-2-
Утро приходит с громом часов. Из гостиной доносится звяканье ложек, они глухо ударяются о глаженую застиранную скатерть. Темнеют чайные пятна, не выведешь хозяйственным мылом, как бабушка ни старается.
- Пора, вставай, - бабушка наклоняется, целует.
Сквозь оранжевые занавески тяжелый зимний свет, Валин смотрит на потолок, на тонкую кривую трещину - тянется по карте река. Иногда представляешь - все наоборот - вверх ногами, ходишь по белому, на пятках остаются белесые разводы. И самое удивительное - люстра стоит и не падает, светит в другую сторону, вот как бывает - от этого и трещины.
Он завтракает один, тетя Инна с маленьким Гришкой у себя, тихо-тихо из-под закрытой двери детские несвязные звуки.
На скатерти хлебные крошки, черствые, прилипают к пальцам. Графин с холодной водой, разбавить чай. Графин с холодной водой, чай не будет горячим, не обожжешься - теплый сладкий чай. Круглый графин с длинным горлышком и блеклой надписью - раньше надпись была дарственная и золотистая, "От коллег на пятидесятилетие", Валину шесть, деду все шестьдесят - в графине холодная вода, разбавить горячий сладкий чай в половине одиннадцатого утра.
Смахнешь ладонью со стола крошки - будто и не было ничего.
Он подходит к двери. В коридоре темно, по ногам бьет ветерок. Надо повернуть круглую ручку, войти. Тетя Инна с Гришкой.
- Доброе утро.
- Заходи. - Инна улыбается, и прижимает бледный палец к сухим губам, темные вьющиеся пряди падают на лоб, - тише, спит. В кроватке с высокими деревянными спинками Гришка, младший двоюродный брат.
На Инне голубой вытертый спереди халат в красный горошек - большие переспелые ягоды клубники, от неё пахнет сладким, бурые клубничины лежат в синеве халата, подгнивают, становятся мягкими.
Валин сидит на ковре и водит по махровым узбекским узорам. И почему он Валенок, а его младший брат Гришка, как ириска или талый прозрачный леденец.
- Что у тебя в кармане? - спрашивает Инна.
Валин достает из клетчатого кармана фантик, сжатый в ладони - карамелька «Барбарис».
Инна прикладывает ребенка к расплывчатому красноватому соску, все вокруг замирает, деревья за окном, шкворчание на кухне, бабушка не моет посуду. Замирает фильм в телевизоре, в подъезде не хлопает дверь, а сосед дядя Витя за стенкой не кричит на жену Веру - в стакане замерла холодная вода, Валин смотрит сквозь стекло - и бац! - узорчатая мякоть ковра впитала влагу.
- Выйди! - резко говорит Инна, - две тонкие вены на лбу под молочной стеклянной кожей, кончик широкого носа едва заметно двигается, - Ты мешаешь!
Валин закрывает дверь, по ногам в толстых хлопковых колготках проскальзывает полоска света.
- Пора, вставай, - бабушка наклоняется, целует.
Сквозь оранжевые занавески тяжелый зимний свет, Валин смотрит на потолок, на тонкую кривую трещину - тянется по карте река. Иногда представляешь - все наоборот - вверх ногами, ходишь по белому, на пятках остаются белесые разводы. И самое удивительное - люстра стоит и не падает, светит в другую сторону, вот как бывает - от этого и трещины.
Он завтракает один, тетя Инна с маленьким Гришкой у себя, тихо-тихо из-под закрытой двери детские несвязные звуки.
На скатерти хлебные крошки, черствые, прилипают к пальцам. Графин с холодной водой, разбавить чай. Графин с холодной водой, чай не будет горячим, не обожжешься - теплый сладкий чай. Круглый графин с длинным горлышком и блеклой надписью - раньше надпись была дарственная и золотистая, "От коллег на пятидесятилетие", Валину шесть, деду все шестьдесят - в графине холодная вода, разбавить горячий сладкий чай в половине одиннадцатого утра.
Смахнешь ладонью со стола крошки - будто и не было ничего.
Он подходит к двери. В коридоре темно, по ногам бьет ветерок. Надо повернуть круглую ручку, войти. Тетя Инна с Гришкой.
- Доброе утро.
- Заходи. - Инна улыбается, и прижимает бледный палец к сухим губам, темные вьющиеся пряди падают на лоб, - тише, спит. В кроватке с высокими деревянными спинками Гришка, младший двоюродный брат.
На Инне голубой вытертый спереди халат в красный горошек - большие переспелые ягоды клубники, от неё пахнет сладким, бурые клубничины лежат в синеве халата, подгнивают, становятся мягкими.
Валин сидит на ковре и водит по махровым узбекским узорам. И почему он Валенок, а его младший брат Гришка, как ириска или талый прозрачный леденец.
- Что у тебя в кармане? - спрашивает Инна.
Валин достает из клетчатого кармана фантик, сжатый в ладони - карамелька «Барбарис».
Инна прикладывает ребенка к расплывчатому красноватому соску, все вокруг замирает, деревья за окном, шкворчание на кухне, бабушка не моет посуду. Замирает фильм в телевизоре, в подъезде не хлопает дверь, а сосед дядя Витя за стенкой не кричит на жену Веру - в стакане замерла холодная вода, Валин смотрит сквозь стекло - и бац! - узорчатая мякоть ковра впитала влагу.
- Выйди! - резко говорит Инна, - две тонкие вены на лбу под молочной стеклянной кожей, кончик широкого носа едва заметно двигается, - Ты мешаешь!
Валин закрывает дверь, по ногам в толстых хлопковых колготках проскальзывает полоска света.