(no subject)
опять нарывает окольцованный палец, за гноем не видно, где резать, чтобы остался ровный рубец, чтобы не смущаться, обнажив случайно, - да, увы, да, облагораживающий опыт боли, - и резать ли, стиснув зубы и периодически смахивая перхоть невосстанавливающейся клетчатки, à la guerre comme à la guerre, выгадывая иллюзорные миллиметры непораженной ткани, снаружи же сплошное месиво, или просто отчаянно зажмуриться и опустить тесак, не глядя, неровно и с последствиями, уродства тоже притягивают взгляд, проводить по ним чужими пальцами и слышать кожей чужую смесь любопытства с содроганием; уже отпустила такси и деловито разбирает чемоданы опытная сиделка-тоскливость, устраивается у изсердечья, достает острые спицы, разматывает клубок, чуть подворачивает голову и скашивает прищуренный глаз вбок и вниз, туда, где за костлявой спиной величаво-одобряюще молчит мерцающее рубиновым древней истины с высоты стеклянной ножки, магнитом притягивая взгляд и жадную ощупь губ, пей, гертруда, пей, не я ли целую тебя слаще всех, не я ли