Разный народ быў, да ўсе павыяхалі. Хто ў Мінск, хто у Ашмяны, хто гдзе жалае. Можа бы і ў Вільнюс паехалі, але ужо не мелі такога сагласія - у гэты бок ехаць.
Ні пры паляках тут граніцы не было, ні пры кіх - ніколі.
- Легка жылось без граніцы?
- Ой, пані, што за гаворкі! Дзе хочацца, там і выехал. У мяне можа ўся радзіма - матка была аттуда. С тое стараны, дзе цяпер Беларусь, дзе Юрацішкі. Уся радзіма. Но, цяпер нет нікаго. Толькі сястра мужа есць в Польшчы, звоніць часта, прязджаюць.
Калі пайдзеце у канец вескі - там крыж і ражанец вісць. Гэта заслуга майго сына. Бацька некалі любіў такую вешч паставіць - вазле касцела гэта бацькіна заслуга.
- А праваслаўныя жыхары тут ёсць?
- У нашай весцы нет. Кагда-та былі праваслаўныя Бурлакі фамілія, вось там за лесам тры ці чатыры хаты было. Яны адзельна былі, узяўшы самі сабой і зямлю тую. У адной кучке былі, усе ўдаліліся.
(Это другая бабуля)
- А чаго я пра гэты замак не знаю? Я там пані, помню, пры часе польскім там бегала. Да сповядзі мяне маці вадзіла. Там ксёнд Сцефан Цівільскі, яго забралі на польскую вайну і ён не не вярнуўся. Ен настояшчы з Гродна паходзіў.
А новы пан (про нынешнего владельца замка) на тыем месце сцены аднавіў, крышу другую паставіў, мусіць гады тры ці чатыры дзярэўню прыгласіў ў госці. Красіва. Але трохі іначай. Вот бы акно трохі харашэйшае паставілі! Ранец было з дзерава, а зараз платыкОвае. У нас усю жызнь стаялі дзеравянные, палы і вокны. Але такого дзерава, як раней было, старажытнага, няма зараз.
- А люді пакупаюць здесь дама? Можа із Беларусі хто прыязджае?
- А хто купіць здесь із Беларусі? Як мы ў Беларусі не купім, так беларусы у нас не купяць. Да і нема каму пакупаць. Інагда находзяцца пакупацелі на зямлю. Не памятаю у якіх гадах пакупалі тут на Расею дама, але сараз такого ўжо даўно няма. Усе прадаюць і купляюць недзе каля горада. Калісьці літовец прыхадзіў, казаў прадавай, але ніяк не могу са сваей хатай растацца.